Журнал «Вокруг Света» №03 за 2008 год - Вокруг Света

Все остальные храмы улицы Семи Крестов относятся уже к XVII веку и позднейшим эпохам. Самый примечательный — Ла Компаньиа-де-Хесус, заложенный орденом иезуитов в 1605 году и полностью завершенный лишь в 1765-м. «Долгострой» вполне оправдан: это действительно колоссальное по своему размаху сооружение и одно из лучших произведений южноамериканского барокко. Иезуиты, как известно, прибыли в Южную Америку вместе с воинами и вели себя здесь чрезвычайно активно. Между прочим, они стали даже служить мессы на кечуа и религиозное образование тоже вели на местных языках, благодаря чему популярностью пользовались немалой. Могущество и богатство ордена отразилось в избыточности форм и роскоши интерьеров, буквально ослепляющих сиянием золота. В этом смысле красивейшая церковь Кито напоминает своего «тезку» в Куско — тамошнюю Ла Компаньиа-де-Хесус (собственно, ордена Христа). Разница только в одном: храм в Куско сохранился в первозданном виде, а Компаньиа в Кито выгорела почти до основания в 1995-м. Сегодня внутреннее убранство полностью восстановлено.

Сукре — освободитель Эквадора

Видимый парадокс истории Эквадора заключается в том, что генерал Антонио Хосе де Сукре, победитель в битве при Пичинче, ныне почитается как «главный» национальный герой Республики Эквадор (даже национальная валюта до недавнего перехода на доллар называлась его именем — «сукре»), хотя вряд ли когда-либо отдавал себе отчет в том, что это такое. Как и все люди его поколения, этот ближайший соратник и друг Освободителя — так участники антиколониального движения в Латинской Америке называли Симона Боливара — уроженец современной Венесуэлы, Сукре представлял себе собственную родину в виде единой монолитной свободной державы на всей территории бывших испанских владений. И не его вина, что эти земли оказались столь «разношерстны» и отдалены друг от друга, что в результате общей Войны за независимость 20-х годов XIX века там сложилось множество отдельных государств. На своем веку Сукре успел побывать, пусть недолго, президентом и Перу, и Боливии, и, разумеется, провозглашенного Эквадора. Будучи в отставке, генерал Сукре предпочитал жить в Кито, откуда была родом его любимая жена Марианна де Карселен, маркиза де Соланда. Правда, тихого времени в эквадорской столице судьба отпустила генералу немного — всего около двух с половиной лет в общей сложности. Дела политические и военные увлекали его в разные концы латиноамериканского ареала, пока, как уже было сказано, он не погиб от рук террористов в ходе междоусобной борьбы за «наследство» Боливара. Что же касается самой битвы при Пичинче, принесшей независимость Эквадору, то она, по меркам европейских войн, не более чем стычка. В ней участвовали едва 3 500 человек с обеих сторон, а погибли, слава Богу, человек 600, не больше. Тем не менее войска Королевского Присутствия в Кито (Real Audiencia de Quito) под командованием генерала Мельчора Аймерича были разгромлены и практически полностью пленены, город освобожден, а трехсотлетнее испанское владычество в средних Андах улетучилось в один день — 24 мая 1822 года, как будто его и не было.

Сердце францисканца

…Есть в образе жизни Кито несовременные размеренность и медлительность, а на улице Семи Крестов они чувствуются еще сильнее. И даже всевозможные фиесты, которые эквадорцы, как и все латиноамериканцы, любят больше всего на свете, здесь особенные. На упомянутой уже площади перед церковью Санта-Барбара мы застаем фестиваль «пасакальес». Тому, кто знает, что такое пассакалья, этот факт скажет многое. Старинный испанский медленный танец (буквально — «вдоль по улице»), сродни чаконе, которую так любил аранжировать Бах для органа. Поди, сейчас в Испании не сыщешь людей, которым по вкусу подобное ретро. А здесь, у Семи Крестов, в центре Кито десятки пар участвуют в самодеятельном фестивале. Танцоры, конечно, в основном немолоды, причем явно не хватает кавалеров, и мужскую партию часто исполняют женщины. Улица замерла, наблюдая за вереницами танцующих вокруг чугунной фигуры Себастьяна Белалькасара: памятник завоевателю Кито расположился аккурат в центре площади.

Такое ощущение, что на дворе даже не XIX, а XVII век. Романтика, слов нет. Но я все-таки продолжаю искать «свой» Кито — не то, что более современный — я и сам любитель старины — но более живой, колоритный. И, кажется, наконец нахожу.

