Истина - Ксения Пашкова

– Дело ведь не только в Кортни, да? – спросила Джулия и взяла меня за руку, чтобы успокоить. – Ты говорила с тем парнем?

Я кивнула и снова откинула голову, чтобы не дать воли слезам. Я просидела так пару минут, а потом снова заговорила.

– Он сидел внизу, когда я пришла. Я переодевалась на кресле рядом с ним. Он первый заговорил со мной и спрашивал о том, в какой я группе и сколько мне лет. Его зовут Джек. Он постоянно улыбался мне, а меня это дико смущало. Я просто сорвалась на него и сказала, что не хочу даже начинать наше знакомство. Боже! Я видела, как он помрачнел, когда я вылила на него это.

– Ты какой-то странный предмет, вроде бы добрая, а вроде и нет, – сказала Джулия, цитируя многочисленные комиксы в интернете. Я рассмеялась.

– Я так растерялась. Не знала, о чем с ним говорить. Стоит ли что-то рассказывать о себе. Я вдруг на мгновенье представила, что он может подумать, будто я хочу серьезных отношений. Или… Или, что я помешана на парнях и просто бросаюсь на них, стоит им со мной заговорить.

– У тебя никогда не было парня, ты просто не знаешь, как себя нужно вести с ними, да?

– Раньше я могла объяснять свои отказы юным возрастом, а теперь я просто агрессивно отшиваю всех. И делаю я это без причин. Может, я лесбиянка?

Девчонки засмеялись и я вместе с ними. Однажды мы вместе ходили в кино, где показывали сцену с двумя девушками, которые целовались, могу поклясться, минут пять. Я тогда внимательно смотрела на это, а потом меня вырвало в пустой стакан из-под попкорна. Это было отвратительно для меня. Я неплохо отношусь к таким людям, в смысле, я считаю это их дело и их выбор, но смотреть на такое я не могу.

В класс зашел преподаватель, и мы все стихли. Занятия по истории трудно назвать легкими для восприятия, а учитывая все те мысли, которые крутились в моей голове, я вообще ничего не могла воспринимать. Я просидела всю пару, смотря, то в книгу, то на пустую стену. Когда прозвенел звонок, до меня даже не сразу дошло, что можно уходить. Джулия толкнула меня в плечо.

– Собирайся, мы идем в столовую.

– Может, вы справитесь без меня?

Джулия закатила глаза.

– Не строй из себя страдалицу и не объявляй голодовку, да и куда ты пойдешь? Рыдать в туалет?

– Я не собираюсь плакать, просто хотела посидеть в кабинете.

– Ну, уж нет! Ты идешь с нами.

Я не успела ничего ответить, как Кейт и Лиз взяли меня под руки, ведя в столовую. В такие моменты начинаешь понимать, что такое дружба. Я никогда не получала столько поддержки от друзей, наверное, потому что у меня их и не было. Сейчас я даже не уверена, что Кортни все эти годы была моим другом. Была ли эта настоящая дружба? Не уверена, но одно я знаю точно. Когда мы с ней ругаемся, я чувствую себя несчастной и побитой. Она так часто причиняет мне боль, что порой я не понимаю, эта боль возникает от ее присутствия в моей жизни, или наоборот, из-за ее отсутствия в ней?

Когда мы зашли в столовую, там, как обычно, было полно людей. Мы встали в очередь, и только потом, когда парень перед нами повернулся, чтобы уйти, я поняла, что это Джек. У него были светло-русые волосы и голубые глаза. Он был по-настоящему красив, и теперь вблизи я поняла, насколько он был привлекателен. Уверена, что, когда он повернулся, внутри у него все оборвалось не меньше, чем у меня. Мне это напоминало игру под названием «Кому лучше удастся избегать другого человека». У меня не очень-то получалось, потому что куда бы и во сколько бы я не пришла, он всегда оказывался там. Случайность? Я не знаю, но это было больше похоже на закономерность.

Когда все девочки задержались в кабинете после последней пары, я спустилась на первый этаж, чтобы переодеться и подождать их там. Как только я оказалась на первом этаже, я сразу же заметила в турникетах парня. Я узнала его русые волосы, и не знаю зачем, но я крикнула ему вслед.

– Джек!

Он обернулся и посмотрел на меня. Я долго пыталась не опускать голову и смотреть на него, прямо в глаза, но в итоге я снова сдалась. Я улыбнулась и подошла к нему. Между нами был турникет, и было в этом что-то романтическое, как некая преграда, которая мешала нам быть вместе. Мы смотрели друг на друга, периодически улыбаясь и опуская головы.

– Я могу подвезти тебя? – спросил он, неловко улыбаясь.

Я не сразу ответила, потому что была в каком-то ступоре.

– У тебя есть машина? – тихо сказала я, понимая, что за нами наблюдают охранники.

