Многоярусный мир: Создатель Вселенной. Врата мироздания. - Филип Фармер

Поблизости кто-то хрюкнул. Вольф распластался на траве в тени большого куста и затаил дыхание. Послышался шорох, треснула ветка. Вольф поднял голову и взглянул на залитую лунным светом поляну. Огромная фигура, длинная, двуногая, темная и полосатая прошлепала в нескольких шагах от него.

Вдруг она остановилась, и сердце Вольфа замерло на секунду. Странное существо повернулось к Вольфу в профиль, обнаружив удивительное сходство с гориллой. Но это сходство было все-таки не полным.

Во-первых, шерсть незнакомца не была полностью черной. Чередование широких черных и узких белых полос шло зигзагами по его ногам и всему телу. Во-вторых, руки его были намного короче, чем у земных горилл, а ноги — не только длиннее, но и прямее. И, в-третьих, лоб, хоть и с сильно выдающейся надбровной костью, был более высоким и гладким, чем у обезьяны.

Но все же это был не человек. Он что-то пробормотал, не животный крик или стон, а последовательность четко модулированных слогов. Горилла была не одна. Зеленоватая луна освещала блеск голой кожи сбоку от Вольфа. Рядом со зверем шла женщина, и ее плечо обнимала огромная лапа.

Вольф не увидел ее лица, но ясно различил длинные стройные ноги, выпуклые ягодицы, изящные руки и длинные черные волосы. Она заговорила с гориллообразным существом голосом, напоминавшим звук серебряных колокольчиков, Горилла ей что-то ответила.

Затем парочка удалилась со светлой поляны в темноту джунглей.

Вольф поднялся не сразу, поскольку был слишком взволнован.

Постепенно он успокоился и продолжил свой путь дальше через подлесок, который был значительно реже земных джунглей. Кусты и деревья росли вольготно, не мешая и не задевая друг друга. Не будь окружающая природа столь экзотической, ему никогда бы и не пришло в голову сравнить ее с джунглями. Эта местность больше походила на парк, включая мягкую траву, столь ровную и короткую, что она напоминала недавно подстриженный городской газон.

Вскоре он вынужден был опять остановиться: какое-то животное фыркнуло, а затем пробежало прямо перед ним. Он мельком увидел красноватые панты, белый нос, огромные глаза и пятнистое тело. Животное, треща ветками, проскочило мимо него и исчезло, но спустя несколько минут он вновь услышал позади себя шорох. Обернувшись, Вольф увидел в нескольких шагах того же оленеподобного. Увидев, что его заметили, животное медленно приблизилось и ткнулось мокрым носом в вытянутую руку Вольфа. Потом оленеподобное создание замурлыкало и попыталось потереться боком о человека.

Поскольку странное животное весило, наверное, с четверть тонны, это действие возымело характер толчка.

Поэтому Вольф предпочел привалиться к нему сам, почесав его за большими чашеобразными ушами, потом погладил ему нос и слегка похлопал по бокам.

Оленеподобный несколько раз лизнул его длинным мокрым языком, таким же шершавым, как у кошки. Надежда Вольфа на то, что зверь скоро устанет выражать свою нежность, быстро осуществилась. Одним прыжком оленеподобный исчез из поля зрения.

После этого Вольф почувствовал себя более уверенно: животное не могло быть таким дружелюбным с совершенно незнакомым человеком, если бы здесь ему приходилось опасаться плотоядных или охотников.

Рокот прибоя стал громче. Через десять минут Вольф увидел перед собой пляж. Он встал в тени широкой и высокой скалы и начал изучать открывшуюся перед ним, залитую лунным светом, удивительную картину.

Сам пляж состоял из белого и очень мелкого песка. Тянулся он в обе стороны, насколько хватало глаз, и ширина его между лесом и морем была около двухсот ярдов. Вдали с обеих сторон виднелись костры, вокруг которых плясали фигурки мужчин и женщин.

Их крики и смех, хоть и слегка приглушенные расстоянием, укрепляли его впечатление, что это, видимо, были люди.

Затем его взгляд прошелся обратно по пляжу. Наискосок, примерно в трехстах ярдах, почти у самой воды, возились двое. При виде их у Вольфа перехватило дыхание.

Его потрясло не то, чем они занимались, а строение их тел. Выше талии мужчина и женщина были такими же людьми, как и он, но в том месте, где у человека начинаются ноги, их тела сужались в хвосты с плавниками.

Любопытство победило осторожность, и он, спрятав рог в пушистую траву, прокрался вдоль края джунглей поближе к этой экзотической парочке. Он остановился как раз напротив них. Поскольку самец и самка после приятного для обоих занятия лежали теперь бок о бок и разговаривали, их поза позволяла Вольфу изучить их более подробно. Убедившись, что они практически безопасны, так как не могут передвигаться по суше, он подошел к ним еще ближе и снова стал приглядываться к этим странным существам.

Если это и были русалки, то очень своеобразные. Плавники на концах их длинных хвостов располагались, в отличие от рыбьих, горизонтально, а хвост, кажется, не имел чешуи. Тело их сверху донизу покрывала гладкая коричневая кожа.

Он кашлянул. Странная пара оглянулась, самец издал крик, а самка пронзительно завизжала. Одним мгновенным движением они оттолкнулись хвостами от песка и плавко скользнули в воду. Свет луны блеснул по темным головам и засеребрился на вскинутых вверх хвостах, затем все исчезло.

Волны накатывались и с шумом разбивались о белый песок. Светила огромная зеленая луна. Налетавший с моря бриз приятно остужал разгоряченное лицо Вольфа. Вдруг позади него из темноты послышались странные крики, а с пляжа донеслись звуки человеческого смеха.

Вольф совершенно ничего не понимал. В речи «русалий» было что-то знакомое, так же, как и в речи зебриллы — новое слово, созданное им для этой помеси зебры и гориллы, — и женщины. Смысла слов он не понимал, но звуки и интонация, с которой они произносились, определенный звуковой ряд разворошили что-то знакомое в его памяти. Но что? Они, безусловно, разговаривали на языке, ранее никогда им не слышанном. Существовал ли этот язык в том мире, который он оставил? Не попадался ли он в записи или кино?

Рука опустилась на его плечо и резко повернула его. Готическая морда и пещерные глаза зебриллы возникли перед ним, и в нос ударил запах перегара. Зебрилла что-то сказал, и из кустов вышла женщина. Она медленно приблизилась. В любое другое время у Вольфа перехватило бы дыхание при виде ее великолепного тела и прекрасного лица. К сожалению, сейчас он с трудом дышал совсем по другой причине.

Гигантская обезьяна могла швырнуть его в море даже с большей легкостью и скоростью, чем та, на которую были способны недавно русалии. А огромная лапища, еще чуть сжав его, способна была раздробить ему шейные позвонки.

Женщина что-то сказала, зебрилла отвечал ей. И вдруг Вольф понял несколько слов. Их язык был родственен догомеровскому греческому, микенскому.