( Не ) мой ребенок (СИ) - Рымарь Диана

Вздрагиваю всем телом.

И… резко просыпаюсь. Сажусь на кровати, вытираю мокрый лоб.

Один и тот же кошмар целых две недели, и какой реалистичный! То в одной вариации, то в другой. Антон находил меня в моем воображении уже тысячу раз.

Я не дурочка, понимаю, что когда-нибудь это случится в реальности. А когда случится, мне придется каким-то образом отстоять себя, указать этому гаду на то, что я — человек, а не его комнатная собачка. Или мышь, как он временами меня называет.

Сам он мышь, точнее крыса. А еще точнее — козел! Хотя козлики — милейшие животные, нечего обижать их сравнением с моим супругом.

Если этот придурок явится, я сразу вызову полицию. Не буду с ним сюсюкать, разговаривать. Только увижу и дам деру. А если он вдруг припрется домой, даже дверь не открою, сразу позвоню куда следует. Из квартиры он уж точно меня не выковыряет — только если взломает дверь. Но он такого, слава богу, не умеет, да и вряд ли решится. Все-таки это чужая собственность, и город чужой.

Я твердо решила — больше никогда к нему не вернусь. В идеале даже не увижу.

И все равно мне одуряюще страшно, что найдет!

Но…

Пока ведь не нашел.

Могу продолжать спокойно жить.

Как это удивительно — не иметь над собой надсмотрщика. Впервые в жизни наслаждаюсь этим упоительным чувством свободы. Раньше за мной следил папа, потом я попала к Антону, а сама ни разу не жила.

Теперь могу делать что хочу, никто слова не скажет. О, как же это прекрасно — делать что угодно, и не бояться, что тебе за это прилетит. Носить что хочешь, и не ждать критики. Есть что пожелаешь, без подколок типа: «скоро в дверь не войдешь».

Пусть в холодильнике у меня пустовато, да и гардеробчик скуден — много я в рюкзак не вместила. Но я счастлива тем, что имею. Оно все мое.

Вскакиваю со скрипучей кровати, ставлю ноги на холодный линолеум и тут же хочу забраться обратно под одеяло, так неприятен стопам холод. Но перебарываю себя, поднимаюсь, бегу в ванную. Умываюсь, чищу зубы. Потом собираюсь, забегаю на кухню глотнуть воды.

— Приветики, — улыбается мне Ляля, соседка по квартире.

Не знаю, настоящее это ее имя или нет. Я к ней в паспорт не заглядывала. Но оно очень ей подходит. У Ляли совершенно кукольное лицо — идеальная кожа, маленький носик и пухлые губы. А свои шикарные черные волосы она всегда завивает в крупные кудри.

Ляля неуклюжей уточкой шагает к холодильнику.

Она не толстая, просто очень беременная — в смысле срок большой. Через полтора-два месяца уже родит.

Как же мне феерически повезло познакомиться с ней. Прямо магия. По приезде в Москву мне удалось найти недорогой хостел, там разговорилась с администратором, и оказалось, что ее подруге как раз требуется соседка. Так я оказалась тут — в скромной двушке на окраине города.

Обстановка тут старая, из прошлого века. Но все, что нужно для жизни, есть. И кровать, и холодильник, даже шкафы и кое-какая посуда.

Словом, живу. И, как мне кажется, неплохо.

— Все в порядке? — спрашивает Ляля озабоченным голосом.

— Супер, — киваю я с улыбкой.

— Завтракать будешь? — спрашивает, доставая из холодильника колбасу и сыр.

— Нет, мне пора бежать на работу, что-нибудь перехвачу в кафе.

Мне неудобно есть ее еду, а имевшуюся у меня овсянку я сварить все равно не успею. Сама пока что на колбасу и сыр не заработала.

Прощаюсь с ней и ныряю в пасмурное осеннее утро.

Я теперь официантка в кафе неподалеку. Пусть работа не ахти какая выгодная, но моя. На первое время отличный вариант. А потом еще что-нибудь придумаю, может получу какую-нибудь профессию. Я не тупая, у меня в школе были сплошные пятерки. Думаю, смогу поступить в какой-нибудь вуз, пусть непрестижный.

А еще я не бесполезное создание, как любил говорить Антон.

Жизнь, кажется, налаживается. Только жаль, что на новой работе не все мне рады…

Глава 7. (Не) жертва

Мира

— Мира, — ловит меня в зале Дарья Ивановна, владелица кафе.

