Дом обнаженных страстей - Владимир Григорьевич Колычев

и обидел, – кивнул Паша, так же косо глянув на Тимофея.

Галка увела гостей наверх, Тимофей с Полиной вернулись за стол. И Паша решил присоединиться к ним, взял бутылку, налил себе.

– Может, на сегодня хватит? – спросила Полина.

– А вот обидел нас батя! – волком, исподлобья глянул на нее Паша. – Мы за ним досматривали, а вы в это время как сыр в масле катались.

– Давай не будем сейчас!

– А когда будем? – хищно сощурился Паша.

– Завтра поговорим, на трезвую голову.

– А что говорить? И так все ясно, у вас есть все!

– А у вас родительская квартира! И Галке дом бабушка отписала, думаешь, я не знаю?

– Да какой там дом! – скривился Паша.

– А вот мы завтра съездим, посмотрим! – расправила плечи Полина.

– До завтра еще дожить нужно.

– Это что, угроза? – встрепенулся Тимофей.

– Не понял! – Паша резко поднялся, но его сильно повело в сторону, он вцепился в стол, потянул на себя скатерть, на пол с шумом посыпалась посуда.

Появилась Галка, набросилась на мужа, заставив его забыть о Тимофее, а затем и вовсе увела в спальню. Тем более на второй этаж подниматься не пришлось, поскольку отцовская комната находилась на первом.

Полина помогла убрать разбитую посуду, затем женщины взялись за целую, но грязную. Загремело в мойке, полилась вода, очень скоро стол опустел, осталась только пара салатов и бутылка водки. Но Тимофей пропустил всего две стопки и отправился спать. И водка не пошла, и с дороги он устал.

Проснулся он посреди ночи, вторая половина постели пуста, в комнате тихо, за стеной никаких признаков жизни, только откуда-то с кухни доносятся голоса. Может, Полина с Галкой ругаются из-за наследства.

Тимофей поднялся, оделся, вышел в холл, а навстречу ему по лестнице кто-то тяжело поднимался. Он остановился, глядя на плешивую макушку, лысеющая голова покачивалась в такт движения.

Заметив Тимофея, Родион тоже остановился, долго смотрел на него, пьяно что-то соображая, наконец тронулся с места.

– Ты где был? – останавливаясь, спросил он.

– Спал.

– С Леркой?

– Ты с какого дуба рухнул?

– А хочешь? – еле ворочая языком, спросил Калугин.

– Чего я хочу?

– Лерку!

– Все, давай! – Тимофей шагнул в сторону, собираясь обойти препятствие, но Родион перегородил ему путь, выставив руку.

– Давай меняться!

– Не понял!

– Ну, я к Полинке, а ты к Лерке!..

– Ты это серьезно? – нахмурился Тимофей.

Что-то тяжело колыхнулось внизу живота. Во-первых, Полина почти перестала волновать его как женщина, во‑вторых, она изменяла ему, он практически не сомневался в этом. А Лера будоражила воображение, что называется, с полтолчка. Душу дьяволу за ночь с ней он бы, пожалуй, не продал, но слова известной песни Belle из мюзикла «Нотр-Дам де Пари» на ум пришли.

– Пойдем, я вас познакомлю! – Родион взял Тимофея под локоть, развернул к своей комнате. И вдруг остановился, воспоминая, зачем он это сделал. Наконец спросил: – А Полинка где?

– Так, постой! – Тимофей вырвал руку, отступил на шаг, повернулся лицом к Калугину.

– Ну да, внизу Полинка… Ты давай к Лерке, а я к ней!

– Я не сказал да!

– Ну так скажи!

Тимофей кивнул, представив, как Лера ложится перед ним совершенно без ничего, как трепещут ее губы в ожидании поцелуя, как трепещет все тело. Эта ночь могла стать самой лучшей в его жизни. А что будет с Полиной, ему все равно. Какая разница, кто с ней переспит, Мирон Сергеевич завтра или Родион сегодня?

– Ну, говори! – поторопил Калугин.

– Говорю!

Тимофей взмахнул правой рукой будто плетью, ускорил движение, нацелил кулак и врезал что есть мочи. Родион не выдержал удар, подался назад, пытаясь восстановить равновесие, но ему помешала лестница. Нога провалилась на глубину ступеньки, тело дало резкий крен, и он с шумом покатился вниз по лестнице. Но не убился, даже сознания не потерял, даже смог подняться, цепляясь за перила.

На шум из кухни выбежали женщины – Полина, Галка, Катя.

– Что здесь такое?

– Да упал человек… – развел руками Тимофей.

– Да я-то человек! – взревел Калугин, пальцами щупая пошатнувшийся от удара зуб. – А ты у меня в тюрьме сгниешь, падла!

– Эй! – Галка схватила Родиона за руку, с силой тряхнула.

Он бросил на нее бешеный взгляд, даже замахнулся, но все же смог осадить себя.

– Не говори так в моем доме, понял? – Галка снова тряхнула его за руку.

– Да идите вы все!

Протрезвевший Калугин поднялся по лестнице, Тимофей отошел в сторону, пропуская его. И руку поднял, собираясь отбить возможный удар, но Родион в драку не лез. Люто глянул на него и прошел мимо. На переносице у него надувалась шишка, предвестник синяка на два глаза.

– Я тебя сгною! – процедил он, открывая дверь в свою комнату.

Вслед за ним на второй этаж поднялась и Полина. От нее сильно пахнуло коньяком.

– Что там у вас случилось? – спросила она, рукой упираясь в плечо Тимофея.

– А у вас?

– Что у нас?

– Что ты ему там пообещала?

– Я пообещала?! Ты что, пьяный? – Полина возмущенно оттолкнулась от мужа.

– Тебе уже хватит!

– Чего это мне уже хватит?

– Ну и катись!

Тимофей резко повернулся к жене спиной и скрылся в спальне.

– Да пошел ты! – донесся ему вслед возглас.

За окном лил дождь, тьма кромешная, ничего не видно. Слышно было только, что ливень залповый, неудивительно, что река вышла из берегов. Может, и поселок уже затопило, и машины во дворе плавают. Но никому до этого нет дела. Паша с Женей спят, Родион зализывает раны, женщины культурно пьянствуют.

Тимофей немного подождал, затем тихонько спустился вниз. Женщины о чем-то говорили на кухне, никто не заметил его. Впрочем, он далеко и не уходил. Открыл дверь, переступил порог, выглянул во двор. На дворе лужи, в лужах машины, но это еще не потоп. Ничего страшного не происходит. А из полезного – дождевая взвесь в лицо под порывами холодного ветра освежила его, захотелось в тепло, в постель.

Закрывая за собой дверь, Тимофей заметил движение за крайней машиной у ворот. Может, собака с места на место перебежала.

Засыпая под теплым одеялом, он снова подумал о собаке. Старый пес умер года три назад, Егор Павлович завел нового, но как выглядел его новый питомец, Тимофей даже не знал. Детей своих Паша отправил в город, там они сейчас под присмотром его тещи. А собаку он отдал тете Ладе, завтра собирался забрать. Тогда кто же там ходил по двору между воротами и машинами? Может, это ветер с силой колыхнул завесу дождя? А может, это бродила по двору душа новопреставленного? Приведениям дождь не