Притворись моей на одну ночь - Дэни Коллинз

В отсутствие мужа Октавия всегда чувствовала разочарование, хотя и ругала себя за эту зависимость. Однако сейчас все куда более серьезно. Он пообещал ей защиту, а после долгих месяцев раздумий о том, почему муж утратил к ней интерес, почувствовать его заитересованность очень приятно. Хотя, может быть, это просто иллюзии.

– Ваш муж напоминает мне отца Энрике, – прошептала Сорча, тихонько покачиваясь в кресле.

Обеим женщинам дали слинги на случай, если они задремлют с детьми на руках.

– Каким образом? – заинтересовалась Октавия. Неужели какой-либо мужчина может походить на Алесандро? Невероятно. Ей никогда не доводилось встречать никого, даже отдаленно напоминающего мужа.

– Манерой все контролировать. Он так уверен в себе и решителен. Вам повезло, что муж рядом с вами. Точнее, повезло нам обеим.

– А ваш муж разве не здесь? – Октавия хотела больше узнать о новой знакомой.

Они еще не стали друзьями, но ей очень хотелось на это надеяться. Она потеряла связь с теми немногими знакомыми из Неаполя, да они и не были настоящими подругами, так, одноклассницы.

– Он в Испании. – В голосе Сорчи послышалось напряжение. – Попал в аварию. Все в порядке, он уже почти оправился, но приехать не смог.

– Из-за того, что роды преждевременные? Он в пути?

На губах Сорчи заиграла улыбка, она обвела взглядом инкубатор.

– Мы не женаты. Вообще не вместе. – Делано храбрая улыбка угасла, словно женщина жалела о поспешном признании. Можно подумать, одиночество – преступление.

– Прошу прощения за любопытство. Но, надеюсь, мы можем обменяться телефонами. В конце концов, нам обеим пришлось пройти через это.

– Вы правы. – Улыбка вновь озарила прекрасное лицо Сорчи. – Мама всегда говорит: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Я уеду к ней в Ирландию и буду жить там до тех пор, пока снова не выйду на работу. Так что, боюсь, мы не сможем встретиться за чашкой кофе. Придется положиться на современные технологии и встречаться в скайпе.

– О, – только и смогла вымолвить Октавия, мгновенно падая духом. Значит, она будет совершенно одна. Конечно, все это время ей очень хотелось вернуться к мужу в Неаполь, она только этого и ждала, но после встречи с ним не была уверена в своем желании. Может, сейчас он ее и поддерживает, но почему оставил так надолго одну? Странно, несмотря на надежды, что замужество подарит ей полноценную семью, никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой. – Что ж, друг по скайпу – это лучше, чем совсем никого.

Алесандро привык, чтобы его приказы исполнялись немедленно, а если что-то мешало этому, активно добивался результатов. И сейчас занимался именно этим. Поставив одного охранника у дверей инкубатора, он попросил второго сопровождать его и директора больницы к начальнику охраны Гарету Андервуду. Пожимая руку Алесандро, тот склонил голову.

– Муж миссис Ферранте. А вам известно, что ваш кузен назвался ее мужем вчера вечером?

Новость не сильно удивила Сандро, скорее, вывела из себя. Еще подростками они с Примо соперничали, однажды Алесандро пришлось даже отвечать перед лицом закона. С тех пор он строго-настрого запретил кузену называться его именем. Видимо, приказ был нарушен, и опять приходится придумывать оправдания.

– Я уверен, это продиктовано соображениями безопасности. Чтобы не вдаваться в подробности, поясню: недавно у нас возникла необходимость усилить охрану.

Последние несколько месяцев он безуспешно пытался вычислить неизвестных, угрожавших ему. Может, подмена ребенка – их рук дело? Однако паниковать, не имея доказательств, рано.

– Октавия должна была родить в частной клинике, где безопасность клиентов – один из ключевых моментов. Но поскольку все изменилось, я уверен, что Примо просто старался ее защитить.

– А почему не вышло с той клиникой?

– «Скорая» не приехала, а схватки прогрессировали очень быстро. Пришлось везти ее сюда.

– Я выяснял этот вопрос. – Директор больницы взял сотовый. – Оператор утверждает, что никаких вызовов с того адреса больше не поступало, лишь тот единственный, по которому и выехала «скорая». Ваша жена звонила сама.

– Значит, звонок Примо не приняли. Я сам с ними поговорю. Этой ситуации не было бы, если бы вызов приняли и отправили машину в нужную больницу.

– Сэр. – Оператор пригласил их в диспетчерскую.

