За два миллиарда лет до конца Солнца - Виктор Луд

– Пределы любой технологии можно раздвинуть. Как она работает, объясните! – воскликнул он.

– Алексей, внутри итерации наше сознание ограничено человеческим воплощением. Всеволод Леонидович мог бы сказать больше…

– Так позовите его!

Через секунду начальник сектора вошёл в кабинет. Сурово посмотрев на Алексея, он присел на край стола и раскрыл пресловутую папку.

– Я объяснял вам во сне. Ультраслабое взаимодействие отвечает за расширение вселенной и, вместе с гравитацией, создаёт глобальный каркас мироздания. Сканируя космос с помощью ультраслабых возмущений, я получаю историю самого пространства-времени. Остаётся выполнить расчёты и преобразовать его в необходимое состояние.

– Но?..

– Одно дело просканировать несколько тысяч километров, а другое – звёздную систему в сотню астрономических единиц. Количество необходимой энергии увеличивается пропорционально квадрату расстояния. Даже если мы ограничимся орбитой Юпитера, пока КПД составляет тридцать шесть процентов, я не представляю это возможным. Ваши знания могли бы улучшить технологию, но, чтобы сказать наверняка, необходимы объёмные расчёты. Пока я ограничен одним человеческим мозгом, я на это неспособен.

– Ты неспособен – Заслон способен! – Алексея выбросило из кресла. – Мы же произвели эти возмущения, двадцатого, в этом здании! Значит, мы можем их повторить, изучить, разобраться! Давай так: мы улучшаем вам технологию, вы возвращаете человечество. Ну? – он настырно протянул начальнику сектора раскрытую ладонь. – Договорились?

– Через пятнадцать минут снова начнётся двадцатое декабря, появится новый Алексей Нежков и он опять не поверит в происходящее. Это было уже…

– Я напишу записку! – ведущий инженер резко оборвал начсека, секунды щёлкали в его голове. – Передадите?

Алексей принял моргание Всеволода Леонидовича за «да», насильно пожал ему руку и схватился за бумагу и карандаш:

«Ты не поверишь, но эту записку тебе передадут ино…». Остановился, скомкал и выкинул.

«Алек Лёша, это я, то есть ты…» – очередной лист улетел в сторону.

«В третьем классе ты нашёл у отца в шкафу…» – рука зависла над страницей и отправила её к предыдущим.

Алексей взглянул на часы. Перед глазами промелькнула дача, родители, свадьба, Катюха… он глубоко вздохнул и стал писать. Он писал обычные предложения, что используют в записках на холодильник, школьных сочинениях или научных статьях. Сами по себе фразы не обладали ни особой силой, ни глубокими смыслами. Сила была в тайне, в личной откровенности сообщения. Потому что, будь оно озвучено кому-то другому, не возымело бы никакого действия.

Алексей нашёл те особенные, простые слова, которые только сам человек и способен сказать себе, чтобы сделать один, самый важный шаг – шаг вперёд.

***

– Любопытный результат, – произнёс Всеволод Леонидович, передавая данные единому перед следующей итерацией. – Как вы к нему пришли?

– От противного… – ответила Марианна Владимировна, строго следя за безучастным лицом начальника. – Вы были довольно несдержанны…

– Я не вижу смысла в действиях Виктора и Ангелины, – он перебил Марианну, не сводя глаз с информационного потока. –  Их эксперименты похожи на развлечение.

– У нас есть воля самим выбирать подход к исследованию.

– Да. И эта воля – моя.

АлексейN+1

Утром двадцать первого декабря ведущий инженер НТЦ «Заслон» Алексей Нежков перебегал Московский проспект, раздумывая, как уговорить замначальника разрешить ему ночевать на работе. Преодолев проходную, он прошёл в главное здание, отметился у охраны и с удивлением обнаружил перед собой четырёх незнакомых людей, полностью перегородивших проход. Молодая симпатичная уборщица сверкала глазами так, что стало немного неловко, грубый монтажник поглядывал с нескрываемым пренебрежением, высокая строго одетая женщина смотрела, казалось, сквозь него куда-то в бесконечность.

