Двигатель торговли - Сергей Кузнецов

"Фул-брайт", - машинально произнес он. А уверенная в своей неотразимости женщина между тем повела острым плечом, с которого как будто бы невзначай спала бретелька. Оголилась правая грудь, на которой... извивалась змея. Пока он разбирал, татуировка это или настоящая змея, Синтия подмигнула ему левым глазом и лукаво улыбнулась. Отсутствие вкуса -- это ведь тоже вкус, подумал Фигуров.

Она словно смогла прочитать эту его кощунственную мысль, потому что глаза у нее вспыхнули зеленым огнем, точно у лешего, заманивающего в свое логово очередную жертву. О, ужас! Она открыла свой большой рот, ощетинив бриллиантовые клыки. Ее трубный голов зазвучал со всех сторон, заставив Партогена Фигурова похолодеть. "Как вам наш потребительский рай?" "Рай! Рай! Рай!" -- разнесло неведомое эхо. Только Фигурову послышалось повелительное "Умирай! Умирай!" "Ты теперь рад?" -- как будто бы спросила она. "Ад! Ад! Ад!" -- пугающе разнесло эхо. Топ-модель зловеще захохотала. Ее дьявольский смех, казалось, проникал в каждую клеточку тела распластанного узника.

Партоген Фигуров замотал головой и замычал. Его мычание напомнило ему рев беспомощного молодого теленка, пасшегося на зеленом лугу, почувствовавшего опасность и зовущего корову-мать. Почему это ему раньше никогда не приходило в голову сравнивать себя с животным?

Синтия Фулбрайт вытянула трубочкой свои синие губки, послала воздушный поцелуй и... исчезла с экранов, оставив после себя светящиеся во мраке полосы.

Что это -- галлюцинаторный бред или происходящее на самом деле? Откуда взялись эти телевизоры? Что, неужели он накачал его наркотиками? Однако сознание казалось ему ясным как никогда. Он видел стены из составленных друг на друга телевизоров, светящийся потолок.

И вдруг на экранах появилось красное лицо Арнольда Шварцнеггера со вздутыми на лбу огромными венами. Его подбородок дрожал. Он напрягся до предела. Казалось, он поднимает весь земной шар со всеми его лесами, горами, океанами, городами и людьми, их населяющими. Нет... Нет! Лучше уж съесть еще десять батончиков "King", чем видеть такое, подумал Фигуров.

И вся эта громада начала давить на него со страшной силой. Все сильнее, сильнее и сильнее. Гора телевизоров с надрывающим пуп крошкой Арни так навалилась на него со всех сторон, что он почувствовал себя заживо погребенным.

"Я долзен... Я долзен вызить!" - закричал он. Ему показалось, что его крик разнесся по всей округе. Задребезжали стекла, задрожали стены. Сейчас сюда прибегут десятки, сотни людей, чтобы спасти его. Здесь будет и нелюбимая им когда-то милиция, и "скорая помощь". Они его откачают, они приведут его в норму. И все будет, как прежде, а, может, даже и лучше.

"Ха-ха-ха!" -- услышал он раскатистый смех. (''Нет! Я не Негоро! Я -Себастьян Перейро! Ха-ха-ха!'' -- вспомнил он.) Одутловатое лицо Шварцнеггера теряло форму. Теперь это был будто кусман пластилина, который мяли невидимые руки. Хоп! Вытянулось лицо. Хоп! Оскалились зубы и он с содроганием заметил золотую фиксу. Хоп! Выросли волосы и окрасились в рыжий цвет. Хоп! Стальные глаза буравчиком впились в его мозг. Это уже финиш, пронеслось в голове Фигурова.

"Готовься к смерти, сука!" -- услышал он металлический голос. Он вздрогнул. С экранов телевизоров на него смотрел его рыжий палач.

8.

Директор частного охранного предприятия ''Марс'' Семен Акведуков лежал на выцветшем серо-зеленом коврике, держа вместе пятки и носки тощих ног, прижав руки к тщедушному туловищу и смотря прямо вверх. Это была первая и последняя поза настоящего йога -- "Шавасана", или "Мертвая поза". Он пытался представить себе ясное, голубое безоблачное небо, в котором птицей парит он сам. Но ощущение полета не приходило. Видимо, мешал присущий ему с детства страх высоты. В голову лезли мысли о тщетности любых усилий, направленных на достижение любой цели. Ну, никак он не мог добиться ощущения гармонии с окружающим миром!..

Однако причина его неудовлетворенности была весьма и весьма прозаична: вчера, в понедельник, в разгрузочный день, он, как положено, целый день пил сырую воду, а вечером не удержался и плотно покушал. Вместо ощущения чистоты тогда появилось чувство гадливости, будто он осквернил свой организм продуктами чревоугодия, и от этой скверны он не мог избавиться и сейчас, несмотря на использование кружки Эрсмарха.

Были еще, конечно, и объективные причины: заказов на охранную деятельность не поступало уже несколько месяцев, в то время, как в других предприятиях не было отбоя от клиентов. Вот и пришлось распустить всех сотрудников, включая даже секретаршу, и освободить арендуемое помещение. Теперь оставалось лишь официально объявить о закрытии предприятия и оформить соответствующие документы, но он все тянул. Ох, как нелегко ему было решиться на убиение своего детища, ведь он возлагал на него такие надежды.

