Поцелуй змеи. Мир полон разведенных женщин - Ксавьера Холландер

— Господин президент, в первую очередь я хотел бы поздравить вас в вашей новой должности, а также высказать свое глубокое удовлетворение в связи с тем, что вам удалось освободить страну от Ази Морибы. Я полагаю, что выражаю мнение всех банков и говорю вам это, чувствуя, что наши деньги в руках надежного человека.

Милос, как и полагается в таких случаях, кивнул головой. Но едва он попытался произнести ответное слово, женщина холодным взглядом остановила его.

Грунвальд продолжал:

— Однако есть некоторые обстоятельства, которые нам необходимо обсудить с величайшей деликатностью, дабы никак не омрачить наши добрые отношения, имеющие такое большое значение для вашей страны.

Замаскированная угроза заставила Милоса буквально оцепенеть.

— Я прибыл к вам неофициально, чтобы покончить с этим делом раньше, чем оно перерастет в проблему.

Грунвальд одарил при этом президента широкой улыбкой, но выражение лица Исиды оставалось по-прежнему непроницаемым.

Ее взгляд парализовал Милоса.

— Я слышал, что в Саламба обнаружена бесценная старинная вещь, и наша задача, — при этих словах он повернулся к Исиде, — во имя справедливости возвратить ее законному владельцу. Надеюсь, вы понимаете, о чем идет речь. Я говорю о Золотом фаллосе Осириса, который в целях безопасности хранится где-то здесь во дворце. Пожалуйста, распорядитесь принести его нам.

Милос отрицательно покачал головой.

Грунвальд вздохнул.

— Ну что ж, видимо, мы должны убедить вас как-то иначе.

Пока он говорил, Исида достала из шкатулки кипарисового дерева выцветший папирус и начала читать вслух. Милос слушал ее как зачарованный, хотя и не понимал ни слова. Звонкий, но монотонный голос затуманил его со знание и сковал волю. Все вокруг преобразилось, воздух наполнился дурманящим ароматом. Ему показалось, что он находится то ли в пещере, то ли в храме. Вокруг было темно, однако он еще мог различать Исиду, фигура которой излучала фосфорический свет. Он никак не мог понять, почему она вдруг оказалась обнаженной, но осознавал, что перед ним самая очаровательная женщина, которую он когда-либо встречал. У него возникло страстное желание обнять ее, обладать ею, но он не мог даже пошевелиться. Внезапно их уединение нарушилось. Мужчина, оказавшийся возле нее, был похож на Йозефа Грунвальда, а может, и нет. Этот Грунвальд, в отличие от полного лысого банкира с одутловатым лицом, был загорелый, гораздо моложе, выше ростом, атлетически сложен. Он был подобен мифическому герою, обладавшему магическим даром сверхсексуальности. Как и его таинственная партнерша, голос которой обволакивал сознание Милоса, этот идеальный Грунвальд тоже был голым и стоял перед ним с невероятно большим пенисом, представлявшимся Милосу символом мужской потенции.

Милос видел, как Грунвальд стоя сносился с Исидой. И вместе с ним переживал бурный экстаз, согласовывая свои движения с их ритмом. Но, несмотря на телесное возбуждение, их лица, подобно маскам, оставались безучастными. Милос не ощущал движения времени и поэтому не знал, как долго все это длилось. Его лишь удивляло, что по отношению друг к другу они выглядели холодными, словно статуи, хотя он сам, глядя на них, разгорячился и пережил оргазм вместе с Грунвальдом.

Его сознание все еще баюкал монотонный голос жрицы. Подчиняясь ему, он увидел себя на коленях перед этими сверхъестественными фигурами. Исида смотрела на него сверху, будто он был собакой или кошкой, которая трется о ногу своей госпожи.

Внезапно пелена спала, Милос открыл глаза. Похоже, он лежал на полу, а гости стояли рядом одетыми и, казалось, не понимали, что с ним произошло. Они смотрели на него с обидным безразличием…

Исида аккуратно свернула папирус и спрятала его в шкатулку.

Грунвальд откашлялся.

— Мне кажется, то, что вы прочувствовали, должно убедить вас в серьезности наших намерений. Вы обязаны вернуть нам Золотой фаллос.

Милос медленно приходил в себя. Он встал и обрел способность говорить. Посмотрев на Исиду, сказал:

— Его здесь нет.

Грунвальд подозрительно уставился на Милоса, но Исида успокоила его:

— Он говорит правду. Я всегда чувствую, когда человек лжет.

Банкир поджал губы и угодливо закивал головой.

— Если не во дворце, то где же вы его спрятали? Пожалуйста, распорядитесь, чтобы его нам вернули, — мягко предложила Исида.

— Его нет в моих владениях. Похоже, Мориба захватил его с собой, когда бежал из страны.

— Этого не может быть! — воскликнул Грунвальд. — Мориба утверждает, что эта бесценная часть статуи божества находится в Саламба.

— Уверяю вас, что это не так, — возразил Милос.

Они молча стояли друг против друга. Исида, как и недавно, пристально смотрела на Милоса. Затем повернулась к Грунвальду:

— Он прав. Нужно искать в другом месте.

