Время одуванчиков - Александр Афанасьев

суде это, кстати, будет отягчающим обстоятельством – тогда на излете был сухой закон, и за преступления совершенные в пьяном виде карали очень строго. И кстати, а откуда, алкоголь взяли? Может тут гонит кто, а? Еще одна статья, тем более что преступление совершено в пьяном виде. Значит – притон, могут и из квартиры выселить.

Семья была небогатая и без связей наверху, отец – рабочий. На то, что сын отнимает у одноклассников деньги и вещи ему жаловались, но он втайне считал что так и правильно – так и надо этим буржуям. Сыну ручки он не покупал, портфели тоже – лучше свободные деньги пропить, на бормотуху не хватало. Он и отнимал у одноклассников. Теперь: старший в больнице, младший с перспективой колонии и можно квартиру потерять. Он не понимал что делать, он был простым работягой, по рабочим дням вкалывал, по выходным нажирался, ходил на демонстрации, отправил сына в армию – и что делать с внезапно пошедшей против него государственной машиной – он не знал. В итоге – он сделал то что от него требовали, с горя нажрался, поставил фингал жене и жестоко выпорол младшего сына, вымещая на нем за несправедливость жизни.

Игоря в школе больше никто не обижал и ничего не отнимал – зловещая слава участника молодежной группировки теперь защищала его лучше завуча и пионерской организации…

Что касается нас – то мы стали вхожи в дом к Игорьку, Лев Игоревич его отец – нас к себе приблизил и стал учить уму – разуму тех, кто этого хотел. Я – хотел и слушал очень и очень внимательно то что говорил матерый зубр, тридцать с лишним лет отпахавший в советской торговле. Не родителей же слушать? Мне было очень интересно, как живут те кто выше нас, я осматривался по сторонам и запоминал. Именно у Льва Игоревича – мы десяток раз посмотрели на кассете Крестного отца и поняли, что так и надо двигаться. А потом – Лев Игоревич стал важным посредником между нами и торговлей. Он знал каждого торгаша в городе и когда пришла пора ставить крыши – именно он говорил, что да, уважаемые, время нынче такое, без крыши никак – но эти парни, они не беспредельщики, я их много лет знаю, с голой ж… не оставят и пытать не будут. Нас же он учил не менее важному – оценивать реальный выторг каждой точки, понимать, сколько можно взять, а сколько уже лишку. Учил нас, дураков – что никогда нельзя забирать у человека последнее, ибо если у человека ничего нет, ему нечего терять – он становится очень опасным. И еще он учил, что в схеме не должно быть недовольных людей – это тоже опасно. Лучше взять десять раз по рублю, чем один раз – десять и потом потерять точку. Я много его слушал и запоминал.

Льва Игоревича убили воры в девяносто девятом. По сути – с этого начался наш конфликт с ворами, который шел несколько лет и в котором немало людей полегло. Потом Игорю и мне удалось отомстить, уничтожив воров в области…

Но это уже другая история…

13 мая 2021 года. Белогорская область, Россия. Дорога

Леонидов – нельзя сказать, что он был разочарован, или ему наоборот – понравилось то что он увидел и услышал. На спецкурсах в Екатеринбурге их хорошо учили. Главное – это подход. Нет людей, которых нельзя завербовать, нагнуть, сломать. В разведке нет отбросов, работать можно с кем угодно. Важно найти правильный подход. И главное – чтобы рыба не сорвалась с крючка.

С последним – Леонидов сразу понял, что будет проблема. Человек, с которым он только что разговаривал, и который по слухам на самом деле рулил областью… он был лидером. Настоящим. Он не чиновник, в нем не вбито в мозг понятие «вертикаль». Вся та жизнь, которой живет все чиновничество – клюй ближнего, гадь на нижнего, смотри в задницу верхним – все это ему чуждо. И потому его нельзя согнуть. Можно сломать. А это плохо – с человеком сломанным работать смысла нет.

Леонидов – во время крайних событий в Киеве – был там, неофициально, работал, видел все своими собственными глазами – и не только то что происходило на улице, но и закулисье тоже видел. То что его поразило – насколько беззубой оказалась система. Насколько она оказалась не готова противостоять наглым и нарванным, готовым на всё.

В Системе лидер может быть только один – это Первый, он же Хозяин. Все остальные – винтики в механизме. Так наверное еще со Сталина повелось. И так в общем то работало до какого-то времени, но никто не понимал главного – почему это работает. А работало это на остаточном ресурсе страха. Страха того, что придут ночью, увезут неизвестно куда, поставят к стенке, отправят в Сибирь. При позднем СССР такого конечно не было – но: исключат из партии, уволят с работы, будешь работать дворником или туалетчиком или сбухаешься.

Но с какого-то момента – не стало и этого. Все что может обычный исполнитель системы – мелко гадить. Иногда крупно. Но – гадить, не более. Он пасует перед наглой силой. Если появляются люди, которые могут вломиться к нему в офис, прийти под окна, плеснуть в лицо зеленкой, сунуть в мусорный бак, разрисовать машину – он перед такими спасует. Просто – потому что кишка тонка, потому что это не его методы. Ну, охрану наймет. Но охрана сейчас… ей какой смысл за шефа умирать?

Вот так они и проиграли. Проиграли кучке отморозков с зеленкой, камнями, какими-то придурочными касками и намерением получить все и сразу.

До него – внутренней политикой занимался Хомяков, и он же курировал украинское направление. Тип тот еще. Кокаин с коньяком в любое время суток, самодеятельный, но очень талантливый политолог и социолог, мастер многоходовых комбинаций, великолепный знаток человеческих слабостей, умеющий как никто на них играть. Но он все про… л. Как? А очень просто. Все его методы – разбились об тупую, нерассуждающую злобу обычного украинского рагуля из деревни, об одну мысль в его тупой голове (Украина понад усе) и готовности во имя этого сотворить все что угодно. Они просто оказались слишком тупыми и упертыми, чтобы попасть в политические ловушки, которые были им повсюду расставлены. Они перекрыли все обходные пути – но не подумали, что селюки ломанутся напрямую.

Хомяков теперь попал в немилость,