Церковь Сан-Блас, перестроенная в начале ХХ века, — единственная в Куэнке имеет в плане латинский крест

Пласа-де-Сан-Франсиско — замечательный ансамбль, в котором идеальные формы старого церковного комплекса словно омываются живой водой повседневной суеты. В праздничные дни площадь перед церковью превращается в огромный рынок, да и в будни здесь идет торговля. Вообще, люди приходят сюда в любое время суток, чтобы бесцельно посидеть на прокаленных солнцем каменных ступенях. Женщины в национальных нарядах с младенцами на руках бродят в поисках туристов, которые бы их сфотографировали и заплатили за это, лишь бы только навязчивые «модели» отстали и перестали гнусить: «Una moneda para la colita! Una moneda para la guagua!» — «Монетку на баночку колы! Монетку для ребеночка!» Веселые мальчишки, жонглируя обувными щетками и каким-то немыслимым цирковым приемом удерживая при этом под мышкой ящик с ваксой и тряпками, тоже носятся в поисках клиентуры. Две старухи, удобно расположившись прямо на земле, по очереди расчесывают друг друга, смачивая головы ваткой с керосином и извлекая насекомых из копны прямых, угольно-черных волос…

Уже вернувшись в Москву , из книжек я узнал, что Пласа-де-Сан-Франсиско — действительно место намоленное. Оно было центром Кито еще до того, как сюда пришли инки, и называлось Тиангес, что на языке местных индейцев и означало «рынок». Инки, войдя в Кито, возвели здесь дворец Атауальпы (последнего «императора» Тауантинсуйу) и Кориканчу — храм Солнца. Все это после прихода испанцев было быстро стерто с лица земли. Еще легенда гласит, что на этой площади впервые в Эквадоре один из отцов-францисканцев посеял пшеницу. А на месте дворца Атауальпы и был построен великолепный францисканский церковный комплекс, занимающий три гектара и состоящий из собственно храма, монастыря, учебного корпуса и кладбища.

Уже под вечер мы поднялись на Ичимбиа — один из трех холмов, что окружают город. Собственно, эти холмы и формируют стенки своеобразной чаши, на дне которой, как на дне кратера, лежит старый Кито (новые районы города как бы ползут вверх по этим холмам).

Стало темнеть — на экваторе всегда темнеет рано, в шесть вечера, — и старинный город начал зажигать огни. Казалось, что они вспыхивают очень ритмично, словно по чьей-то указке, и не поодиночке, а линейками, квадратами, словно иллюминация на колоссальной рождественской елке… Освещение вдруг выявило всю гармонию застройки, столь неочевидную, когда находишься внутри нее. Вспыхивали абсолютно ровно «прорубленные» конкистадорами и их наследниками широкие улицы и узкие, но тоже прямые, как кинжальные удары, переулки. Идеальными в своей прямоугольности квадратами загорались одна за другой площади — Независимости, Санто-Доминго, Сан-Маркос, Сан-Блас, Сан-Франсиско… Медленно, как свеча, разгоралась по мере сгущения сумерек подсветка многочисленных церквей и монастырей. И вот теперь-то обнаружилось, сколь не случайно, а продуманно, словно фигуры на шахматной доске, «расставлены» церкви по городу. Потом мне расскажут, что испанцы-строители Кито так и называли свой план застройки — damero, доской для игры в шахматы или шашки.

Котопахи — самый высокий из действующих вулканов Эквадора (5 897 метров). Он расположен в 60 километрах от Кито и славится своим «правильным» симметричным кратером. Это одна из самых впечатляющих вершин узкой и длинной долины, которую Александр фон Гумбольдт прозвал в XIX веке «дорогой вулканов»

Долина великанов

Экватор, конечно, помимо всего прочего, диктует еще и стиль жизни. Когда круглый год солнце восходит и заходит в одну и ту же минуту, день неизменно равен ночи и времен года не существует — можно вообще потерять ощущение движения времени. Словно сидишь всю жизнь на качелях, которые застыли в равновесном положении — ни туда, ни сюда, ни вверх, ни вниз.

Впрочем, видимо, в порядке компенсации за эту круглогодичную сбалансированность Бог наградил Эквадор разновидностью экстрима — более чем двумя десятками вулканов, два из которых находятся в непосредственной близости от нулевой параллели и Кито. Это Руку Пичинча (4735 метров над уровнем моря) и Гуагуа Пичинча (4783 метров). Гуагуа — вулкан действующий. В последний раз «малыш» (так в Южной Америке называют маленьких детей — guagua) напомнил о себе 7 октября 1999 года, засыпав пеплом все и вся в радиусе десятка километров.