Вам помогут святые покровители брака и семьи Петр и Феврония - Ольга Светлова

Сочувствовал ли Петр брату, жалел ли он его и княгиню? – Безусловно. И мы сочувствуем и жалеем тех, кто нам близок, кто нам дорог. Но, как правило, дальше сожаления дело не идет – даже тогда, когда нам предоставляется случай действенно помочь чужому горю. Петр же случая такого не просто не упустил – он его искал. Искал каждый день, приходя к брату «отдать поклон» – и при этом имея с собой оружие, способное победить диавола. Именно так и проявляется любовь. Никакое сожаление, никакое хорошее отношение, никакое словесное соучастие не может называться любовью, если оно не подкреплено действием. Это еще один урок жития, и урок довольно жесткий, показывающий всем нам, что то, что мы принимаем обычно за любовь, ею не является. Ведь под любовью люди подразумевают самые разные вещи. «Мы это слово, – сетовал митрополит Антоний, – употребляем в очень различных обстоятельствах. Мы говорим, что любим Бога, что любим родителей, что любим жену, мужа, детей; но мы также говорим, что любим самые незначительные вещи. Мы это святое, изумительное слово принижаем, говоря: я люблю мороженое, я люблю прогулки, я люблю футбол, я люблю театр… И этим мы снижаем качество самого слова и сами оказываемся пленниками этой запутанности. Мы все думаем, будто знаем, что такое любовь, и умеем любить. На самом деле очень часто мы умеем только лакомиться человеческими отношениями. Мы думаем, что любим человека, потому что у нас к нему ласковое чувство, потому что нам с ним хорошо; но любовь – нечто гораздо большее, более требовательное и, порой, трагичное». Трагичное – когда ради любви к кому-то надо забыть не то что о собственной выгоде, но и порой о собственной жизни. «В любви есть три стороны, – продолжает Антоний Сурожский. – Во-первых, человек любящий дает, хочет давать. Но для того, чтобы давать, для того, чтобы давать совершенно, давать, не делая получающему больно, нужно уметь давать. Как часто бывает, что мы даем не по любви, настоящей, самоотверженной, щедрой любви, а потому, что, когда мы даем, в нас нарастает чувство своей значительности, своего величия. Нам кажется, что давать – это один из способов утвердить себя, показать себе самому и другим свою значительность. Но получать от человека на этих условиях – очень больно. Любовь только тогда может давать, когда она забывает о себе; когда человек дает, как один из немецких писателей сказал, как птица поет, от избытка своего: не потому, что требуется, вынуждается у него дар, а потому, что давать – это песнь души, это радость, в которой можно себя забыть для радости другого человека». Такая любовь, которая умеет давать, гораздо более редка, чем мы воображаем. Князь Петр был готов отдать свою жизнь за брата и его жену. И это кажется вполне естественным – для настоящего князя, настоящего мужчины, настоящего святого, в конце концов. Петр любил своего брата, но ведь и Павел любил Петра. И он тоже понимал, чем может обернуться это противостояние человека и диавола. Тем не менее, князь не только не остановил брата, но и не пошел вместе с ним… Снова трусость? Вряд ли. Снова – любовь, которая позволила любви другого действовать. Ведь отдавать в любви мало. В любви надо уметь получать; но получать, утверждает Антоний Сурожский, «порой гораздо труднее, чем давать. Мы все знаем, как мучительно бывает получить что-нибудь, испытать благодеяние от человека, которого мы или не любим, или не уважаем; это унизительно, оскорбительно. Мы это видим в детях: когда кто-нибудь, ими не любимый, кто-нибудь, в чью любовь они не верят, дает им подарок, им хочется растоптать подарок, потому что он оскорбляет самую глубину их души. И вот для того, чтобы уметь давать и уметь получать, нужно, чтобы любовь дающего была самозабвенной, а получающий любил дающего и верил безусловно в его любовь. Западный подвижник Венсан де Поль, посылая одну из своих монахинь помогать бедным, сказал: “Помни – тебе нужна будет вся любовь, на которую способно твое сердце, для того, чтобы люди могли тебе простить твои благодеяния…” Если бы мы чаще это помнили, мы меньше удивлялись бы, что окружающие без радости, иногда со сжимающимся сердцем обращаются к нам за помощью и ее от нас получают».

Князь Павел позволяет Петру идти в покои княгини бороться со змеем. И Петр, взяв меч, называемый Агриковым, «пришел в покои к снохе своей и увидел змея в образе брата своего, но, твердо уверившись в том, что не брат это его, а коварный змей, ударил его мечом. Змей же, обратившись в свое естественное обличье, затрепетал и умер, и обрызгал он блаженного князя Петра своей кровью. Петр же от зловредной той крови покрылся струпьями, и появились на теле его язвы, и охватила его тяжкая болезнь».

