Осколки мира: Пробуждение - Сергей Нурмухаметович Алимов

«Отступаем!» – закричал Бруно, подавая сигнал своим людям. Но монолит уже захватил их внимание. Каждый почувствовал, как его тянет к нему невидимая сила, словно он был центром вселенной.

И в этот момент зал наполнился звуками, напоминающими крики… или смех.

Свет монолита стал невыносимо ярким, его холодное сияние заполнило зал, обжигая глаза и оставляя за собой пульсирующие пятна в поле зрения. Линии на стенах начали двигаться быстрее, словно живые существа, сплетающиеся в безумный танец. Вибрация воздуха превратилась в болезненное давление, заставляя всех инстинктивно сжимать зубы и прижимать руки к ушам.

Эдда, пошатнувшись от толчка Северина, замерла, глядя на мага. Его лицо, обычно суровое и спокойное, теперь казалось чужим. Губы продолжали беззвучно шептать, а его руки вытянулись к монолиту, словно он молился.Эдда подошла к наставнику, чтобы вернуть его мысли к реальности, но когда она коснулась его плеча, маг с силой отбросил её руку.

«Северин, остановись!» – снова закричала Эдда, но её голос утонул в нарастающем гуле, словно сам монолит не хотел, чтобы её слышали.

Варг стиснул рукоять меча, его взгляд был полон ненависти и тревоги. «Если он не одумается, я его свалю!» – прорычал он, бросая быстрый взгляд на Бруно.

«Не трогай его!» – резко ответил Бруно, но в его голосе не было уверенности. Он сделал шаг вперёд, держа топор наготове. «Что бы это ни было, трогать его сейчас опаснее, чем оставлять мага с этим камнем».

Илейн, стоявший у стены, тихо всхлипнул. «Я говорил, что это плохая идея… Я говорил!» – его голос был на грани истерики, он судорожно пытался достать нож, но руки дрожали так, что нож упал на пол с глухим стуком.

«Заткнись, трус!» – огрызнулся Варг, но даже в его голосе звучало сомнение. Он шагнул к Северину, пытаясь перехватить инициативу. «Маг, слушай меня. Уйди от этой штуки. Немедленно!»

Но Северин лишь поднял голову, его глаза, казалось, горели тем же светом, что и линии на монолите. «Они показывают мне… всё. Всё, что было. Всё, что будет. Мы… часть этого. Мы всегда были частью этого».

«О чём ты говоришь?!» – крикнула Эдда, снова пытаясь дотянуться до него, но остановилась, когда поверхность монолита начала пульсировать, издавая странный, глухой ритм, словно биение гигантского сердца.

Бруно напряжённо осмотрел зал. Линии на стенах двигались так, что теперь казались венами, переполнявшимися тёмной энергией. «Мы не можем здесь оставаться!» – рявкнул он, оборачиваясь к своим людям. «Кто может идти, держитесь ближе!»

И тут монолит взорвался светом. Ослепительный, беспощадный, он обрушился на них волной, сбивая с ног. Пол задрожал, трещины побежали по камню, обнажая светящиеся линии, что уходили в глубины пещеры. Гул вернулся, на этот раз настолько громкий, что воздух сам вибрировал.

Когда ослепляющий свет начал угасать, они увидели, что монолит изменился. Теперь его поверхность была покрыта движущимися символами, которые мерцали и переливались. В центре появился странный разлом, и из него начала вытекать густой клубящийся туман.

«Северин!» – закричала Эдда, но маг уже не был собой. Он стоял неподвижно, его глаза светились, как монолит, а губы продолжали беззвучно шептать.

Тьма, струящаяся из монолита, достигла его первым. Она охватила его ноги, затем поднялась по телу, словно обвивая его своей волей. Маг не сопротивлялся, даже не дрогнул.

«Что за чёрт!» – Варг рванулся вперёд, но линия на полу вспыхнула, как огонь, отбрасывая его назад. Он упал, меч вылетел из руки.

«Беги!» – закричал Бруно, хватая Эдду за плечо. «Мы не можем ему помочь!»

Эдда сделала шаг назад, её глаза наполнились слезами. «Северин, вернись!» – кричала она, но звук её голоса, словно утонувший в гуле монолита, не достигал мага. Он стоял неподвижно, с выражением болезненного спокойствия на лице, будто уже принял свою судьбу.

Монолит засиял ярче, его холодное, беспощадное свечение поглотило весь зал. Нечто разливалось по пещере из разлома, заполнив каждый угол, каждый трещину. Пол под ногами задрожал, линии на стенах начали вспыхивать в хаотичном ритме, как нервные импульсы. Камни сверху начали осыпаться, и зал наполнился эхом падающих обломков.

«Это место разваливается!» – крикнул Бруно, поднимая топор. Он махнул рукой своим людям. «Назад! Немедленно!»

Наёмники бросились к ближайшему выходу, но с грохотом его перегородила массивная каменная глыба. Путь назад был отрезан.

«Мы в ловушке!» – выкрикнул один из наёмников, панически оглядываясь вокруг. Его лицо исказилось от ужаса.

Варг, стиснув зубы, подошёл к Северину и схватил его за плечо, силой разворачивая мага к себе. «Если это твоё проклятое колдовство, останови всё это, маг!»

Северин не сопротивлялся, но его глаза были пустыми, а улыбка – жутко безжизненной. «Это не я», – произнёс он. Его голос был настолько холодным и отстранённым, что Варг отшатнулся. «Я уже говорил тебе. Это не я.».

Гул усилился, превращаясь в невыносимую вибрацию, что пробиралась до костей. Откуда-то из глубин начали раздаваться шёпоты, звучавшие одновременно близко и далеко. Слов нельзя было разобрать, но их смысл проникал прямо в разум. Это были слова ненависти, боли и обещания конца.

Эдда, дрожа, прижала руку к груди, где висел её амулет. «Что-то идёт», – её голос сорвался на шёпот. Она пыталась молиться, но слова терялись в её собственном страхе.

Из центра монолита начала вырываться тьма. Она не имела формы, но двигалась с пугающей уверенностью, словно вода, стремящаяся заполнить пустоту. Её движение было плавным, но каждое мгновение приближало её к путникам.

«Это не люди…» – пробормотал Илейн, его голос дрожал. Он отступал, почти спотыкаясь, а его нож выпал из рук и с глухим стуком упал на пол.

«Нет, это не люди», – тихо согласился Бруно, сжимая топор в побелевших пальцах. Его взгляд оставался холодным, но тело слегка дрожало.

Варг поднял меч и сделал шаг вперёд, вставая между тьмой и остальными. «Кто бы ты ни был, покажись!» – его голос, полный ярости, прорезал гул пещеры.

Тьма замерла, затем начала собираться в единую фигуру. Её форма была смутной, почти призрачной, но она возвышалась над ними, слишком высокой, чтобы быть человеком. Изнутри существа исходил тусклый, пульсирующий свет, будто угли в почти потухшем очаге.

Северин, всё ещё стоящий ближе всех к монолиту, медленно поднял голову. Его лицо было пустым, словно он перестал быть самим собой. «Ты… это истина», – произнёс он с благоговейным трепетом.

Существо не ответило. Оно подняло руку, и