Она поправляет высокую прическу и с важным видом говорит:

— Сходи к заднему входу, встреть курьера, он должен вот-вот подъехать, забери свадебный торт для завтрашнего банкета. Аккуратно, я подчеркиваю — аккуратно поставь его в холодильник, где хранят кондитерку. Повара должны были оставить место.

Наблюдаю за тем, как она, цокая каблуками, исчезает в коридоре, который ведет в ее кабинет. Ей сорок, но на лице почти ни морщинки, ни складочки. Идеальный макияж и прическа, и пахнет от нее дорогущим парфюмом. Ох, надеюсь, когда-нибудь тоже стану важной птицей. Вдруг удастся построить карьеру, открыть свое кафе. Ведь случаются в жизни чудеса, так?

Мечты, мечты, куда вы прете?..

Спешу выполнить просьбу хозяйки кафе.

Я вообще очень стараюсь услужить, сделать так, чтобы мной были довольны.

Недавно уволили одну из официанток, а я себе позволить увольнение никак не могу. Иначе чем буду платить за жилье?

Очень жду первую зарплату, но даже после того как ее получу, вряд ли смогу себе позволить какие-то лишние траты. Денег хватит лишь на то, чтобы заплатить за квартиру и купить еду. Не шикарную, типа сыра или колбасы, а обычную человеческую: крупы, овощи, кефир. Одна надежна на чаевые, так что угодливость — мое все.

Москва — это какой-то пылесос, честное слово. Денежный пылесос — высасывает все до копейки, причем очень быстро.

Здесь все невозможно дорого. Я заплатила за комнату целых двадцать пять тысяч, еще десять разошлись непонятно на что. Билеты в Москву тоже стоили дорого, а еще пришлось заплатить за санкнижку. Остатки былого богатства трачу очень экономно, чтобы хватило на проезд и хоть какую-то еду.

Я уже успела пожалеть, что сняла с карты Антона всего пятьдесят тысяч, хотя мне это и казалось тогда огромной суммой. С другой стороны, сколько бы ни сняла, этих денег надолго не хватило бы.

Вот теперь из кожи вон лезу, чтобы получить премию. Она мне в первый месяц работы не светит, ведь я на испытательном сроке. Но потом — почему нет? Очень хотелось бы обзавестись нормальной зимней обувью, ну или хоть какой-то.

Выскакиваю на улицу и тут же жалею, что не догадалась натянуть куртку. Все же на улице октябрь. Моментально зябну, форма официантки абсолютно не греет, да и как может греть короткое черное платье с белым воротником?

Вижу курьера, он машет рукой.

Решаю, что не успею сильно замерзнуть за три минуты.

Подхожу к красной машине с надписью «Кондитерская Dйlicieux*».

Мужчина открывает дверь, достает большую белую коробку.

— Осторожно, тяжелая, — говорит он, передавая ее мне.

Тут же понимаю — надо было позвать на помощь кого-нибудь из поваров. Торт весит килограмм семь-восемь, не меньше. Однако за две недели непрерывной беготни с подносом я уже успела подкачать мышцы, так что, думаю, справлюсь сама.

Аккуратными маленькими шажками иду в кафе. Водитель помогает мне открыть дверь.

Благодарю его, иду внутрь.

Несу коробку с тортом в хранилище, где стоит ряд холодильников. Аккуратно ставлю на стол, спешу к отделу с кондитерскими изделиями, вижу, что все полки заняты. Ага, оставили место, как же!

Тихо пыхтя, начинаю играть в тетрис — аккуратно размещаю пирожные по другим полкам так, чтобы освободить место под гигантский короб.

Слышу, как резко хлопает дверь, оборачиваюсь и натыкаюсь взглядом на главного администратора — Владимира.

— Вот ты где. — Его взгляд останавливается на мне.

Вроде бы симпатичный мужик, все при нем — высокий, холеный шатен с широкими плечами. Как всегда аккуратно одет: на нем белая рубашка, костюм и галстук. Должен бы производить приятное впечатление, ан нет. Лично на меня не производит.

При его виде мне каждый раз хочется сморщиться, будто унюхала тухлую рыбу.

Я сразу заметила, что он немного похож на Антона, есть что-то мерзкое в глазах, не знаю, как объяснить.

В общем, не нравится он мне. И, к моему великому сожалению, эта неприязнь взаимна.