Строго конфиденциально - Максим Шахов

Минуты три спустя у Абдарханова снова зазвонил телефон. Чеченец что-то коротко ответил и тут же повернулся к Евстигнееву.

– Они уже на месте! Можешь звонить своему человеку!

Евстигнеев тут же нажал кнопку вызова. Семен ответил после третьего или четвертого гудка и после паузы сообщил, что дочку депутата отпустили. Роман Никитич испытал мгновенное облегчение, но тут же усилием воли взял себя в руки.

Он не доверял бандитам. И знал, что от этих тварей можно ожидать чего угодно. Поэтому Евстигнеев заставил Семена Корецкого описать внешность девушки. И прервал его только тогда, когда Семен подробно описал уши дочери.

– Это она! – быстро сказал Роман Никитич. – Все! Семен! Прошу, доставь ее в безопасное место живой и невредимой!

Сказав это, Евстигнеев быстро отключил телефон. За время разговора он взмок. Дорогая рубаха словно приросла к спине, рука, сжимавшая «лимонку», стала липкой…

Абдарханов был уже возле джипа. Наклонившись к приоткрытому окошку, он требовательно протянул руку:

– Давай бумаги!

Евстигнеев отрицательно махнул головой.

– Позже, Ильяс. Когда они будут вне опасности…

– Не понял… – прошипел Абдарханов, сразу теряя свою наигранную приветливость. – Шутить со мной вздумал, да?

– Какие шутки? – посмотрел на бандита Евстигнеев. – Обычная предосторожность. Я-то все равно нахожусь в ваших руках и никуда не денусь.

– Хорошо, что ты это понимаешь… – процедил Абдарханов, явно раздумывая, как поступить.

Евстигнеев примирительно сказал:

– Как только мой человек отъедет на безопасное расстояние от места передачи, он сразу отзвонится. И я отдам тебе бумаги.

– Ладно, – нехотя согласился Ильяс. – За что я вас, русских, не люблю, так это за трусость! Если бы я не хотел отпустить твою дочку, я бы поступил проще. Твоего человека просто схватили бы и заставили сказать по телефону все, что мне нужно…

– Не получилось бы, – махнул головой Евстигнеев. – Он не сказал бы.

– Это ты так думаешь, – презрительно скривил губы Абдарханов. – Но когда к голове русского приставлен ствол, он делает все, что ему говорят. Можешь мне поверить!

Артур угодливо закивал головой и засмеялся. Евстигнеев презрительно покосился на него и сказал:

– Сейчас к моей голове тоже приставлен ствол, но я не отдам бумаги, пока не буду уверен, что моя дочка находится в безопасности. Так что извини, Ильяс…

Артур перестал смеяться и вопросительно посмотрел на Абдарханова.

Тот зло ткнул пальцем в лицо Евстигнеева:

– Даю тебе ровно пять минут! Понял? Если ты не отдашь бумаги и после этого, я велю снова захватить твою дочь! И тогда уже она исчезнет навсегда!

– Не велишь, – покачал головой Евстигнеев. – Потому что тогда ты не получишь ничего, Ильяс. Я и так в твоих руках, так что тебе опасаться нечего. Верно?

– Да! Только и ты не забывай об этом!

11

Наконец телефон на переднем сиденье «Мазды» ожил. Семен невольно вздрогнул и быстро потянулся к нему. В трубке раздался все тот же голос – без всякой интонации, словно бы принадлежащий андроиду, с непонятным акцентом.

– Развернись. Через два километра свернешь к морю. Ориентир – куча земли.

– Хорошо! – коротко ответил Семен.

Притормозив, он покосился в зеркало, пропустил идущую следом машину и развернулся. Он помнил кучу земли, промелькнувшую у левой обочины дороги. Рядом с ней был съезд к морю.

Ну что же. Похитители явно решили провериться. Если бы Семен приехал на встречу под прикрытием, сейчас машинам сопровождения поневоле пришлось бы засветиться.

Проехав метров триста, Семен на всякий случай решил позвонить Евстигнееву. Он был предельно краток:

– Роман Никитич! Они позвонили! Думаю, буду на месте через пару минут!

– Хорошо, Семен! Только никакой самодеятельности! Все как уговорились! – так же кратко ответил Евстигнеев.

Все-таки он держался на удивление достойно. Будучи фактически загнан в угол, бывший прокурор не паниковал и даже в голосе не позволял себе истерического надрыва. Хотя можно было себе представить, что творилось у него в душе…

Семен Корецкий давно не участвовал в столь рискованных операциях. Но страха он почти не чувствовал. Сердце стучало – это да. И курить все время хотелось. Но это была нормальная реакция организма. Выброс адреналина позволял быть готовым к непредвиденным ситуациям. Хотя ситуация с самого начала была непредвиденной. Все происходило под диктовку похитителей.

