Вор под кроватью - Лоуренс Блок

— В пятницу тоже.

— Но ты же пил, Берн!

— Слава богу, не в одиночестве.

Кэролайн нахмурилась:

— Берн, у тебя же принцип: ни капли алкоголя в день, когда ты идёшь кого-то грабить. Это твой практически единственный принцип, но ты ему ни разу ещё не изменял.

— Не единственный, — возразил я. — Я не играю в карты с мужчинами, которых зовут «доктор такой-то», и не ем в забегаловках под названием «У матушки сякой-то».

— И не пьёшь перед ограблением.

— Точно, не пью, — подтвердил я. — Три принципа, и один другого лучше.

Кэролайн обдумала мои слова.

— Значит, твоя сегодняшняя работа, — сказала она, — не связана с кражей и взломом?

— Нет, не связана. Не буду сегодня ничего взламывать и красть ничего не буду.

— Тебя что, вызывают на оценку?

В числе прочего я занимаюсь продажей антикварных изданий, и время от времени клиенты просят меня оценить стоимость библиотеки для страховой компании или поработать агентом при продаже ценных книг. Но на сегодняшний вечер у меня была намечена другая программа.

— Вообще-то это имеет отношение к ограблению, — признался я. — И мне понадобится более или менее трезвая голова. Впрочем, будучи слегка навеселе, я сумею лучше вписаться в местный пейзаж. Собираюсь съездить на метро до Ривердейла, взглянуть на домишко Мейпса.

— А, разведка! Могу составить тебе компанию. — Кэролайн нахмурилась. — Но только я должна вернуться к девяти вечера. Как ни глупо это звучит, не хочу пропускать «Западное крыло».

— Вовсе нет, это звучит совсем не глупо. Оставайся, Кэр. Что нам там делать вдвоём? Мне просто хочется взглянуть на дом, может быть, поброжу чуток по району. — Я поднёс бокал к глазам, посмотрел, как искрится на свету золотистая жидкость. — Компания не помешала бы мне в пятницу, но ты будешь занята со своей Тёлкой.

— Погоди, ты же говорил, что с тобой пойдёт Марти!

Я отрицательно покачал головой:

— Ты всё перепутала. Марти предложил мне пойти вместе, но я конечно же не возьму его. Он ведь знает Мейпса! А что, если кто-нибудь засечёт его в том районе?

— Так ты хотел попросить меня съездить с тобой? Ну почему же ничего мне не сказал?

— Ну, когда я узнал, что ты идёшь на свидание…

— Но я могу перенести его! Просто напишу Дородной Тёлке, что занята в пятницу.

— Нет, не надо. Это же твоя третья попытка на том сайте знакомств, а все знают, что Бог любит троицу. И к тому же меня и так грызёт совесть, что я втягиваю тебя в свои дела.

— Ах, перестань, — сказала Кэролайн с досадой. — До тех пор пока нас не поймали, твоя совесть может спать спокойно.

— Ну, пастор в воскресной школе объяснял нам этот закон как-то иначе.

— Его проблемы. — Кэролайн нахмурилась. — И в какое время всё произойдёт?

— Кэр, я правда не хочу, чтобы ты отменяла свидание.

— Уже поняла. И всё-таки, в какое время ты собираешься на дело в пятницу?

— Сам ещё не знаю, пока не думал об этом. У Мейпсов есть билеты в Метрополитен-оперу. Если начало в восемь, то они, наверное, выметутся из дома около семи.

— И ты поедешь туда к семи?

— Нет, наверное, это слишком рано. Думаю, лучше всего появиться там около девяти. У них билеты на «Дон Жуана», опера длится почти четыре часа, так что они вернутся только…

— Я смогу пойти с тобой, — перебила меня Кэролайн.

— Минуточку, а как же Тёлка…

— Я же сказала, что не приду в пятницу в «Вечный кайф», помнишь? Потому что я встречаюсь с Тёлкой в четверть седьмого в холле отеля «Алгонкин». У меня полно времени, чтобы выпить с ней, забежать домой, надеть кроссовки и джинсы, а потом встретиться с тобой.

— Ну а если между вами промелькнёт искра?

— Тогда, наверное, по дороге в Ривердейл я буду в прекрасном настроении. Ну так как?

— Да нет же, я имею в виду, вдруг вас так потянет друг к другу, что захотите поужинать, а затем…

— Затем проделать всё то, о чём фантазируют пятнадцатилетние подростки, дроча в туалете? Расслабься, Берн, этого не случится.

— Но если вы всё же так понравитесь…

— Берн, хватит! Я сама мечтаю о том, чтобы это произошло, хотя, видит бог, такое совпадение весьма маловероятно. Но если нас действительно «потянет», мы выпьем ещё по рюмочке, поболтаем чуток, а потом пожмём друг другу руки чуточку сильнее, чем следует. Ну и между делом обменяемся имейлами и назначим другое свидание, с ужином.

