Извращенная принцесса (ЛП) - Торн Айви

Я мчусь через весь город за рекордное время, отпихивая людей с дороги в метро, чтобы попасть туда, куда мне нужно. Пистолет в руке, прежде чем я достигаю нижних ступенек бетонного крыльца дома девочек, я замедляю шаг, приседая в оборонительной стойке. Затем я незаметно поднимаюсь по лестнице.

Дверь открыта, засов снесен, несколько пуль прошили толстое дерево. Игорь безжизненно валится на пол, его глаза безучастно смотрят в сторону точки проникновения злоумышленника. Дом неподвижен — слишком неподвижен, и от этого у меня сводит желудок.

Хотя я знаю, что Мэл была наверху последней, я не спеша прочесываю первый этаж, чтобы убедиться, что никто не затаился и не подкрался ко мне сзади. Но дом пуст. Каждая из двух спален первого этажа разгромлена, что говорит о том, что они пришли не только за Мэл.

Их должно было быть несколько человек, чтобы убрать охрану всех девушек.

Сосредоточившись на дыхании, я сдерживаю сердцебиение, мягко ступая по дому. Старые дома, подобные этому, обычно издают звуки, когда их меньше всего ждешь, но я не издаю ни звука. И никто другой тоже. И это, как ничто другое, говорит мне о том, что я опоздал. Они уже ушли. Но я должен это подтвердить. Я проверяю каждую из спален, дохожу до последней, где живет Мэл, и, открыв дверцу складного шкафа, обнаруживаю ее телефон, бесполезно лежащий на полу.

Похоже, она устроила настоящую битву.

Лампа с ее комода разбита на полу, на одном зазубренном краю — изрядное количество крови, а на ковре и в углу кровати — следы борьбы. Даже дверной проем в крови.

У меня нет сомнений, кто ее похитил. Не тогда, когда Михаил решил совершить набег на "Империю" в тот же день. Петр должен знать. На этот раз действия ублюдка не могут остаться без ответа.

Снарядив оружие, я направляюсь прямо к дому Велеса.

Дорога из Гарлема в Бруклин-Хайтс занимает немного больше времени. И к тому времени, когда я добираюсь до ступенек его дома в коричневом камне, я уже настолько взвинчен, что едва могу соображать.

Едва распахнув входную дверь, я выбиваю из рук Осипа пистолет и в безудержной ярости бросаюсь к кабинету Петра. Когда все начеку, я понимаю, что глупо появляться в таком виде. Но все, о чем я могу думать, это слова Мэл, которые эхом отдаются в моей голове.

Пожалуйста, остановись, ты делаешь мне больно!

Я хочу убить того, кто посмел наложить на нее руку. Я хочу разорвать его на части. Я в такой ярости, что, распахивая дверь в кабинет Петра, даже не задумываюсь постучать при виде двух массивных, мускулистых телохранителей моего пахана, заполнивших дверной проем. Вэл вздрагивает, в его лице читается яростное предупреждение. Ефрем, похоже, готов выстрелить в меня, его рука лежит на пистолете у бедра.

И тут меня пронзает вспышка раздражения.

Я уже давно подозреваю, что кто-то передает информацию Живодеру. Я могу почти гарантировать это. И не раз у меня возникали подозрения, что это может быть светловолосый, зоркий телохранитель Петра. У меня есть четкое ощущение, что я ему не нравлюсь, и я начинаю думать, не потому ли, что ему есть что скрывать. Но как только я затронул эту тему с Петром, он тут же меня отшил. Он полностью доверяет обоим своим телохранителям. Они доказывали свою преданность бесчисленное количество раз. И хотя с тех пор я не поднимал эту тему, у меня все еще есть подозрения. Ефрем наблюдает за мной так, что я начинаю сомневаться. Интуиция подсказывает мне, что они с Петром слишком близки, чтобы мой пахан мог рассуждать объективно.

И сегодня, прямо сейчас, когда на кону стоит жизнь Мэл, я не в настроении терпеть тактику Ефрема. Он может быть большим, сильным и быстрым, но я уверен, что смогу одолеть его, если действительно захочу его убить, никаких полумер с этим громадным мужчиной. Вряд ли мне удастся просто подчинить его, но я смогу уложить его, если понадобится.

— Уйди с дороги, — рычу я, мой голос низкий и ровный, как предупреждение.

Это, похоже, только укрепляет его решимость запретить мне вход.