Впереди наконец показалась куча земли. Семен заблаговременно сбросил скорость и включил сигнал поворота. Съезд выглядел заброшенным. Дачный и купальный сезоны еще не начались, и сюда сворачивали две-три машины за день.

«Мазда» свернула с дороги и направилась к морю по грунтовке.

Буквально через двадцать метров грунтовка повернула, так что за стоящими стеной прошлогодними бурьянами машины стало практически не видно с дороги…

Семен косился по сторонам. Никого. Участки угадывались только по торчащим среди бурьяна столбикам, между которыми кое-где болтались ошметки веревок, истлевших за зиму. Чудное место. Мало того что живописное, так еще и трупы можно складировать штабелями. И наткнутся на них только тогда, когда начнут рыть котлован для очередной дачи.

Грунтовка повернула еще раз, и впереди проглянул край обрыва.

Здесь, за Ильичевском, пологих берегов не было. Десяти-пятнадцатиметровые глиняные кручи нависали прямо над узкой полоской галечного берега. За обрывом синело море, слева виднелся какой-то огромный сухогруз, торчащий на дальнем рейде.

Ощущение было такое, что Семен попал на необитаемый остров. Однако ощущение оказалось обманчивым. За ним следили невидимые глаза. Когда до края обрыва осталось метров сто пятьдесят, на сиденье ожил телефон.

– Остановишься на берегу, – сказал все тот же голос с непонятным акцентом. – Откроешь все дверцы и багажник. И отойдешь к обрыву. Телефон оставишь на капоте.

Если бы Семен и хотел что-то возразить на эти условия, все равно не смог бы. Собеседник сразу отключился. Делать было нечего. «Мазда» проехала вперед. Участки закончились метрах в пятидесяти от берега. И бурьяны тоже здесь закончились. Ближе к обрыву они почему-то не росли.

Семен выехал на прибрежную полосу, кое-где поросшую кустами и зеленеющую свежей пробившейся травой, и остановил машину. Быстро оглядевшись по сторонам, он никого не заметил.

Не мешкая, Корецкий наклонился и распахнул переднюю пассажирскую дверцу машины. Потом обошел «Мазду», распахнув по дороге задние дверцы и багажник. Положив телефон на капот, Семен прикурил сунутую в рот сигарету и двинулся к обрыву.

12

Выскочив в одно из подсобных помещений поста наблюдения, замдиректора ФСБ начал отдавать по телефону лаконичные приказы:

– Немедленно свяжитесь с ГИБДД! Нужно задействовать автопоиск автомобиля «БМВ» черного цвета с номерным знаком… Дежурный взвод «Альфы» привести в немедленную готовность… Всем свободным оперативникам приготовиться на выезд…

Минуту спустя, когда начальник думской охраны сообщил нужные данные, замдиректора ФСБ передал по телефону еще один приказ:

– Немедленно получите установочные данные на Артура Мирзоева, 1975 года рождения, помощника депутата Госдумы Автарбекова! На квартиру Мирзоева и в места его возможного появления сразу направляйте оперативные группы! Фото вам сейчас пришлют из Думы!

Отключив телефон, замдиректора ФСБ вздохнул и посмотрел на начальника думской службы безопасности.

– Что-то еще? – спросил тот, уже уяснив, что дело очень серьезное.

Можно было не сомневаться, что скандал поднимется жуткий. В частности, всех будет очень интересовать, куда смотрела думская служба безопасности, когда выдавала удостоверение и пропуска этому самому Артуру Мирзоеву, которому и принадлежал «БМВ», увезший депутата Евстигнеева с похищенным секретным докладом ФСБ…

– Надо срочно опечатать кабинет Евстигнеева, – сказал замдиректора. – И выставить охрану, чтобы в него никто не мог попасть.

– Это выше моей компетенции, – развел руками начальник думской службы безопасности. – Но я попробую…

– Кому надо позвонить? – быстро спросил замдиректора ФСБ. – Чтобы это было законно?

– Спикеру или кому-то из его первых замов!

– Хорошо! – кивнул замдиректора. – Отдавайте команду, я свяжусь с ними!

Однако первым делом он позвонил своему непосредственному начальнику – директору ФСБ. Тот находился в командировке и не сразу понял, о чем идет речь. Поняв же, выматерился и спросил:

– Вы что там, с ума сошли?

– Увы, товарищ генерал, нет…

– Там, в этом докладе, много сведений о наших планах на Кавказе? – уточнил директор, немного успокоившись.

– Там практически все на ближайшие полгода… Мы не оглашаем доклад в полном виде депутатам, но по закону обязаны ответить на все вопросы членов комитета…