Повседневная жертва любви

Петр ради брата жертвовал собой – и то, что это на самом деле была жертва, подтверждает болезнь, постигшая Петра. Именно жертвенность, по слову митрополита Антония, третья важнейшая сторона любви, о которой мы часто забываем, а порой – и просто не хотим знать. К счастью, в обыденной нашей жизни не так много ситуаций, когда от нас требуется жертва, связанная с риском для жизни. Повседневная жертва любви, продолжает митрополит Антоний, «более строга, она относится к чему-то более внутреннему. Она заключается в том, что человек готов по любви к другому отойти в сторону. И это очень важно. Ведь порой бывает так между мужем и женой: они друг друга любят сильно, крепко, ласково, радостно. И один из них ревнует мужа или жену – не по отношению к кому-нибудь, который вот тут, теперь может поставить под вопрос их любовь, а по отношению к прошлому. Например, отстраняются друзья или подруги детства; отталкиваются куда-то в глубь воспоминаний переживания прошлого. Тому, кто так безумно, неумно любит, хотелось бы, чтобы жизнь началась только с момента их встречи. А все то, что предшествует этому, все богатство жизни, души, отношений кажется ему опасностью; это что-то, что живет в душе любимого человека помимо него. Это одна из самых опасных вещей. Потому что человек не может начать жить с какого-то, даже самого светлого дня встречи с любимым, дорогим человеком. Он должен жить с самого начала своей жизни. И любящий должен принять тайну прошлого как тайну и ее уберечь, ее сохранить, должен допустить, что в прошлом были такие отношения любимого человека с родителями, с друзьями, с подругами, такие события жизни, к которым он не будет причастен, иначе как оберегающей, ласковой, почтительной любовью. И здесь начинается область, которую можно назвать областью веры: веры не только в Бога, а взаимной веры одного человека в другого».

Святые Петр и Феврония своими молитвами ко Господу помогли мне выйти замуж… Произошло это чудесным образом в 2008 году. Тогда я со своим папой совершала паломничество в Дивеево, к мощам святого Серафима Саровского. На обратном пути автобус нашей паломнической группы остановился возле женского Свято-Троицкого монастыря в городе Муром. Нам много рассказывали о монастыре и о помощи святых, мощи которых в нем покоятся. Как святые Петр и Феврония помогают в создании семей, как по их молитвам устанавливается благополучие в семьях и как у просящих их о помощи рождаются детки. Также я впервые услышала о замечательном празднике – Дне любви, семьи и верности.

На тот момент я уже полтора года встречалась с молодым человеком, но жениться он пока не торопился, все говорил, давай немного подождем еще. А мне очень хотелось семью и детишек, в этом я видела смысл своей жизни. После услышанного рассказа о святых благоверных князьях я очень обрадовалась Промыслу Божиему, что у меня есть возможность помолиться покровителям семьи. Время было вечернее, и народу в монастыре было немного. Отстояв небольшую очередь, я приложилась к Святым Мощам Петра и Февронии и очень слезно просила их, чтобы они помогли мне устроить семейную жизнь. Затем мы немного погуляли по территории монастыря, который весь благоухал всевозможными цветами. Набрав водички и омывшись в источнике святых – пришло время отправляться в обратный путь. Моя душа пела от выпавшего мне счастья побывать в таких чудных местах!

По приезду домой я и мой друг были приглашены на свадьбу к моему школьному товарищу. Прошло около двух недель с того времени, как я побывала в милых сердцу Дивеево и Муроме. После свадьбы товарища мой друг утвердительно сказал: «Все, в следующем году и мы с тобой поженимся!». И действительно через год мы создали свою семью. Произошло это 29 августа 2009 года. А чуть раньше, восьмого июля, в светлый праздник Любви, семьи и верности я снова ездила к Мощам Святых Петра и Февронии, поблагодарить святых за столь скорую помощь, и испросить у них Небесного благословения на вступление в брак…

Это был замечательный, летний, теплый день. В город приехало множество паломников из разных городов России. Свято-Троицкий женский монастырь я увидела очень праздничным и торжественным: кругом благоухали раскошные поляны цветов, вокруг фонтана выстроились фигурки красивых животных, а самое главное – на территорию монастыря были вынесены две большие иконы святых (одна из них с частичкой Мощей), украшенных живыми цветами. Праздничное Богослужение проходило в только что отстроенном храме на территории монастыря, а в это время к Мощам Святых выстроилась длинная очередь, которую удалось отстоять только через 3,5 часа.