В маленькой комнатке было жарко и тесно для такого количества людей. Техник быстро продемонстрировал на экране изображение с камеры наблюдения: Примо сопровождает каталку Октавии в помещение, куда вход посторонним ограничен. Медсестра качает головой, указывает куда-то вглубь коридора.

– Она предлагает ему подождать в приемной, – пояснил директор.

Спустя некоторое время забегал персонал, поскольку начали поступать пострадавшие в аварии. Люди входили и выходили, за дверью никто не присматривал. Примо вошел в комнату для персонала, которая граничила с операционной.

Все присутствующие смотрели на Алесандро. Он пожал плечами, готовый сказать, что кузен наверняка был обеспокоен состоянием Октавии, но промолчал, продолжая наблюдать за экраном. Оператор щелкнул пультом, появилось изображение с камеры наблюдения внутри комнаты. Из операционной вышла медсестра. Сняв перчатки, бросила их в корзину для мусора и принялась мыть руки. Звука не было, но, судя по тому, как она куда-то указала, стало понятно, что Примо попросили выйти. Сестру позвали в другую операционную, и она ушла. Из первой операционной вышла вторая медсестра, остановилась, явно шокированная присутствием постороннего, но Примо указал на дверь с табличкой «Операционная 2». Очевидно, его слова встревожили сестру, и она принялась суетиться над двумя подносами с бумагой, ручками и…

– Ярлыки для имен? – предположил Алесандро, наблюдая, как сестра кладет на каждый поднос полоску бумаги, отпечатанную на принтере.

– Там должны стоять имя матери и штрихкод, который подходит к ее личному делу, – пояснил директор. – Полоски печатают заранее, а позже в операционной ставят время рождения ребенка.

Из второй операционной вышла медсестра. Осмотрев оба подноса, придвинула к себе один, поспешно вышла вместе со второй сестрой. В этот момент Примо взглянул прямо в камеру, а потом, встав к ней спиной, заслоняя стол, сделал неуловимое движение рукой.

– Останови здесь! – крикнул Андервуд.

Все смотрели на него, а он не мог отвести взгляда от застывшего изображения на экране, не в силах поверить в то, что не решались высказать присутствующие и что заподозрил он сам.

– Он не мог.

Но такова горькая правда. Все усилия ради благополучия и целостности семьи Ферранте пошли прахом, потому что он убедил себя в преданности кузена.

Видео возобновили. Медсестры на экране понесли подносы каждая в свою операционную.

– Вы говорили, ярлыки проверяют в присутствии матери, – вспомнил Алесандро, огромным усилием воли заставляя себя сдерживать гнев.

– Обычно их зачитывают вслух и проверяют две медсестры, но вчера персонал работал в нечеловеческих условиях. Когда много работы, о мелочах забывают, и порой случаются промахи.

– Он не мог знать, что родились два мальчика, – заявил Андервуд. – Если хотя бы одна родила девочку…

– Он знал, что у Октавии должен родиться сын.

Вот, значит, что на самом деле имел в виду Примо, обещая, что присмотрит за Октавией в Лондоне. Сандро полжизни потратил на то, чтобы установить нормальные отношения с кузеном, всегда стараясь понять его, назначил своей правой рукой в компании, словно бы извиняясь за решение, из-за которого брат не стал руководителем. Но очевидно, дух соперничества принял опасную форму. Примо пошел на поводу у зависти и раздражительности, предав его.

– Малыш Келли к тому времени уже родился. Первая медсестра взяла для него шапочку, – услышал он слова директора, прорвавшиеся сквозь бешеный стук сердца.

Как принять эту неожиданно обрушившуюся правду? Примо предатель. В глубине души Алесандро пытался найти оправдание поступку кузена. Его не покидало чувство вины оттого, что он стал причиной смерти отца. С тех пор все проблемы, выпадавшие на долю Примо, он воспринимал как свои собственные, считая, что это достойное наказание, испытание для его чести. Всю жизнь он старался искупить свой грех. Ведь если бы не тот необдуманный поступок, отец по-прежнему бы управлял компанией. Сандро всегда ставил нужды семьи выше собственных. Он бы отдал жизнь за благополучие рода Ферранте. И вот награда за его усилия, удар исподтишка, нанесенный даже не ему, а жене и ребенку. Это уж слишком.

– Я бы хотел поговорить с вашим кузеном, – сказал Андервуд.

– Я тоже. – Тон Сандро не предвещал ничего хорошего.

Глава 4

Алесандро вернулся с таким лицом, что Октавия невольно обняла ребенка крепче, почувствовав опасность, исходившую от мужа. Внешне он был спокоен, но это, очевидно, напускное спокойствие, маска, броня, и битва предстоит нешуточная.