Деревня 'Нюркин луг', или тайна печатной машинки - Акулина Вольских

родительской кары, а я обзавелась кровом. По крайней мере, на одну ночь.

Дарëна, увидев мой перепачканный и порванный в двух местах халат, вытряхнула из сундука светло-оливковое платье, похожее на её собственное, и дала мне.

— Надевай. А я твоё потом зашью.

Через десять минут за столом сидела вся семья. Ульяна, мать Дарьи, накрывала на стол. Отец, Дмитрий, шикал на двух младших — Данилку и Илью, которые нарезали круги вокруг стола. Дарëна игриво металась от матери, к столу, больше мешая, чем помогая.

— Дарья, сядь! Сядь, пока всё не своротила, — ворчала на неё мать. — Когда ж ты научишься всему?! С такой хозяйкой семья с голоду умрет. Женщина должна дом держать.

— А зачем нам ещё одна хозяйка? — дразнилась Дарëна. — Нашей семье и тебя хватит. Что ж тут вдвоем держать то?

— Ух, Дарëна… Отходить бы тебя крапивой, да перед гостьей неудобно.

Рыжая снова посмотрела на меня озорно и благодарно.

— Ешь, нахалка, — мать поставила на стол глиняные тарелки с тушеными овощами. — Чем тебе Семён не угодил?

— Да глупый он. И шепелявит. А еще собак не любит.

— Что с того, что не любит? Разве ж за это себе мужа выбирают?

— А то. Если и выйду замуж, так за доброго и умного.

— Раньше надо было думать. Всех умных давно расхватали. А добрых и того быстрее. Девки все замужем давно, одна ты осталась…

— А и пусть. И буду. Построю себе дом на краю деревни, заведу кота и буду жить там одна до самой старости.

— Глупая ты, глупая, — сокрушалась Ульяна. — Нельзя ж без мужика то. Тебя итак уже стороной обходят. Бешеная, говорят. То водой окатит из колодца, то козлиным навозом закидает.

Дарья крякнула от смеха, а вместе с ней и младшие братья. Мальчишкам на вид было около десяти. Рыжей — не больше двадцати. Но казалась она при этом абсолютным ребёнком. Дразнилась, показывала язык братьям и елозила, не способная усидеть долго на одном месте. Когда в сарае она говорила о том, что приходится отбиваться от женихов, я и подумать не могла, что она делает это буквально.

Мать продолжала причитать над «несчастной» судьбой дочери, а отец только довольно улыбался, глядя на Дарью из под густых соломенных бровей. Возможно, он и был согласен с супругой, но предпочитал не нападать на строптивую рыжулю, давая ей право выбора. Или же боялся попасть под перекрёстный огонь.

Несмотря на ворчание Ульяны, в этом доме было столько тепла и любви, что даже мне, видевшей впервые всех этих людей, удалось расслабиться и посмеяться.

Заедая овощи домашним хлебом, вдыхая его запах, который у меня всегда ассоциировался с уютом, я почти забыла в какой ситуации оказалась. Подумала отложить решение проблем хотя бы до завтра. Сейчас мой уставший мозг едва ли был готов на свершения.

Ульяна со временем успокоилась, отстала от дочери с уговорами.

— Боян опять забор своротил. Черт рогатый, — цокнула Ульяна. Мне же стало стыдно.

— Это… не козёл. Это я забор сломала… Случайно. Извините.

— А мы починим. Да, Женьк? — громко и с энтузиазмом вскрикнула Дарëна. Я кивнула. Дома часто приходилось выполнять мужскую работу, поэтому уж как держать молоток и в какую часть гвоздя стучать — знала. К тому же, обрадовалась возможности загладить вину перед этими людьми за испорченное имущество.

— Девки? И вдруг забор чинить? — ворчала мать семейства.

— Ну а что? Вон баба Нюра сама себе крыльцо сколотила. Чем мы хуже?

Ульяна махнула рукой, в очередной раз проиграв словесную схватку с этой стрекозой. Отец ласково посмотрел на дочь и снисходительно на жену. Видимо, его забавляло все происходящее. Крупный мужчина с невероятно мягкими для своего телосложения чертами лица. Иногда он хмурил брови, но больше для виду. Глаза его были такими же добрыми и искрящимися, как у Дарëны.

Ужин закончился. С трудом Ульяне удалось загнать мальчишек в постель. Пришлось несколько раз цыкнуть и даже напугать каким-то местным бабаем, который утаскивает в лес непослушных детей. Дети тут же натянули одеяла по самые носы и скоро затихли.

Нас с Дарëной ждало другое лежбище. Рыжая схватила перину, похожую на тонкий матрас, и повела меня через двор к какому-то сараю. Краем глаза я снова посмотрела в то место, где вечером были животные. Но, вероятно, оба этих существа уже спали. Тем лучше.

— А мы с тобой будем спать здесь, — улыбнулась девушка своей невероятной улыбкой.

Когда моя новая знакомая открыла дверь сарая, в нос ударил запах сухого сена. Я, дитя асфальта, городская жительница до мозга костей, никогда в жизни не валялась на сеновале. Все это вызвало во мне такой неописуемый восторг, что я даже визгнула.

— Здесь? Ты не шутишь?! Клааасс!

Дарëна засмеялась, всучила мне спальный комплект.

— Устраивайся, я скоро подойду.

На улице было тепло, даже жарко. Дома сейчас было самое начало июня и погода вполне соответствовала. Поэтому шансов замерзнуть здесь у нас не было никаких. Я застелила «постель», опустилась на неё прямо в одежде, закрыла глаза и слушала окружающие звуки. Где-то рядом стрекотали кузнечики, чуть дальше лаяли собаки, ухали ночные птицы. В остальном же, было тихо.

Дверь скрипнула, рыжая голова прошмыгнула в сарай с глиняным кувшином в руках.

— Принесла попить, — отчиталась Дарëна и забралась ко мне наверх. — Устала?

— Угу, — честно ответила я, ощущая, как события прошедшего дня и, особенно вечера, тяжелым грузом прижимают меня крепче к матрасу.

— Тогда давай спать.

Она укрылась льняной простыней, повернулась на бок и очень скоро уснула. А вслед за ней, и я.

Пусть все это странно. Пусть, местами, пугает. Совершенно не понятно, что ждет меня завтра, поэтому меньшее, что я могу сделать — выспаться и набраться сил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Главе 4

Кому велено мурлыкать…

Приятное расслабление в теле в сочетании с отдохнувшим рассудком — непередаваемое чувство. Тепло, даже чуть прохладно. Травяной, непривычный запах. Слышно было приглушенные голоса, но