– Мотоцикл, – ответил он с таким выражением лица, которое означало, что он прекрасно знает, как люди относятся к мотоциклистам.

– Я езжу домой на автобусе… – я заметила, как он начинает кивать, как бы говоря, что прекрасно понимает, почему я отказываюсь, – но, знаешь, я думаю, ты мог бы подвезти меня до остановки. Это в квартале отсюда.

Я видела, как его глаза оживились. Я достала свой пропуск и открыла турникет.

Мы подошли к его мотоциклу, припаркованному неподалеку.

– Ты когда-нибудь каталась на таком раньше? – спросил он, надевая на меня шлем.

– Нет, – сказала я, и тут меня охватил страх. Я всегда боялась мотоциклов, потому что большинство тех, кто ездит на них, разбиваются и редко выживают.

– Если ты не хочешь, я могу просто проводить тебя до остановки, – сказал он с невероятной нежностью и трепетом.

Хорошо, что на мне уже был шлем, и он не видел, как я улыбалась. Потому что моя улыбка, бьюсь об заклад, была по-настоящему до ушей.

– Все в порядке, я хочу прокатиться, – ответила я.

Он сел на свое место и завел мотоцикл. Когда он загудел, я едва не спрыгнула с него, чтобы убежать. Пожалуй, только в тот момент я осознала, что по-настоящему боялась мотоциклов.

Мы ехали до моей остановки минуты три, и все это время я держалась руками за его талию, периодически убирая одну из них, чтобы показать дорогу.

Как только мы подъехали, мой автобус отъехал от остановки.

– Черт его дери! Уехал.

Я выругалась вслух, и сразу почувствовала неловкость. Боже! Я ведь была не одна, я была с парнем, которому, кажется, нравилась. Следовало бы выбирать выражения.

Когда я собралась слезать с мотоцикла, он вдруг двинулся с места и поехал за автобусом.

– Что ты делаешь? – крикнула я.

– Уверен, они ходят не так часто, а ты уже хочешь домой.

Я снова улыбнулась. Не знаю, улыбалась ли я так часто когда-нибудь еще в своей жизни. Он делал меня по-настоящему счастливой. Я никогда не забуду этого чувства, когда ты кому-то нужен и тобой дорожат. Чувства, когда ради тебя кто-то может забыть обо всем на свете, даря тебе драгоценные минуты своей жизни.

Всю дорогу я просидела молча, просто уткнувшись в спину Джека. В один миг он стал таким родным, я начала ему доверять, будто бы знала его всю жизнь. Вот так и бывает: тебе достаточно сделать один шаг вперед, чтобы кто-то сделал еще десять за тебя.

Когда мы подъехали к моему дому, я слезла с мотоцикла и попыталась снять шлем, но у меня ничего не вышло. Тогда Джек подошел ко мне, чтобы помочь. Могу поклясться, я чувствовала тепло его рук, даже через шлем. Когда он снял его, наши глаза встретились. Я вся покраснела и снова глупо улыбалась. Но, как мне показалось, ему это нравилось. Он смотрел на меня так, будто бы любовался каждой чертой моего лица.

– До завтра, – сказала я, а потом поцеловала его в щеку. Выглядело это очень глупо и немного по-детски, но, когда я уходила, он улыбался и был, по-моему, счастлив.

Невероятно, как порой людям для счастья нужен лишь один единственный человек.

Джек

Когда я ехал домой, то уже понимал, что опаздываю на ужин с родителями. Раньше я бы даже не задумался на эту тему. Меня никогда не беспокоили их чувства и то, какую боль я могу причинить им. Сегодня был один из тех дней, когда мне хотелось стать идеальным сыном для своих родителей, чтобы они беспрестанно гордились мной, и чтобы почувствовали, как я люблю их.

Я так боялся их огорчить, что заехал по дороге домой в магазин за цветами для мамы и туалетной водой для отца. К счастью, у меня остались деньги после оплаты за ремонт, надо отдать должное механику, который сделал для меня скидку.

Когда я зашел домой, мама сразу же выбежала на шум, и я протянул ей цветы.

– Это тебе, мам.

Она широко улыбнулась и подошла ко мне, чтобы обнять.

– Не знаю, зачем ты это купил, но спасибо. Мы с отцом уже заждались тебя.

Я достал из пакетика коробку с подарком для папы и пошел на кухню. Отец сидел за столом, и был мрачнее тучи. Его брови почти соединялись у переносицы, потому что он сидел, сильно нахмурившись.

– Пап, привет, это тебе, – я поставил на стол туалетную воду, а потом приблизился к нему, чтобы обнять его за плечи. Отец был напряжен, и я почувствовал это, когда дотронулся до него. Он взял коробочку с подарком и открыл ее.

– У меня сегодня не день рождения, хотя ты мне и на него никогда ничего не дарил.