Деньги, страсть, унижение. Трагическая и мистическая история любви - Юлия Меган

Подъезжая к зданию завода, Славка сбавил газ и аккуратно, можно даже сказать, чинно припарковал автомобиль на отведённое ему место. Посмотрел на часы – слава богу, успел, приехал даже на полчаса раньше. Неторопливо выбрался из машины и вразвалку подошёл к охраннику, стоящему на входе. Тот приветственно кивнул:

– Чё, передать, что ты на месте?

– Ага, – сказал водитель. – Жду.

И направился назад к машине, слыша, как охранник докладывает по рации о его приезде.

– Эй, Славк! – понеслось вдогонку. – Васильич сказал, машину сменить! «Мерина» возьми! Нового!

– А эту куда? – обернулся Воробьёв. – В гараж?

– Ща спрошу. Ага, в гараж!

Через двадцать минут Славка уже восседал за рулём новенького шестисотого «мерседеса». Васильич приобрёл эту машину совсем недавно, и парень не успел ещё к ней привыкнуть. Сиденья, обтянутые светлой кожей, пахли новизной, руль приятно ласкал ладони, передняя панель мерцала множеством непонятных значков и кнопок, которые ещё предстояло изучить. Главный, на Славкин взгляд, атрибут роскоши – встроенный телевизор – транслировал футбольный матч. Картинка была отвратительной – чёрно-белой, с помехами. Но удовольствия от просмотра это всё равно не портило.

Стрелки часов ещё не успели показать два, а двери проходной уже распахнулись, и оттуда выплыла грузная фигура шефа в сопровождении начальника охраны завода.

Васильичу было сорок шесть лет, но выглядел он на все шестьдесят. Нежная любовь к выпивке и жирной пище сделали его толстым и обрюзгшим. Позади генерального маячила парочка здоровенных ребят в отглаженных костюмах – телохранители, которых тот иногда брал с собой для пущей важности. Славка, забыв про свою вальяжность, суетливо выскочил из машины и распахнул перед шефом заднюю дверцу. Но Васильич сразу садиться не стал, а сперва обошел «мерседес» кругом, одобрительно похлопывая его по бокам, как породистого рысака.

– Какую я лошадку приобрёл, а, Серёж? – обратился он к начальнику охраны.

– Хорошая лошадка, – растянул губы в ниточку тот, изображая улыбку.

– Отличная лошадка, – пропыхтел шеф. – Как раз мне по рангу. Даже у нашего мэра такой нет! Да, Славик? – Взор генерального упал на водителя. – Ты, двоечник, все кнопки на панели изучил? Куда-зачем нажимать, знаешь?

Шеф явно был в хорошем расположении духа, и вопрос прозвучал больше насмешливо, чем строго.

– Все! – Славка моментально уловил настроение Васильича и решил пошутить:

– Как на рояле могу сыграть! Сонату Моцарта!

– Сонату… Брешешь небось опять. – Шеф принялся запихивать своё объёмистое тело на заднее сиденье. – Инструкцию хоть открывал?

– Открывал, Степан Васильич!

– Открывал… Ладно, сейчас проверю.

– Степан Васильич, мне куда садиться? – Начальник охраны решил переключить внимание генерального на себя. – К вам или в машину сопровождения?

Тот шумно вздохнул.

– Сзади езжай. Мне тут одному в самый раз, а с тобой тесно будет.

– Степан Васильич, в целях безопасности хотя бы один человек из охраны должен сидеть рядом с вами.

– Да ладно – в целях безопасности! – отмахнулся тот. – Ты с твоими молодцами мне больше для эскорта нужен, чем для безопасности. Валяйте в «козёл».

Сергей молча захлопнул дверцу. Небольшой кортеж из двух внушительных автомобилей – шестисотого «мерседеса» и «гелендвагена», который Васильич ничтоже сумняшеся обозвал «козлом», – тронулся с места.

– Куда едем? – поинтересовался Славка. – Домой?

– Нет, сначала в ресторане пообедаем, – пропыхтел генеральный.

– В «Прибое»? – уточнил водитель.

– В «Прибое» – где ж ещё. Больше у нас в городе ничего приличного нет, – высказал своё мнение Васильич и добавил: – Кондиционер-то включи! Жарища…

Пропустив мимо ушей последнюю просьбу, Славка послушно порулил в указанном направлении.

– Ну что, брата встретил? – поинтересовался шеф.

– Встретил, Степан Васильич, – последовал ответ.

– Ну и как?

– Да нормально.

– Узнал хоть его? После десяти лет-то?

– Узнал, – кивнул водитель. – Да он и не изменился почти. Десять лет назад такой же был.

– Понятно… А чем он у тебя занимается? В смысле профессия какая?

– Журналист в какой-то газете. Забыл название. Мать говорила, заумная какая-то газета – такая, что и читать не будешь

– Я-ясно, – протянул шеф. На его широком лице проступили капли пота. – Ты кондиционер включил или нет, не пойму?

– Включил, Степан Васильич, а как же! – заверил Славка.

– Так не дует ни черта! – возмутился генеральный.