Снова крах, как и семь месяцев назад, когда его уволили из МВД за несоответствие занимаемой должности. Начальству тогда накапали, что его, дескать, тошнит при виде крови, что его физический уровень не отвечает высоким требованиям работы в милиции, и вообще, что он исповедует теорию Толстого ''непротивления злу насилием''.

Нельзя сказать, что это было неправдой. Он, конечно, знал, что сослуживцы надсмехаются над ним, называя за глаза Брахмапутрой, знал, что он слаб и беззащитен перед опасностями жизни, знал, что не сможет ударить даже обкуренного подростка, даже если тот занесет над ним нож, но ведь дали же ему дослужиться до капитана и заместителя начальника следственного отдела. К тому же, не всем же быть такими, как капитан Жеглов!..

Поэтому, когда он был отправлен в отставку после одиннадцати лет службы, то испытал сильнейшее потрясение и не скоро пришел в себя. Однако нужно было жить дальше, ничего делать он не умел, вот и пришлось, воспользовавшись старыми связями, открыть собственное охранное предприятие, которое теперь всеми фибрами дышит на ладан. Жизнь почти прошла, ему было 35, а у него не было ни детей, ни семьи, ни любимой женщины -- только взятая им с улицы собака Машка и сдуру купленный в зоомагазине попугай Мишка.

Эх, если бы можно было действительно птицей взлететь в это чистое небо и больше никогда не вернуться на землю, думал Семен Акведуков, когда прозвенел звонок. Телефонные звонки в его холостяцкой квартире были необычайно редкими, потому что ни подруг, ни друзей у него не было. Акведуков неохотно встал с пола, недовольный тем, что ему помешали, и взял трубку, почти уверенный, что это кто-то ошибся номером. Оказалось, что нет.

- Охранное предприятие ''Марс''? -- услышал он взвешенный сочный голос. -- Семен Акведуков?..

- Да! -- с радостным придыханием ответил Акведуков, сдерживаясь, чтобы не закричать.

- Звонят из рекламного агентства ''Иллюзион''. Вы, наверно, уже в курсе, что вчера был похищен наш директор Партоген Фигуров?

- Да! -- соврал Акведуков, отметив про себя, что голос его позорно дрожит.

- Мы хотели бы поручить вам расследовать это дело. Возьметесь?

- Конечно! -- чуть не закричал Акведуков. (Нужно сдерживаться, приказал он себе.)

- Вас, наверно, интересует, как мы на вас вышли? -- осведомился клиент. -- Нам порекомендовал вас майор Сосновцев. Он сказал -- както так замысловато, - что одна ваша голова заменит три, вроде так...

Акведуков чуть не упал. Он знал, знал, знал, чьи это плебейские шуточки. Этот ублюдок Сосновцев снова решил его разыграть, дав его домашний телефон. Пять лет назад этот сукин сын представлял его всем как Шерлока Холмса, комиссара Мегрэ и Эркюля Пуаро -- в одном лице, и видя его смущенную физию, все смеялись над ним, как над последним чайником. А один раз на стрельбах Сосновцев заменил ему боевые патроны на холостые, и потом все присутствовавшие корчились от смеха, когда он внимательно рассматривал свою мишень, пытаясь найти хоть одно попадание. А перед увольнением он измазал ему стул таким клеем, что ему потом пришлось два часа отпаривать задницу в бане. А теперь этот гад снова в своем репертуаре! Юморит!

- Вы меня слышите? -- поинтересовались на том конце провода. -Так вы согласны? Да? Тогда запишите наши координаты!

Чтобы не вызвать у клиента никаких подозрений, Акведуков старательно записал его имя, адрес, телефон, деловито переспрашивая.

- Когда приступите? -- поинтересовался клиент.

- Прямо сейчас! -- выдохнул Акведуков. По западным фильмам он знал, что нужно отвечать именно так. Услышав стандартное ''О.К.'', положил трубку и вспомнил, что забыл оговорить условия контракта. Ладно, потом, решил он, поправляя плавки и подходя к шкафу, чтобы одеться. А ведь он воспринял меня на полном ''сэ'', удовлетворенно подумал он.

9.

Пока Семен Акведуков добирался до тридцатирехэтажного исполина из стекла и бетона на Вавилонова-стрит, его чуть не оштрафовали за безбилетный проезд в трамвае, расписанном рекламой шоколадного батончика ''Кинг''. ''Да безработный я, безработный! Нету у меня денег, нету!'' -- оправдывался он перед грузной теткой в косынке, держащей его за рукав пиджака. ''Нечего тогда в трамвай садится, если денег нет на проезд! Выходи тогда и иди пешком! Понял?'' -- кричала на весь трамвай баба. Акведукову было стыдно за свой позор и, едва на остановке открылись двери, как он вырвался из цепких рук контролерши и выскочил из вагона. ''Интеллигент хренов!'' -- крикнула баба ему вслед.