Афганская война глазами военного хирурга - Александр Карелин

— Кубяк Артур, — представился великан, протянув руку для пожатия. — Чай будешь?

Невский помотал головой.

— Давай свои бумаги, — Артур вытер руки носовым платком, отодвинул продукты в сторону. Углубился в изучение рецептов, заявок, накладных. Периодически кивал головой, подтверждая наличие.

— А вот этого нет, этого тоже — на днях из Союза привезут. — Он назвал ряд медикаментов. — Ладно, пошли, выдам, что есть.

Невский поправил за спиной автомат, поднял с пола портфель и последовал за аптекарем в смежное помещение.

— Побудь пока здесь, — указал Кубяк на стул, сам углубился в свои стеллажи. Минут через 20 он принес пакет с лекарствами. — Есть куда сложить?

— Да, в портфель.

— Проверяй.

Невский стал перекладывать во вместительный портфель пачки лекарств: сердечные, дыхательные аналептики, средства для наркоза, обезболивающие, а также упакованные в плотную бумагу, перевязанные крест-накрест бечевкой и заклеенные бумажкой с круглой печатью наркотики в ампулах и в таблетках. Вроде все самое необходимое было на месте, не хватало второстепенных лекарств. Последними хозяин кабинета принес 2 десятилитровые канистры со спиртом, крышка и горловина которых также были перевязаны бечевкой, концы приклеены бумагой с печатью.

— Это от искушения, — коротко хохотнув, сказал Кубяк, указывая на печати на канистрах.

— Я уже понял, — усмехнулся Невский, расписываясь в книгах получения. Он глянул на раздувшийся портфель, на канистры. Многовато получается. Но делать нечего, надо тащить до штаба.

Попрощался за руку с Артуром, вышел на улицу. Яркое солнце «полыхнуло» по глазам, пришлось зажмуриться. После прохлады склада (где работали кондиционеры) показалось особенно жарко. Делая остановки через каждые 50–60 м, Невский дотащил поклажу до курилки у штаба. Там он нашел майора-связиста с незнакомым капитаном. Они весело смеялись, покуривая в свое удовольствие.

— Все получил? — бросил взгляд на канистры связист. — Никак спирт медицинский? Вот гады, запаковали, что и не отольешь! — он притворно вздохнул. — Садись, доктор, послушай анекдоты, артиллерист «заливает».

— Да, я только вчера из отпуска вернулся. Житуха в Союзе что надо! Никто не палит из пушек. Не стреляет, первые дни не мог и заснуть с непривычки. А, вот еще вспомнил, слушайте. — Он сам долго не мог успокоиться от смеха, вновь пропуская шутку через себя. Наконец, успокоился и серьезно начал: «Открыли в Москве потрясающий огромный магазин по западным образцам. Зашел в него мужчина-интеллигент, встречает его улыбающийся продавец и интересуется, что бы тот хотел приобрести? Мужчина говорит:

— Перчатки.

— Пожалуйста, в пятый отдел.

Пошел в указанный отдел, его спрашивают — перчатки нужны летние или зимние?

— Зимние.

— Тогда пройдите в 17 отдел.

Пошел туда, просит перчатки, его спрашивают — перчатки нужны кожаные или матерчатые?

— Кожаные.

— Тогда вам в 103 отдел надо. Но перчатки вам нужны под это пальто? Тогда лучше брать не кожаные, а шерстяные, однако…

Тут в магазин врывается мужик, в руках у него вырванный с корнем унитаз, он подбегает к прилавку и кричит:

— Вот такой у меня унитаз, а зад вы мой еще вчера измеряли, дайте мне, наконец, туалетную бумагу!»

Офицеры прыснули смехом одновременно, причем, рассказчик смеялся громче всех.

— Да, ну, ладно, хорошо с вами, но мне пора! — отсмеявшись, проговорил артиллерист. — Служба завет.

Он пожал на прощание руки и быстро удалился по делам.

— Ты не обедал еще? — обратился связист к Невскому. Тот подтвердил. — Иди в офицерскую столовую, я только оттуда. Вон она, — указал на здание неподалеку. — Оставляй свою поклажу, я покараулю. Я свои полевые радиостанции уже погрузил на машину. Там сейчас подполковник грузится с Военторгом.

Невский благодарно кивнул, ставя под лавочку канистры и портфель. Пошел в столовую, вдруг ощутив сильный голод.

Обед не занял и 30 минут. Как и Кандагаре, девушки-официантки обслуживали быстро, разнося стандартный обед: горячие щи, каша гречневая с «красной рыбой»- килька в томатном соусе («Мировой закусон!» — вспомнилась фраза Аркадия Райкина), компот из сухофруктов. Температура в столовой была «запредельная», так что, выходя на улицу, почувствовал почти прохладу.

На лавочке уже сидели его два попутчика — вернулся лейтенант.

— Получил свои анализы? — Обратился к Гавриловскому Невский. — Нет ни ящура, ни бешенства коров?

— Все нормально, можно жить дальше. Слушай, а пошли, сходим в магазин, я тут по дороге его видел. У меня, правда, с собой мало чеков, но что-нибудь купим. Николай Иванович, вы не желаете прогуляться? — обратился к связисту, майору Нечепа.

— Идите, ребята. У меня и чеков с собой нет. Да и вещи доктора надо охранять, — с улыбкой показал на портфель и канистры.

— Ладно, мы быстро, — кивнул Виктор, увлекая Невского за собой.

Около сотни чеков Всесоюзного Объединения «Внешпосылторг» (деньги, имеющие хождение в военных гарнизонах Афганистана) у старшего лейтенанта было. Правда, сам он до сих пор не получал денежного содержания из-за дурацкой ошибки в документе. В финчасти по прибытию ему выдали расчетную книжку с фамилией не Невский, а Невских. Александр даже не сразу заметил описку, хотел даже осторожно исправить, но хватило ума не соваться. На следующий день вновь явился к начфину. Тот пришел в ужас, долго сокрушался, обещал «оторвать голову» писарю. Он объяснил, что потребуется новую книжку из Москвы запрашивать, писать объяснительные, уйдет уйма времени, теперь не раньше конца августа сможет вручить новый документ. Огорошенный, Невский поведал о своем прошлом желании исправить самому ошибку. Майор усмехнулся и пояснил, что тогда бы он не получал деньги еще около полугода, замучался бы писать рапорта. Проще получить новое «Удостоверение личности офицера» с новой фамилией для него, чем другой финансовый документ. На том и расстались. Самое обидное было, что он пока не сможет отправлять деньги своей семье по денежному аттестату. Все офицеры в Афганистане получали по два оклада: один в рублях шел на сберкнижку, часть этих денег и перечислялась семье (обычно на выбор писали: 50/50 или семье 60/40 себе — как хотел Невский), второй оклад выплачивался в чеках. Эти чеки можно было совершенно не тратить — ведь проживание, питание, баня и т. д. и т. п. все было бесплатно (прямо, коммунизм в чистом виде). Узнав о его проблеме, уезжающие хирурги выделили из своих запасов по несколько десятков чеков. С ними сейчас и пошел Невский впервые в магазин.