– Как не дует? Дует. Я уже замёрз, вообще!

– Ты замёрз! Так он на тебя дует, вот ты и замёрз! А ты включи, чтоб на меня дул!

Васильич недовольно заёрзал на сиденье. На Славкином лице отразился мучительный мыслительный процесс. Куда нажимать, он явно не знал. Наконец ткнул в первую попавшуюся кнопку.

– Извините, Степан Васильич! Всё – включил.

– Что ты включил, я опять ничего не чувствую!

– Просто до вас холодный воздух пока не дошёл! Через минуту почувствуете, – изо всех сил выкручивался Воробьёв.

– Через минуту? Ну ладно. Врёшь небось, – проворчал шеф. – Опять инструкцию не прочитал…

Шумно дыша, он направил раздражённый взгляд за окно.

– Ну а как твой брат… как, кстати, его зовут?

– Сашка.

– Ну, а как твой Сашка на машину отреагировал? – решил Васильич продолжить допрос. – Он в такую и не садился небось никогда, только издалека видал!

– Да он пропуск на стекле увидел – понял, что не моя, – ответил Славка.

– Ну, естественно, не твоя. Но всё равно – оценил? Двигатель там, амортизаторы, навороты всякие…

– В «ауди» наворотов-то мало, – пожал плечами водитель.

– Да ладно – мало! В общем, ничего твой брат не оценил, – вынес вердикт генеральный.

– Не, он не понимает.

– Да уж куда ему с журналистской зарплатой в машинах понимать! В своей Москве только на метро небось и ездит… Славка! – выпрямился в кресле Васильич.

– Что? – дёрнулся тот.

– Где обещанный холодный воздух? Я сейчас закиплю тут к чёрту! Минута уже прошла!

– Он дует, Степан Васильич, – засуетился Воробьёв. – Просто пока тёплый, не остыл ещё. На улице слишком жарко. Может, вам пока окошко открыть?

– Вот ещё – буду я пылью дышать. – Шеф недовольно осел назад. И после паузы продолжил: – Ну, от квартиры твой брат точно обалдел! – уверенно заявил он.

– От квартиры – да, – согласился Славка. – «Твоя, что ли?» – спрашивает.

– А ты чего?

– А я говорю: «Да, моя!»

– Поверил? – усмехнулся генеральный.

– Да я потом сам признался, что не моя.

– Ну и зря. Пусть бы думал, что ты – парень не из простых. Пусть бы обзавидовался! Им, москвичам, полезно ихнее место указывать. А то они больно много о себе думают! Понаедут тут и пальцы загибают, – пропыхтел Васильич.

– Да нет, Сашка не такой, – помотал головой водитель.

– Ну, может, и не такой… Хотя мало верится… А остальные все такие! Сидят там, в своей Москве, жируют. К стране, как пиявки, присосались. Вот и надо им в нос тыкать, что мы тоже люди не бедные!

– Всё равно бы кто-нибудь сказал, что это ваша квартира. Красней потом, – отмахнулся Славка.

– Кто же это скажет? – поднял брови Штырь.

– Да хоть мать моя или бабки на лавочке. А то ещё Миледи, если вдруг заявится.

– Миледи? – Упоминания этого имени шеф явно не ждал, что отразилось на его лице. – При чём тут Миледи?

– Как при чём? – удивился Воробьёв. – А вдруг приедет?

– Нет, не приедет. Не приедет она больше. – В голосе генерального послышались грустные нотки.

Славка уловил интонацию и заботливо глянул на шефа в зеркало заднего вида.

– Жалеете, Степан Васильич?

– Нет, – отрезал тот. Но потом засомневался: – А вообще, не знаю… Весело с ней было. Заводная баба. Как выпьет, на столах выплясывать любила. Помнишь, как тогда, в ресторане этом?

– В «Кипарисе»? – услужливо подсказал водитель.

– Да-да, в «Кипарисе»!

* * *

«Миледи» было прозвищем одной известной в своё время актрисы, блиставшей в молодости в советских фильмах, а ныне исчезнувшей с экранов. Несколько лет назад она объявилась здесь, в курортном городе. Занесло её сюда ветром путча, дефолта, безработицы и прочих несчастий. В те годы, в начале 90-х, киноиндустрия новой России пришла в упадок. Алису Павлову, как и многих других актёров, перестали приглашать на съёмки. Будучи невостребованной в профессии, она уехала из Москвы. Как и зачем она попала на Черноморское побережье, не знал никто. Зато здесь, на курорте, бывшая звезда советского кино ухватила удачу за хвост – ей подвернулся Штырь. «Миледи», как её прозвали местные жители за красоту, строптивый нрав и житейскую хитрость, свой шанс не упустила. Став любовницей Васильича, она опустошала его кошелёк регулярно и на весьма крупные суммы. Но тот об этом нисколько не жалел. Взамен Алиса устроила в жизни директора завода настоящий праздник – организовала кинофестиваль. Её не смутил даже тот факт, что на Черноморском побережье уже активно существовал сочинский «Кинотавр». Миледи придумала своё название, хотя и неоригинальное – «Кинокараван» – и начала действовать.