Рассвет - Максим Андреевич Антонов

слышала, как она встала посреди ночи, охая, и пошла на кухню за лекарством. Наверное, если бы с нами что-то случилось, она бы этого не пережила.

В груди что-то кольнуло, и в горле встал тяжелый ком. Не представляю жизни без нее, кукащейки и Иоково. Они очень дороги мне и, если бы с ними что-то случилось по моей вине, я бы никогда себе этого не простила. Я понимаю, что кукамайка уже не так молода, как тогда, когда мне было лет шесть, но в моем сердце это те люди, которые живут вечно. Эти люди олицетворяют собой тепло, добро, свет и любовь. Большую часть своего детства я провела в Иоково, поэтому я пропитана этими людьми. Я хотела стать взрослой, но даже не задумывалась о том, что время касается не одну меня. Оно касается и их. И если я с каждым годом становилась выше, умнее, красивее в какой-то степени, они с каждым годом становились седее и старее.

– Ассанейка тоже чаще стала жаловаться на сердце. Иногда дома – в Тетюшах – мне становится страшно, что вдруг в новом входящем звонке от родителей может оказаться весть о том, что бабушки больше нет в этом мире.

Я чувствовала, что Макс напрягся, чтобы сдержать себя. Чувствовала, что мы коснулись темы, которую оба избегаем, но которая с каждым годом тревожит нас все больше и больше.

Жизнь – странная вещь. Вроде бы ты растешь, становишься мудрее и красивее, оканчиваешь школу, начинаешь учиться в университете, знакомишься с новыми людьми, обретаешь какие-то навыки, делаешь самостоятельные решения, которые изменяют твою жизнь, но совсем не задумываешься, что время касается не только тебя. Увы, но время идет для всех по-одинаковому. Да, для кого-то время идет быстрее, а для кого-то медленнее, но факт в том, что физически мы все с одной скоростью движемся в этой спирали времени. Все мы одинаково взрослеем и стареем. Жизнь обычных деревенских батраков летит куда быстрее и тяжелее. Их жизнь протекает в тяжелом труде и в больших переживаниях. Никакие деньги и сила не могут прибавить им жизни. Да, есть лекарства, но они лишь оттягивают конец, который неизбежен. Есть только одно лекарство от бессмертия это – память. В нашей памяти эти люди могут жить вечно, и в наших силах дать им это бессмертие, если мы будем помнить о них. Помнить их свет, тепло и ласку, они всегда буду с нами. Вот здесь, слева, рядом с сердцем.

Глава 2

Мы с Максом долго сидели в тишине, размышляя каждый о своем, не нарушая уединения. В какой-то момент Макс прервал тишину и заявил, что ему пора. Обычно он не уходил так рано, но сейчас, после нашего разговора о здоровье бабушек, в нем что-то переменилось. Я понимала его, понимала, почему ему вдруг резко захотелось домой, и не стала его останавливать. Я отпустила его, проводив до конца нашей улицы.

Вечером от него пришло сообщение, что ему нужно ехать в Тетюши на подготовку к выпускному, который был уже на носу. Я пожелала ему удачи и извинилась за то, что не смогу прийти и поддержать его. Он заверил меня, что все будет хорошо, и он не в обиде. Он бы и сам не покидал Иоково, но школьный выпускной раз в жизни.

Бабушка да и другие родственники говорят, что мы с Максимом очень похожи и внешне, и по характеру, но я так не считаю. Они сравнивают нас, когда мы вместе, а когда мы вместе, мы становимся "дуэтом Макса". Да, дуэтом. Макс всегда имел сильное влияние на меня то ли из-за разницы в возрасте, то ли от волевого характера, этого я не знаю. Он яркий и искрящийся человек. С него так и сыпется куча блестящих идей. Он энергичный и яркий, а я пассивная и меланхоличная. Макс всегда и всюду таскал меня с собой, он убеждал меня, что я тоже этого хочу, но одно "но" – он убеждал меня, а не я сама хотела этого. Я была лишь тенью его яркой искры. По мне, так я бы лишний раз посидела дома с какой-нибудь из книг. С книгами мне спокойнее. Мне всегда были интересны приключения героев, но сама я такого никогда не почувствую. Я обречена быть какой-нибудь одинокой серой мышкой.

День я провела, бегая за кукамайкой и кукащейкой, всячески пытаясь им помочь. Правда, иногда мне казалось, что им хочется оглушить меня чем-нибудь тяжелым, потому что моя забота стала чрезмерной. Но это лучше, чем бездействовать и тухнуть около телевизора.

Сейчас я читаю "Джен Эйр" Шарлотты Бронте. Это потрясающий роман, от которого невозможно оторваться. Я часто сравниваю себя с Джен и мне кажется, что мы близки с ней. Возможно, это роман так действует на меня, возможно, я и вправду похожа чем-то на нее.

После обеда, где-то около шести, нам привезли сено, которое дедушка заказал у своего крестника дяди Вовы. Это человек высокого роста, с широкими плечами и черными как смоль усами и волосами. На вид я бы дала ему лет тридцать пять, и ни за что бы не поверила, если бы мне сказали, что у него есть двое детей, которые уже учатся в университете.

Он разгрузил тюки с сеном и даже помог нам их закатить ближе к сараю под навес.

– Ох, – устало выдохнул дедушка, – если бы не ты, Вова, не знаю, что бы мы делали. В этом году здоровье подкачало.

– Да ладно тебе. Плохо, что бесплатно привезти не получилось. Если бы вот бесплатно привез, было бы хорошо.

Дядя Вова – именно тот человек, на которого можно положиться в любой ситуации. Таких людей, как он, в нашем современном мире не часто встретишь. Раздобыть сено деревенскому жителю, как мой дедушка, да еще и со скидкой не так легко.

– Давай-ка не скромничай. Если бы ты не привез даже за деньги, мы бы этой зимой с нашей Лаской с голодухи помирали, – дедушка похлопал усатого доброго дядю по плечу и улыбнулся.

В кармане дяди Вовы завибрировал телефон, увидев номер на экране, он напрягся. Видимо, что-то серьезное. Он отошел от нас на приличное расстояние и ответил. Где-то минуту он постоял, не двигаясь и, кивнув, положил телефон в карман.

– Опять на работу вызывают. В ночную смену говорят, нужно выходить.

– Колхоз он такой. Надо было в город бежать, – дал очевидный совет дедушка.

– Сейчас уже