Я всё ещё... - Амели Хоуп

Глава 6. Дэвид

7 лет назад

Вроде невзрачная была девчонка, а тут предо мной предстала сама Белладонна во всей своей ипостаси. Совершеннолетие Амели явно к лицу. Длинноногая красавица, с прямыми волосами цвета пшеничного колоса, фигура песочных часов с явной двоечкой, а бёдра — это отдельный вид искусства, так и хочется за них притянуть её к себе и оставить собственнический след.

Ай да молодец Кендра, все-таки умеет выбирать подружек. Надо было на рождественский подарок ей больше раскошелиться.

Весь вечер сдерживался, чтоб не пялиться на Амели как волк на добычу. Ближе к полуночи зайка ускакала с моей сестрицей в кроватку. Я же до самого утра не смог сомкнуть глаз, образ юной девушки прочно пригвоздился в моей памяти, но отсутствие сна не повод откладывать традиционную утреннюю пробежку.

Парк Крисси Филд подходящее место для бега: в то время как тело трудится, глаза упиваются потрясающими видами на залив Сан-Франциско и мост «Золотые ворота», а в уши просачивается шум волн, являющийся лучшим средством для снятия напряжения, которое меня ещё со вчерашнего вечера в трусах беспокоит. Надо востребовать у красотули возмещение нанесённого мне ущерба — её сладенький ротик ей в помощь. Тем более после бега мой организм будет прекрасно настроен продуктивно и активно для неё поработать.

В доме по-прежнему тихо, все единодушно утром спят. Я собираюсь прямиком в душ. Тяну ручку двери на себя, как на меня сваливается подарочек сестры в виде развёрнутой конфетки.

— Ой, доброе утро, — источает нежность льющийся голосок.

Амели в одном полотенце, влажные волосы, смущенная улыбка, мягкое касание её рук в области моей грудной клетки. Это не подарок, а целая найденная сокровищница. От макушки до пяточек.

Оставляю девушку без ответных утренних пожеланий. Поскольку добротой после двухчасовой пробежки от меня не пахнет, а жажда секса мучает. Беру её за локоть, заталкиваю обратно в ванную комнату и прижимаю Амели к стене.

— Дэв…, - не дав ей договорить, прикрываю своей правой ладонью её ещё не припухшие от моих фантазий губы. Левая же рука крепко впивается в бедро. Закрываю глаза и вдыхаю её лавандовый запах. Я точно свихнулся, веду себя как конченый наркоман. Никогда себя так не вёл, но по-другому и не удаётся. Она другая, и я становлюсь другим. Потому и рискую.

— Да пошло всё к черту, — возбужденным голосом резко говорю я и впиваюсь в её пряные губки.

Пусть ударит, накричит, плевать я хотел. Но каково моё удивление, что она ответила на мой поцелуй. И углубив его, мы начали изучать друг друга языками. Её мурлыканье ещё сильней меня заводит. Руками провожу по тонкой изящной шее, постепенно усиливая нажатие.

Готов был раздеть её здесь и сейчас, слышать протяжные умоляющие стоны и безостановочно вдалбливаться в её лоно. Но стук в дверь отрезвляет меня.

— Амели ты в ванной? — За дверью Кендра. Надо было сестрицу ещё с первого дня знакомства придушить, когда родители принесли с роддома этот мелкий обосраный комочек. Так и не разучилась гадить за восемнадцать лет.

Прикладываю указательный палец к губам малышки, дав понять, что сам всё улажу. И не заставляю Кендру стоять в долгом ожидании ответа.

— Продолжи свои поиски в другой месте. Уверяю её здесь нет. Хотя подожди, сейчас хорошо осмотрюсь, может в моих трусах затерялась.

Бедняжка Амели вся покраснела, её скромность только ещё больше возбуждает. Если бы не Кендра… Ух, не вовремя она всё ж заявилась.

— Очень смешно, братец. Боюсь она бы там не влезла, они слишком малы.

— Вот стерва мелкая — тихо шиплю я.

Амели явно юмор сестрицы позабавил, её смешок чуть не выдал нас.

Шаги Кендры стихают, и я отпускаю свою пленницу. Однако, чтобы Амели не расслаблялась, я перед уходом шепчу ей на ухо,

— Продолжим наше общение чуть позже, Ами.

Глава 7. Амели

Частые перелёты, судебные тяжбы очень сильно утомляют, именно этим я объясняю окружающим несвойственную мне нервозность в последнее время. Только дело вовсе не в этом. Я люблю свою работу, и приятная усталость лишь в радость мне. Чувство удовлетворенности от хорошо проделанной работы меня всегда подстёгивает двигаться дальше. Здесь, к сожалению, иное сдвигает плиты под моими стучащими по полу каблуками. Осознание неизбежности встречи с внешним раздражителем в лице Дэвида приводит меня в состояние нервного возбуждения. И я посчитала, что единственным верным решением помочь мне наладить разваливающийся привычный уклад жизни — по приезде в Нью-Йорк сразу встретиться с миссис Джоан Уилсон, с моим психотерапевтом, который работал со мной в период панических атак, вызванных автокатастрофой, унёсшей два года назад жизнь моих родителей.

Я открыла ей то, что не приоткрывала эти годы и для себя — правду. Время не помогает побороть страхи, излечить боль. Оно просто замедляет наш ход на пути к главному сражению, где твоим противником будешь ты сам.

Миссис Уилсон быстро нашла закостенелый корень возникших у меня недугов,

— Столкнуться лицом к лицу, не бежать, дать ему быть выслушанным. Те вопросы, которые вы ему тогда не задали, удерживают вас. Вы смотрите на него как на призрака из прошлого, но он здесь, прямо сейчас перед вами. Вы позволите вновь возродиться боли и встать ей у руля, или же возьмёте под своё командование, — ровным, спокойным тоном произносит она.

— Вы предлагаете мне мысленно вернуться в прошлое? — С пройденной минутой молчания, я продолжаю с отстранённым голосом, — это сломает меня снова.

— Сломанная вещь дважды не ломается, Мисс