— Да, всё не просто у вас, лесбиянок!

— Знаешь, по большому счёту это проще, чем напиться в зюзю в «Берлоге», а утром проснуться в постели с незнакомкой, — холодно заметила Кэролайн. — Конечно, чаще всего и такого не случается и я возвращаюсь домой одна, но даже если мне «везёт», что я имею наутро в своей постели? Бабу, которую можно снять в пивном баре. Мне это надо?

— О, я об этом не подумал.

— Так что, Берни, я хотела просто немного выпить с Тёлкой, на обратном пути купить цыплёнка гриль и устроить дома пир на весь мир. А после завалиться-таки в «Берлогу» и послать всех на хрен! Но я с большим удовольствием составлю тебе компанию в Ривердейле. Признайся, тебе нужна помощь?

— Вообще-то да. Нужно, чтобы кто-нибудь ждал меня в машине. Сегодня я прокачусь на метро, но сейф в метро не повезёшь.

— Значит, решено, — объявила Кэролайн. — Соваться на такое дело одному — чистое безумие. А вдруг поблизости негде будет припарковаться?

— Вот именно.

— Ладно, договорились. — Кэр с удовольствием допила рюмку и звонко стукнула её о столешницу. — Я буду стоять на стрёме, как в старые добрые времена. И конечно, хотя я никому не скажу ни слова… Тёлка сразу же заметит, какой у меня таинственный вид. — Кэролайн широко ухмыльнулась. — А это всегда помогает при первом знакомстве.

Глава 4

В принципе мне и домой можно было не заходить — утром я оделся, как обычно, в слаксы и спортивную рубашку, так что выделяться ни среди толпы в метро, ни среди прохожих в Ривердейле не буду. Ведь самое главное для вора — не привлекать внимания к своей персоне, а единственное, в чём заслуживал упрёка мой прикид, — это в отсутствии воображения.

Стоял апрель — может статься, я забыл сказать вам об этом, — а значит, к ночи температура могла упасть и в моей рубашке с короткими рукавами явно было бы холодновато. К тому же я довольно крепко принял на грудь в «Вечном кайфе», и мне не мешало немного проветриться. Хоть я не планировал никаких действий, требующих быстрой реакции или совершенно трезвой головы, поездка в Ривердейл (сама по себе не противозаконная) была частью весьма преступной кампании. По дороге из бара я съел кусок пиццы у метро и немного протрезвел, но всё-таки решил не искушать судьбу, зайти домой, выпить кофе и захватить ветровку.

Ветровка — бежевого цвета, чуть темнее, чем брюки, — прекрасно дополнила мой ничем не привлекающий внимание облик. Этакий Дядя Средних Лет, трудяга, всю жизнь ведущий жизнь примерного гражданина.

Живу я в старом, ещё довоенном здании в Вест-Сайде на 70-й авеню. Вообще большую часть своей жизни я провожу в нашей «Деревне», если это что-нибудь вам говорит:[6] мой магазинчик расположен на 11-й улице, а Кэролайн живёт меньше чем в миле от своего салона «Пудель». Она-то добирается на работу пешком, и мне не раз приходило в голову, что это гораздо лучше, чем обтирать себе штаны в метро. Да только мне пришлось бы бежать трусцой не менее двух часов. Увы, жизнь слишком коротка для такого вида передвижения.

Переехать в «Деревню» тоже не представляется возможным. Дело в том, что у меня договор аренды с фиксированной ежемесячной суммой, и, между нами, я плачу примерно треть от того, что платят другие за квартиру такого же размера. Решив переехать, в центре Манхэттена я платил бы в три, а то и в четыре раза больше… Конечно, если поднапрячься, можно было бы даже купить себе какую-нибудь студию в центре, но всё равно, за коммунальные услуги я отдал бы примерно столько же, сколько сейчас плачу за аренду.

Да и привык я к своей квартирке. Она, конечно, маленькая, с одной спальней, окна выходят на стену соседнего дома, но мне никогда не приходило в голову обновить мебель, например, или сделать ремонт.

Постойте, чего это я так заврался? Ведь первое, что я сделал, когда въехал, — купил книжные шкафы и собственноручно установил их по обеим сторонам от камина. (Кстати, когда ко мне заходит гостья, что случается, как вы поняли, раз в сто лет, она сразу же спрашивает, можно ли затопить камин. Нет, отвечаю я, бедняга больше не работает, он на пенсии.) И ещё: через пару лет я врезал небольшой потайной ящичек в заднюю стенку платяного шкафа. Там я храню награбленное, пока не придумаю, как выгоднее реализовать спёртое добро. Там же, кстати, лежит мой «неприкосновенный воровской набор»: от пяти до десяти тысяч баксов наличными и два паспорта, из которых один — настоящий, а другой — вполне приличная подделка.