Коммунизм как реальность - Зиновьев Александр Александрович

Идеологический социальный проект своим главным содержанием на самом деле имеет целевую установку. Серьезный проект такого рода содержит цели, по крайней мере часть которых можно реализовать. Например, национализировать землю, заводы, банки, транспорт, почту. Это осуществимо. Но идеологический проект не учитывает всех возможных последствий осуществления этих целей, особенно – отрицательных. Например, разрастание бюрократического аппарата, снижение качества продукции, плохое ведение хозяйства, снижение заинтересованности в хорошей работе. Идеологический проект в принципе не может учитывать отрицательные последствия реализации своих идеалов, ибо он призван мобилизовать массы на достижение этих идеалов и потому должен сулить им златые горы. Идеологический проект, подчеркиваю, есть явление по преимуществу телеологическое. А достижение целей есть нечто принципиально отличное от того, когда сбывается предвидение. Коммунисты и идущие за ними люди хотят ликвидировать частную собственность на средства производства, уничтожить классы частных собственников и осуществить прочие пункты своей программы не потому, что это есть некий объективный закон материи, а потому, что хотят это сделать, надеясь приобрести от этого для себя определенные блага и занять выгодное положение на арене истории. Они лишь придают своим желаниям благородную форму «научного предвидения». Захватывая власть в стране и воплощая в жизнь свою программу (свои цели), коммунисты оказываются во власти реальных (а не воображаемых) социальных законов, которые с необходимостью навязывают им далеко не благородную роль и порождают незапланированные и нежелательные последствия. В свое время коммунисты, например, обещали построить общество, в котором служащие (чиновники) будут получать заработную плату, не превышающую среднюю зарплату рабочих. Однако с первых же дней нового общества это обещание забывается, и с ужасающей силой начинают действовать, принципы распределения, имеющие неизбежным следствием такие различия в фактическом вознаграждении рабочих и высоко стоящих чиновников, какие невозможны даже в капиталистических странах Запада.

Коммунизм как общечеловеческое явление

Другая догма марксизма состоит в следующем: коммунистические социальные («производственные») отношения не вызревает в недрах старого общества, они зарождаются лишь после социалистической революции, для их формирования требуется длительное существование общества на низшей ступени коммунизма – в условиях социализма. Но опытное исследование (наблюдение) жизни коммунистических стран и сравнение их с некоммунистическими странами и прошлыми обществами обнаруживает ошибочность этой догмы. Коммунистические социальные отношения в той или иной мере и форме существовали и существуют в самых различных обществах с достаточно большим числом людей, вынужденных жить совместно, и со сложной системой хозяйства и управления. Они существуют и в странах Запада. Они существовали и в предреволюционной России. Но лишь в определенных условиях они могут стать господствующими и овладеть всем обществом. И тогда возникает специфически коммунистический тип общества. Главное из упомянутых условий – обобществление средств производства в масштабах всей страны, ликвидация классов частных владельцев и предпринимателей, централизованное управление всеми аспектами жизни страны, причем – с сохранением сложной системы хозяйства и культуры.

Разумеется, элементы коммунизма в некоммунистическом и в коммунистическом обществе – не одно и то же. Тут происходят изменения, причем такие, что порой трудно заметить их тождество. В частности, коммунистические партии в некоммунистических странах, рвущиеся к власти, и коммунистические партии, стоящие у власти в коммунистических странах, во многом различаются, хотя и те и другие суть элементы коммунизма. Идущие к власти коммунистические партии, например, обещают сохранить гражданские права и демократические свободы, если они придут к власти. Но придя к власти, они вынуждаются самими условиями коммунистического общества делать все, чтобы уничтожить эти явления западной цивилизации в первую очередь.

Хотя элементы будущего коммунизма встречаются и в некоммунистических обществах (я имею в виду отношения начальствования и подчинения, соподчинения, иерархию социальных групп и должностей, власть коллектива над индивидом и т.п.), понять их подлинную социальную природу можно только рассматривая их уже как элементы общества коммунистического типа. Чтобы оценить какие-то явления жизни некоммунистических стран как элементы коммунизма, надо увидеть их место и роль в жизни стран коммунистических. Так, о сущности коммунистических партий Запада надо судить не по их лозунгам и обещаниям, а по тому, что из себя представляют коммунистические партии в коммунистических странах.

Итак, в противоположность догмам марксизма, я исхожу из факта существования вполне сложившихся обществ коммунистического типа и рассматриваю их как продукт превращения общечеловеческих коммунистических отношений в господствующие и всеобъемлющие. Это превращение происходит в определенных условиях. Часть из них имеет чисто историческое значение. Таким является, например, поражение страны в войне, развал экономики, оккупация армией коммунистической страны. Меня они не интересуют. Другая же часть условий затем входит в само тело общества и постоянно воспроизводится самим фактом его существования. Они суть внутренние условия данного типа общества. Это, например, унификация структуры деловых организаций, разрастание аппарата власти, руководящая роль партии. Описать эти условия – значит описать существенные черты самого общества, сложившегося благодаря им. Это – такие черты самого сложившегося общества, которые являются условиями его формирования, если рассматривать их сами как складывающиеся во времени. Конкретно-исторические условия могут для разных стран различаться по наличию или отсутствию каких-то из них, внутренние же условия обязательны. Они могут варьироваться только по форме, а не по существу.

Проблема, таким образом, состоит не в том, чтобы измышлять некие идеально хорошие условия жизни для людей в будущем, а в том, чтобы путем наблюдения эмпирически данных фактов жизни коммунистических стран выяснить, какие именно общечеловеческие феномены получили здесь благоприятную среду существования и породили этот тип общества. Я на этот счет пришел к следующему выводу: упомянутые общечеловеческие феномены связаны с самим фактом, что большое число людей вынуждено жить и действовать совместно, как единое целое, – создавать стандартные объединения (коммуны) отдельных людей и объединения из таких объединений (суперкоммуны). Так что термин «коммунизм» здесь подходит лучше, чем любой другой.

Коммунизм и капитализм

Я не собираюсь здесь рассматривать взаимоотношения капитализма и коммунизма. Сделаю лишь краткое замечание в связи с той идеей, которую я сформулировал в конце предыдущего раздела.

Довольно широко распространены мнения, будто капитализм порождает коммунизм, будто коммунизм есть преемник капитализма, будто коммунизм есть более высокая ступень развития общества по отношению к капитализму, будто коммунизм есть государственный капитализм и т.д. и т.п. Известна марксистская схема по этому поводу: капитализм делает производство общественным, что вступает в конфликт с частной собственностью, и преодолением этого противоречия является переход к коммунизму, т.е. приведение формы собственности в соответствие со способом производства. Это – чисто словесная эквилибристика. Капитализм может быть одним из исторических условий появления коммунистического общества. Но последнее имеет свои собственные корни и источники, свою собственную историческую линию, не являющуюся продолжением линии капитализма. Капитализм вырос из экономических отношений. Коммунизм же вырастает из отношений совсем иного рода, – из отношений, которые я в дальнейшем буду называть коммунальными. Линии капитализма и коммунизма лишь соприкасаются и пересекаются в истории, а не образуют отрезки одной линии. И исторический материализм Маркса, уместный (да и то лишь при условии многочисленных абстракций, лишь в начальном пункте анализа) в отношении капитализма, теряет смысл в отношении к коммунизму. Не то что он тут ошибочен. Просто с ним тут нечего делать, – тут нужны другие инструменты познания. Рассмотрение же коммунизма как государственного, коллективного и даже партийного капитализма я могу оценить лишь в терминах медицины.