— Пропустите его, — ровно произносит Петр со своего места за столом.

Вэл и Ефрем нехотя обмениваются взглядами и отходят в сторону. Я вхожу в комнату, не сводя глаз с Петра.

— В чем дело? — Спрашивает он, оценивая меня острым взглядом.

Вибрируя от напряжения, я сжимаю руки в кулаки, пытаясь восстановить контроль над своими эмоциями. Обычно это происходит без усилий. Но не сейчас. Я хочу крикнуть, что они забрали Мэл. Но если я начну с этого, я знаю, что потеряю контроль. Поэтому вместо этого я начинаю с того, что больше всего хочет услышать мой пахан.

— Он нарушил перемирие, Михаил. Люди Живодера только что совершили набег на "Империю".

— Блядь. — Петр негромко выругался, его взгляд мгновенно стал яростным. — Насколько все плохо? — Спрашивает он, поднимаясь со стула, его острые серые глаза не отрываются от моих.

— Люди мертвы, товар пропал. На этот раз он не удосужился оставить записку.

— Но ты уверен, что это был он?

Я киваю, думая о людях, которых он так охотно оставил после себя, чтобы они служили визитной карточкой его работы. Я не могу больше ждать. Мне нужно, чтобы Петр знал, как далеко зашел Михаил.

— Это еще не все.

— Он ударил больше, чем одной дубиной? — Спрашивает мой пахан, нахмурив брови.

Я качаю головой, мое нутро сжимается, когда я пытаюсь сохранить свой обычно ровный тон.

— Он нашел дом девочек, за которыми мы присматриваем некоторое время после того, как мы забрали их из рук Михаила.

Кровь отхлынула от лица Петра.

— И?

— Он забрал их. Убил их охранников. Девочки исчезли. Следов нет.

В комнате воцаряется тишина, похоже, все поняли, что я нахожусь на своем уровне. После того, что случилось со стриптизершами, которых Михаил похитил из нашего последнего клуба, я боюсь, что девушек постигнет такая же ужасная участь. Если не хуже.

Мой разум не может перестать посещать самые темные места. Тот грузовик, на который мы с моими людьми совершили налет, тот, в котором я нашел Мэл, изначально предназначался для того, чтобы поставлять Михаилу дорогие предметы для аукциона. А это значит, что теперь, когда они снова в руках Михаила, Мэл, Тиффани, Энни, Тори и Лия могут быть проданы в качестве секс-рабынь самым богатым и развратным клиентам этого больного ублюдка. Их будут терроризировать, избивать, насиловать, держать в тюрьме бог знает сколько времени.

Челюсть Петра яростно работает, его ярость отражает мою собственную. Мы не можем продолжать стоять в стороне и позволять Михаилу обходить нас стороной. Он не остановится.

— Верни их, — приказывает Петр, его глаза расплавлены. — Чего бы это ни стоило.

Решимость захлестывает меня. Я не позволю этим девушкам страдать или умирать в руках этого садиста-монстра, ни на минуту дольше, чем им придется. Мотнув головой в знак признательности, я направляюсь к двери, мгновенно переходя к действиям.

— Глеб, — говорит Петр, останавливая меня перед выходом из комнаты.

Я поворачиваюсь, чтобы встретиться с ним взглядом, и молюсь, чтобы не опоздать.

— На этот раз ты не можешь потерпеть неудачу, — говорит он категорично.

— Да, пахан, — прохрипел я, мой голос сорвался от этой мысли.

Лев и Дэн уже ждут меня, когда я приезжаю по адресу девочек в Гарлеме. Лев смотрит на меня своими фирменными любопытными голубыми глазами. Дэн смотрит на открытую входную дверь, его русые волосы в свете сумерек становятся ближе к каштановым. Я позвонил им, как только ушел от Петра, и попросил встретить меня здесь. Лев все еще был занят наведением порядка в клубе, но он знал, что лучше не задавать вопросов.

— Девушек похитили. И нам поручено их найти, — отрывисто говорю я, направляясь обратно в дом.

Я и не так искусен в слежке, как Лев, и Дэн, мои лучшие помощники, и чем быстрее мы возьмем след, тем больше шансов найти девочек живыми. В голове постоянно мелькают воспоминания об избитых и обезглавленных стриптизершах, которых Михаил оставил в качестве послания в прошлый раз, когда мы его разозлили.