Перед ними стоял статный идеально выбритый мужчина в костюме. Он представился, пожал Алексею руку, протянул бумагу, и жизнь ведущего инженера резко изменилась.

Конечно, Алексей принял правду не сразу. Бумагу назвал подделкой, фотографии и видео – «фотошопом», час доказывал начсеку, что их технологии нарушают закон сохранения. Но, понаблюдав с крыши главного здания, как часть триумфальных ворот вдалеке на проспекте то рассыпается, то собирается вновь, а на фоне плавает однотонная серая мгла, он перечитал собственное письмо и в конце концов поверил.

Всё утро ведущий инженер носился по этажам, организовывал коллег, таскал начсека по кабинетам руководителей. «Что у вас за технологии такие? – сетовал он у двери главного конструктора. – Звёзды заново зажигаете, а человека загипнотизировать не можете! Вы по личному распоряжению президента. Запомнили?»

Наконец по общей связи объявили сбор всех сотрудников в конференц-зале. Начальники отделов и замы, инженеры всех категорий, техники, бригадиры – весь Заслон, все были тут.

Алексей начал выступление неуверенно, пытаясь избавиться от неловкого, стыдливого ощущения. Микрофон на щеке постоянно мешался, приходилось его поправлять. Бегая глазами по ботинкам первого ряда, ведущий инженер стал заговариваться, но, случайно поймав несколько заинтересованных взглядов, понял, что люди слушали. Его голос стал крепче, ладони раскрылись, руки стали указывать и обобщать, следуя за словами. Так Алексей не заметил, как проговорил полчаса.

– В общем, перед нами стоит колоссальная задача, коллеги… Распоряжение, как я говорил, поступило с самого верха. Владислав Леонидович, собственно, представляет… – он многозначительно посмотрел на потолок, – и будет постоянным наблюдателем и научно-техническим консультантом. Послушайте… Я семнадцать лет в Заслоне работаю, многие меня знают. Я прошу вас! Вы не представляете, как много зависит от нашей работы. Оставайтесь в две смены! Оставайтесь на ночь, если можете!

В зале стали настороженно переглядываться, кто-то нахмурился, кто-то натужно хмыкнул. Алексей заметил озадаченное лицо начсека и воскликнул в аудиторию, картинно хлопнув себя по лбу:

– Конечно! Семён Семёныч! Извините, главного не сказал! Переработки оплачивает президентский фонд! За двенадцать часов двойной, за сутки сколько там, Владислав Леонидович, пять окладов дадут?

– Да-да, – уверенно подтвердил начальник сектора, погладив несуществующие усы.

«Другое дело!» – послышалось с задних рядов, кто-то хихикнул, уборщица Геля, стоявшая вдалеке у стены, восторженно захлопала в ладоши, и по залу прокатилась волна одобрительного смеха и аплодисментов.

Через полчаса первая рабочая группа собралась в технической лаборатории. Алексей пригласил начальника сектора к интерактивному кульману и протянул стилус.

– Начнём с теории. Прошу изложить всё, что вы знаете об искомом взаимодействии научным языком, – и добавил тише: – Посмотрим, как хорошо вы освоили нашу физику с математикой…

Владислав Леонидович раскрыл толстую папку, полную очевидных, но неизвестных земной науке формулировок, взял у Алексея стилус и начал писать. Работа закипела.

Поначалу Алексей старался не покидать группу, но его постоянно дёргали из других отделов. Полные рабочего энтузиазма, но не понимающие, что делать, ведущего инженера Нежкова теперь считали за главного. «Ладно, там люди поумней меня, справятся!» – подумал Алексей, оставил теоретические изыскания старшим коллегам, а сам погрузился в подготовку испытаний и упорядочиванию всего остального.

Геля, самая