— Вы не единственная, кто его ищет, — заявил Милос, вспомнив об Анне. — И вообще, кто вы такая?

Исида пропустила вопрос мимо ушей.

— Если вы обнаружите Золотой фаллос, то немедленно передайте его нам, — настаивал Грунвальд.

— Почему это? — В голосе Милоса прозвучало недовольство. Он сообразил, что они безуспешно толкаются повсюду в поисках божественной реликвии, значит, далеко не так всемогущи, если даже их необычная способность воздействовать на психику людей не в состоянии им помочь. — Я считаю, что если Золотой фаллос найдется, Саламба будет заинтересована сохранить его у себя. Это же уникальная вещь, которая могла бы способствовать развитию туризма в нашей стране.

Грунвальд уже готов был возмутиться, но Исида взглядом заставила его замолчать.

— Мы не собираемся спорить с вами. Фаллос — это только часть большой золотой статуи Осириса. Мы являемся членами секты Исиды и служим этой богине. Она посвятила нас в тайны сексуальной жизни, и мы теперь можем, пользуясь ее учением, обращать мужчин и женщин в рабов, в чем, собственно говоря, и вы лично только что смогли убедиться. У нас имеются уже почти все части статуи, и мы намерены собрать ее полностью. Я хочу сделать вам предложение. Для отправления культа Исиды необходимо место, где бы статуя надежно охранялась. Почему бы это не организовать в Саламба? В Египте или в одной из западных стран ее наверняка поместят в какой-нибудь мрачный музей. А мы мечтаем о храме, где мужчины и женщины всего мира смогли бы поклоняться Исиде и Осирису, а не разглядывать пристально мертвую статую за стеклом. Вы хотите развивать туризм в своей стране, но что вы сможете показать? Подумайте, как было бы хорошо, если бы Саламба стала центром мировой религии. И какой религии! Базирующейся на любви — и не на духовной, а телесной, в ее самом высшем выражении. Именно такой, каковой она и является! В Ибари было бы больше паломников, чем в Иерусалиме, Мекке и Риме, вместе взятых. Что вы скажете на это?

Милос задумался, а затем хитро улыбнулся.

— А почему бы и нет? Но прежде всего надо найти Золотой фаллос, и для этого следует объединить наши усилия. Давайте кое-что обдумаем. Я могу предоставить вам соответствующий храм для статуи и отправления службы, и ваша секта сможет накопить сказочное богатство. Но все это, конечно, осуществится, если и президент страны в определенной мере будет заинтересован, ведь он же будет оказывать гостеприимство.

— Против такой сделки у нас не было бы никаких возражений, — согласилась Исида.

Глаза Йозефа Грунвальда засверкали, и он с воодушевлением промолвил:

— Вот теперь вы говорите на языке, который мне понятен.

В нескольких десятках метров от улиц Кондотти и Римской с их элитарными магазинами и домами моделей есть узкий переулок, куда не заглядывают ни туристы, ни полиция. С высоких стен обветшалых домов осыпается штукатурка, окна разбиты или не мыты целую вечность. Здесь целыми семьями живут в одной комнате, и на протяжении всего дня слышен детский плач. Воздух пропитан кухонными испарениями. Но есть у этого переулка и ночная жизнь.

В одной из квартирок, расположенных под самой крышей, приводила себя в порядок Эмилия Ферручи. Ей было около тридцати, но выглядела она лет на десять старше. Медно-рыжие волосы уже утратили свой натуральный блеск. Высокие скулы придавали лицу худобу, которую уже ничем нельзя было скрыть. Эмилия критически осмотрела себя в покрытом пятнами зеркале. Ее дряблые, отвисшие груди были похожи на опустевшие бурдюки. Зато ногами она осталась довольна — были они длинны и стройны. Правда, в колготках поехали петли. Но она надеялась, что дырку не заметят. Она быстро натянула свою красную, помятую мини-юбку, застиранную блузку, надела туфли на высоком тонком каблуке, схватила косметичку и по деревянной лестнице сбежала вниз.

Более ловкие, удачливые девицы имели свои районы — угол улицы вблизи ресторана или место, посещаемое туристами. Эмилия к таким не относилась. Она медленно шла по улице Кондотти, бросая на встречных мужчин зазывающие взгляды. Но это не действовало, и они проходили мимо. Она сокрушенно подумала, что ей, похоже, опять предстоит противная одинокая ночь. И в этот момент к ней подошел на редкость статный темнокожий мужчина. Эмилия растерялась. Многие девицы отказывали цветным, опасаясь их слишком развитых мужских достоинств, причинявших боль. Но Эмилия не могла себе позволить разборчивость. Свергнутый диктатор, а это был он, Мориба, одобрительно кивнул. Эмилия повернулась на каблучках и зашагала впереди него к своей квартире. Неплохо, когда мужчина не спрашивает о цене, а этот здоровенный самоуверенный мужик не произнес ни слова и молча последовал за ней. Эмилия боялась лишь одного — чтобы он не оказался садистом. Правда, Джузеппе всегда начеку и в случае необходимости сразу же придет на помощь. В конце-то концов она была и для него источником дохода.