Случайная встреча - Барбара Бреттон

Ранним серым утром Джона разбудила Бейли, его собака — огромная, с очаровательной мордой. Она уткнулась в его руку своим холодным мокрым носом.

— Ну подожди чуть-чуть, — пробормотал сонный Джон. — Еще десять минут, Бейли, и мы… — Бейли настойчиво заскулила, и ее хозяин наконец окончательно проснулся. — Что случилось, девочка?

Собака, поджав хвост, подошла к двери спальни и снова заскулила. Джон резко отбросил одеяло и свесил ноги с кровати. Подняв с пола джинсы, он быстро надел их, затем натянул рыбацкий свитер. Бейли скулила редко и только тогда, когда отец Джона совершал свои ночные прогулки.

— Черт, — проворчал Джон, сунув ноги в кроссовки. Входная дверь была распахнута настежь. Осенние листья кружили по гостиной и ложились на пол перед телевизором. — Оставайся здесь, девочка. Можешь еще поспать.

Наверное, двадцать лет назад его старик чувствовал то же самое, когда вытаскивал сына за ухо из какой-нибудь портовой забегаловки. И вот теперь настал черед Джона бегать за отцом. Что ж, услуга за услугу!

Он уже неплохо поднаторел в этом деле. Машина ему не требовалась. Си-Гейт — городок небольшой, обойти его пешком не составляло труда. Лил холодный серый дождь, ветер с океана усиливался, и даже без диплома метеоролога можно было понять: надвигается шторм. На углу Джон свернул налево, в проезд Маллика, потом направился в центр города. Когда-то этой дорогой он ходил в школу — по проезду Маллика, через Оушен, потом по Саундвью. Он знал здесь каждый закоулок, каждый тупик, каждое укромное местечко, и его старик — тоже.

В доме Конни Мангано было темно и тихо. Не увидев Эдди ни в парке, ни на пляже, Джон направился в порт.

Морской порт Галлахера был одним из самых важных учреждений в Си-Гейте. Родители купили порт за год до рождения Джона. Рози Келли Галлахер сидела в конторе, за большим письменным столом, справа от входа. Она вела все дела в порту, а Эдди рыбачил в Атлантике. Ей удалось обеспечить льготами горожан и рыбаков, которым море давало пропитание, и при этом не нажиться на туристах, чьи деньги поддерживали на плаву все дело. К сожалению, все хорошее недолговечно. Рози умерла, порт захирел, и город начал деградировать. Какое-то время спустя Эдди перестал рыбачить и вообще старался не появляться в порту, с которым было связано столько воспоминаний. Тем не менее в это утро Джон нашел отца именно там. Старик сидел на краю причала, свесив босые ноги в Атлантический океан.

Было ужасно холодно. Вода уже начала подергиваться тонкой ледяной корочкой. Но отец, похоже, не замечал холода. Погода волновала его только тогда, когда он выходил на лодке в океан. На Эдди была линялая голубая фланелевая пижама, которую ему подарила Рози двадцать лет назад; на голове — старая бесформенная рыбацкая шляпа. Рядом с ним, на дощатом причале, лежала развернутая «Стар-Леджер»; в центре газеты высилась горка кре-веточных очисток.

Эдди сидел, подавшись вперед и упершись локтями в колени. Его взгляд был устремлен на море, как когда-то, когда он водил «Пустельгу», — словно там, за горизонтом, была сокрыта главная тайна бытия.

— Я не могу дать вам много, — говаривал Эдди своим сыновьям, когда они рыбачили вместе с ним во время школьных каникул, — но я дам вам самое лучшее.

Джону понадобилось почти тридцать пять лет, чтобы понять смысл этих слов.

В сером неспокойном море покачивалась на волнах стайка канадских гусей. Белые буруны ударялись о берег, изгибом уходивший к востоку. Тишину нарушал лишь крик чайки над головой.

— Папа, — Джон положил руку отцу на плечо, — здесь холодно. Пойдем-ка в «Старлайт», позавтракаем.

В кафе «Старлайт» собирались все жители городка, чтобы выпить кофе, который варила Ди, и поболтать.

— Эй, Джонни, мальчик… — Эдди жестом показал сыну, чтобы тот сел. — Сегодня утром Хендриксон вывел в море свою лодку. — Старик с усмешкой покачал головой. — Какой толк выходить так поздно, да еще в непогоду? Глупо, правда?

— Хендриксон? — Джон присел на корточки рядом с отцом и взглянул на серый неприветливый океан. — Ты уверен, что это был именно он?

Фрэнк Хендриксон умер лет шесть назад, и Эдди присутствовал на его похоронах.

— А кто еще мог выйти на «Лаки леди?» Конечно, это Фрэнк!

В море не было ни единой лодки. Оно и понятно. Надо быть полным идиотом, чтобы отправиться рыбачить перед самым штормом.

— Я не вижу его, папа.

— Еще бы, черт возьми! Фрэнк уже на полпути к маяку Амброуз.

— Тогда что мы здесь делаем? — спросил Джон с напускной веселостью. — Не знаю, как ты, а я не отказался бы от чашечки кофе.

— И правда, нет смысла сидеть здесь и ждать Фрэнка, — согласился Эдди. — Он вернется только к вечеру.

Джон помог отцу подняться на ноги. Может, предложить ему заехать домой и переодеться? Все-таки заявиться в кафе в пижаме — как-то не совсем прилично. А впрочем, в такую рань там никого не будет, кроме Ди. А Ди — она своя, почти родственница. Черт возьми, да она могла стать их настоящей родственницей, если бы его братец Брайан не был таким остолопом и хоть немного разбирался в женщинах.

— Ты только посмотри! — Эдди остановился перед слипом[1], на котором стояла плоскодонка Дика Уивера.

Джон присвистнул.

— Похоже, здесь поработали топором. — Весь правый борт суденышка, от носа до кормы, был в проломах и вмятинах.

— Проклятые ребятишки, — пробормотал Эдди. — У них слишком много свободного времени, вот что я тебе скажу.

— А я сомневаюсь, что это сделали ребятишки, папа. Уж больно часто в последнее время случаются такие вещи.

Джон заметил, что разбивают только рыбацкие лодки, а прогулочные катера и яхты не трогают. Но когда на прошлой неделе он сообщил о своих подозрениях шерифу, тот не придал им особого значения.

— Это малолетки шалят, — говорил Майк, сжимая в зубах незажженную сигару. — Когда-нибудь я поймаю одного из них на горяченьком, и все безобразия сразу же прекратятся.

По правде говоря, Майка не слишком беспокоило происходящее в порту. Экономическая жизнь Си-Гейта уже не зависела от моря. Поговаривали, что в Си-Гейтс вообще нет никакой экономики. Пятнадцать лет назад морской порт Галлахера обслуживал всех — от местных рыбаков, кормившихся морем, до владельцев фрахтовых судов, доставлявших туристов на рыбную ловлю.

По обеим сторонам Оушен-авеню как грибы после дождя вырастали гостиницы, и места в них бронировались на год вперед. Туристические путеводители восхваляли Си-Гейт наравне с Кейп-Меем как отличное место для отдыха и приглашали туда всех — от молодоженов до стариков. Достаточно удаленный от Нью-Йорка и Филадельфии, чтобы привлекать своей тишиной, и в то же время достаточно близкий к Атлантик-Сити, чтобы не утратить светского лоска, Си-Гейт переживал тогда небывалый подъем, и даже самые неисправимые скептики верили: процветание никогда не кончится.