Брак по завещанию - Сали Крайн

нескончаемым, но тут мистер Кеннеди остановился возле двери. От неожиданности она чуть не врезалась в него.

— Мы пришли, — он указал кивком головы на дверь. — Она не в лучшем состоянии, и, как я говорил прежде, ей осталось жить недолго, может, сегодня, а может завтра, но Элизабет покинет нас. Вы меня понимаете?

Джесси посмотрела на дверь, за которой сейчас лежала ее мать, и тихонько кивнула головой. Если честно, то она боялась видеться с матерью.

«И как, интересно, она сейчас будет относиться ко мне? Какой будет взгляд, все такой же холодный и равнодушный? Все! Хватит думать об этом. Сейчас она больна, и ей нужна твоя помощь! Надо забыть детские обиды, я все-таки уже взрослая девушка». Она встряхнула головой, и волосы волной опустились на плечо. Набрав полной грудью воздух, она открыла дверь и зашла внутрь.

Комната была небольшая, стены покрашены в белый цвет. Элизабет лежала на кровати; рядом стояла тумбочка, на которой высилась ваза с цветами, благоухающими на всю комнату. Шторы были светло-молочного цвета, возле окна стояли стол и пара стульев. В общем, обычная больничная обстановка. Джесси обвела глазами комнату просто потому, что боялась встретиться взглядом с матерью, но надо было уже взглянуть и на нее. Собрав волю в кулак, девушка взглянула на кровать и от неожиданности охнула. Некогда прекрасная Элизабет Паркер теперь была похожа на шестидесятилетнюю старушку. Шикарные волосы были высвечены, возле глаз синяки, лицо изборождено морщинами, на лбу маленький порез — наверное, от стекла. А глаза у нее были пустые. Джессика не могла поверить своим глазам — во что превратилась ее мать?! Но когда Элизабет посмотрела на нее, то глаза ее оживились, и из них вдруг потекли слезы.

Она протягивала к ней руки, словно прося помощи. Джесси стояла как вкопанная, не зная, что делать. Она не могла пошевелиться и просто смотрела на мать. Потом, словно во сне, шагнула к ней и протянула руку.

— Джесси… — ее мать произнесла это так тихо, что она сначала подумала, что это ей послышалось. — Подойди сюда, пожалуйста.

В глазах Элизабет читалась боль и страдание. Джесси готова была вновь разрыдаться, но она держала себя в руках. Подойдя к матери, она взяла ее холодные руки в свои. Девушка даже не заметила, что мистер Кеннеди ушел, оставив их одних, чтобы они могли поговорить.

— Джесси, Джесси, моя маленькая принцесса, — она произносила ее имя снова и снова, шепча сквозь слезы. — Прости, меня, Джесси, пожалуйста, прости.

— Мама, — Джесс прикоснулась рукой к ее щеке и улыбнулась. — Тебе незачем просить у меня прощения, я тебя ни в чем не виню.

Элизабет подняла на нее заплаканное лицо. Казалось, она не понимает, чем она заслужила такую дочь. Всю жизнь она отталкивала ее от себя. Ни разу не подошла к ней, не спросила, как она себя чувствует. Она должна была ее ненавидеть, не должна была приходить, но она пришла, и сейчас сидит тут и держит ее за руку…

— А есть в чем винить, — увидев, что Джесси снова готова была возразить, она подняла руку: — нет, пожалуйста, не возражай, дай мне все рассказать. Я знаю, что мне осталось жить мало, но я хочу сначала тебе поведать о своей жизни, — она вытерла слезы и посмотрела на лицо дочери, такое красивое и доброе. Возможно, она видит свою девочку в последний раз. От этой мысли ей стало больно, но она должна была рассказать дочери том, о чем молчала всю жизнь и о чем жалеет. — В семье я была одна, и родители меня любили и баловали. Я всегда смотрела свысока на тех, у кого не было денег, кто был не так красив, как я. Тех, кто хотел мне помочь, я считала врагами, подозревая, что они все хотят со мной общаться ради денег. Я отталкивала от себя всех, кто намекал на дружбу. Девушки меня называли «Гордая красотка», а парни «Снежная королева».

Однажды я встретила парня, который говорил, что любит и жить не может без меня. Он добивался меня очень настойчиво, и в конце концов я поверила ему. Сама того не понимая, я влюбилась в него. Но я все-таки забыла, что люди жестоки. Как-то ночью он позвал меня поужинать, и я согласилась. Он привел меня к себе домой и там же совратил. Для меня это была просто великолепная ночь. Но реальность оказалась очень жестокой. На следующий день, когда я пришла в колледж, то услышала, как все разговаривают обо мне, я не понимала, что происходит. Все говорили о том, что он поспорил насчет меня с парнями о том, что эта «Гордая красотка» влюбится в него, и что она раздвинет ноги перед ним. — Джесси видела боль в ее глазах, боль от предательства, она сжала ее руку в знак поддержки. — Я не могла в это поверить. Тогда я пошла его искать и услышала, как он, смеясь, рассказывает своим друзьям, что смог одурачить меня. В тот момент я готова была умереть, боль была просто невыносимой. Но я стояла тихо и слушала его тираду. Кто-то из друзей увидел меня и сказал ему. Тот повернулся ко мне и нагло улыбнулся.

«Ну что, Снежная королева, как ты себя чувствуешь? А ты что думала, что никто не пойдет на такое, да?» — он начал смеяться, и так громко, что в ушах звенело. Тогда очень хотелось заплакать, но я стояла и просто улыбнулась ему.

«Знаешь, я хотела тебе сегодня сказать, что в постели ты просто ужасен. А насчет любви… Ты что, дурак? Разве я могу любить? Ты забыл, я — Снежная королева, для меня слова „любовь“ не существует. И да, если уж на то пошло, то я сегодня собиралась тебе сказать, чтобы ты больше не подходил ко мне, но ты уже свалил, как трусливый щенок. Так что не знаю, выиграл ты или нет. Но встречалась я с тобой только лишь затем, чтоб посмотреть, как далеко ты можешь зайти. Я увидела и разочаровалась в тебе, ты не так хорош, как говорят. Жаль, что потратила на тебя время».

С того дня все изменилось. Я ненавидела буквально всех парней. Встречалась со всеми и спала с кем попало. Когда погибли родители, я их за это ненавидела. Я считала, что и они предали меня и ушли, оставив одну. Я их любила, но опять предательство… Все меня предавали буквально на каждом шагу. И вот как-то я узнаю, что беременна. Сперва я была в шоке и не хотела рожать, но