На другом конце света - Ярослав Четвериков

заканчивал завтрак. Хоть мое настроение и было подпорчено откровенным свинством части посетителей кафе, которые думали только о себе, повторять за ними я не стала. Выбрав один из таких столиков с неубранными подносами, я просто исправила это, относя их, как и полагается, к стеллажу под недоуменные взгляды присутствующих. Чтобы очистить все окончательно, мне пришлось это сделать целых три раза, но зато я оказалась одна за целым столиком.

Правда, совсем ненадолго. Едва я наколола кусочек омлета на вилку и поднесла ко рту, как кто-то с мужским голосом повис надо мной и с явным акцентом обратился ко мне по-английски, прося разрешения подсесть за мой стол. Омлет срывается с вилки, падает на стол, а я щелкаю зубами в пустоте.

— Угу! — сконфуженно отвечаю я, поднимая взгляд на виновника происшествия.

Виновником оказался зеленоглазый молодой человек лет двадцати пяти-тридцати, который моментально сориентировался в обстановке, выхватил салфетку из стоящей на краю стола салфетницы и протянул мне.

Коротко поблагодарив по-английски, приняла салфетку и начала устранять последствия конфуза. Он, воспользовавшись паузой, сел напротив, позволяя мне как следует его рассмотреть. Явно не спортсмен, но в хорошей форме, глубоко посаженные глаза будто видят всех насквозь, но почему-то этого взгляда не хочется избегать. Да и одет он хоть и просто, но опрятно и не без вкуса. Когда я отложила использованную салфетку в сторону и обратила внимание на его поднос, то поняла, что на нем находится тот же набор блюд, что и у меня. Он тоже это заметил и слегка улыбнулся. «А он симпатичный», — пронеслось в голове. Но тут же я вспомнила про свой опыт общения с такими вот улыбчивыми симпатягами и решительно отбросила все мысли на его счёт. К счастью, и он с разговорами не лез и даже закончил с едой быстрее меня. Встав со своего места, кивнув мне на прощание, собрался было уходить. «Ещё один любитель намусорить и не убраться за собой», — пронеслось в голове, но, будто услышав мои мысли, он подхватил свой поднос и пружинистым шагом отправился его уносить. «Ну, хоть кто-то воспитан как следует!» — успела подумать я, но тут же поняла, что снова за ним наблюдаю, да ещё и расхваливаю.

Чтобы отогнать мысль, я решила вспомнить, откуда у меня этот пунктик насчёт неубранных подносов. Наверное, это ещё с самого начала студенчества, когда я только переехала в Москву. Отправившись впервые в фастфуд с одногруппниками, я была до глубины души удивлена, что посуду за собой можно и не убирать. Мой жизненный опыт говорил об обратном, что и послужило твердому решению не уподобляться таким людям, а наперекор общественному давлению делать только так, как я привыкла.

Расправившись с завтраком, решаю сходить в номер Ленки. Она, конечно, мучается с похмелья, но если её не поднять, то она так и до вечера проваляться в постели может. Так что, прихватив с собой бутылочку минералки из автомата с водой и таблетку анальгина из своей походной аптечки, иду откачивать подругу.

Дверь мне она открываеть совсем не торопилась, и по её внешнему виду сразу понятно почему. На неё даже смотреть больно. Вместо приветствия я показываю ей бутылку с водой и таблетку. Признаки жизни тут же появляются на её лице, и она отточенными движениями принимается за самолечение.

— Ты мой спаситель! — сделав несколько больших глотков, наконец-то признаётся она, и мы заходим к ней в номер.

Планов на день у нас не было, но вечером мы единогласно проголосовали за танцевальный клуб. А ждать, пока этот вечер настанет, мы решили на пляже. Надо же там побывать для разнообразия ещё и днём. Ленка поплавать, поиграть в волейбол или ещё как-нибудь активно проводить время отказалась, так что мы занялись тюленьим отдыхом, чтобы приберечь силы на вечер.

Ровно в 21.00 мы договорились встретиться с подругой на первом этаже. Она, конечно же, опять оденется а-ля "заметь меня", а у меня на это мероприятие припасен козырь. Старое красное платье, которое подарил еще мой бывший, и которое я никак не решалась надеть эти три года, но сейчас оно пришлось как нельзя кстати. К счастью, оно до сих пор было мне по фигуре и эту самую фигуру отлично подчеркивало. Подол едва выше колена, обтягивающая талия и милый вырез на груди. Перебарщивать с косметикой я не люблю, поэтому ограничилась блеском для губ и тушью. Можно подумать, что я так наряжалась, чтобы кому-то понравиться, но реальность совсем иная. Понравиться я хотела лишь себе. Девушке иногда просто необходимо хорошо выглядеть для поддержания собственного я. А вот Ленка, как я и подозревала, была полной противоположностью мне. Супер-короткая юбка и полу-просвечивающий топ дополняла лишь крохотная сумочка и вызывающе красная помада. А вот про сумочку это она хорошо придумала, ведь у меня ничего подходящего под платье не было, и я взяла собой лишь мобильник, банковскую карту и ключи от номера.

— Вау! — восклицает Ленка, когда видит меня. — Да ты, подруга, сегодня просто супер! Мне придётся потрудиться, чтобы ты не затмила меня полностью.

— Хорошо, что я в него влезла, — отмахиваюсь я. — Но ты не бойся, меня интересуют лишь музыка! Мужиков забирай себе.

Весело смеясь, мы направились в клуб, который находится всего в десяти минутах ходьбы, что не может не радовать, ведь заморачиваться по поводу такси совершенно не хочется.

Клуб, хоть и немного необычный, но нам понравился. Музыка — супер, и я еле сдерживаюсь, чтобы сразу же не пойти танцевать, но Ленка предлагает сначала пропустить стаканчик-другой, осмотреться и только потом идти на танцпол. Мне, конечно, не терпится потанцевать, но я соглашаюсь с ней, и мы направляемся к барной стойке. Немного изучив ламинированное меню, в котором названия были предусмотрительно переведены на английский, нахожу свой любимый безалкогольный мохито и, получив его, почти сразу расправляюсь с ним. Ленка тоже не отстаёт и быстро выпивает свой ром-колу. Ну, теперь-то она точно не сможет отказаться от танцев, и я тащу ее в самый центр танцпола, на котором уже собралась приличная толпа. Она еле успевает за мной на своих каблучищах. Я же не очень люблю высокие каблуки, и поэтому даже в подобных ситуациях у меня не получается компенсировать свой рост.

Музыка немного отличается от той, к которой я привыкла, но я быстро подстраиваюсь и растворяюсь в ней. В такие моменты существую только я и музыка. Ничто и никто не может меня отвлечь. Хотя нет. Меня может отвлечь жажда. Я взглянула на часы, висящие на стене,