Поэзия зла - Лайза Рени Джонс

здесь корни: дом, друзья, бывшая жена, с которой он все никак не может доразобраться; да еще и футбольчик по выходным… Всё как снег на голову.

– Зачем ему это, капитан?

– Персональное решение. – Дальнейших объяснений капитан не предлагает. – Я распоряжусь, чтобы он ввел вас в курс дела. Теперь вести его будете вы. Можете определиться, брать себе в пару детектива Лэнгфорда или солировать в одиночку. Словом, теперь это ваш джаз.

Глава 3

Из кабинета шефа я выхожу с папкой в руке и в необъяснимом раздрае относительно экспресс-ухода Робертса. Впрочем, отчего же… На самом деле объяснение есть. Робертс был близок с моим отцом, а с учетом того, что мне теперь известно об отце, это не добавляет в картину позитива. Тем не менее у человека есть право жить своей жизнью и не ставить в известность о своих планах кучку зубоскалов из убойного отдела. Я, разумеется, все это понимаю, и тем не менее по возвращении к своему столу, где выжидающе притих Лэнг, обнаруживаю, что он у меня в игноре. В этом нет ничего необычного. Игнорить Лэнга я умею так же, как он меня. Энергия взвинченности не дает мне сесть, и я стоя клацаю по клавиатуре, ища в компьютере номер Робертса, который ввожу себе в мобильный.

Лэнг щелкает передо мной пальцами:

– Але, гараж! Что происходит?

А то, что по номеру Робертса автоответчик талдычит «абонент отключил телефон», что одновременно и неожиданно, и странно. Шеф сказал, что Робертс проведет со мной инструктаж. А он как будто взял и сделал ноги.

– Джаззи, – напрягается Лэнг. – Какого…

– Ты, кажется, знаешь Робертса достаточно близко?

– Ну да. Работали с ним в прошлом году над одним делом. Наш человек. А что?

– На меня перевели одно из его дел. Он вдруг резко засобирался в Хьюстон, но перед отъездом должен был меня проинструктировать. Так вот, теперь это в его планы как будто не входит. Телефон отключен.

– У Робертса?.. Мать, ты, часом, не перегрелась? – Он укоризненно косится в мою сторону. – В смысле, уверена?

– Ну а как же. Сейчас только его набирала.

– Да ну, бред какой-то… Мы с ним еще на прошлой неделе выпивали, так он и словом ни о каком переезде не обмолвился. Ты, наверное, неправильно набрала номер.

Он тянется к своей трубке, чтобы набрать Робертса, но я знаю, что не ошиблась. Делаю обратный путь через офис и заглядываю в кабинет шефа. Тот при виде меня тянет бровь вверх.

– Что, дело уже раскрыто?

– В процессе, – отвечаю я. – Мне не терпится поговорить с Робертсом. У вас есть его номер телефона?

На лице шефа мелькает раздражение.

– Он в системе.

– Этот номер отключен.

Мур смотрит тяжелым от недоверия взглядом.

– Странно… До пятницы он еще в городе. Вы, наверное, неправильно набрали номер.

Не мешало бы прямо сейчас подвести его к Лэнгу, который как раз пытается вызвонить коллегу с таким же нулевым результатом, но я решаю воздержаться и вместо этого наблюдаю, как Мур набирает номер на своей трубке. Вызов предсказуемо длится не дольше нескольких секунд.

– Хм… Вы правы. Телефон выключен. Пожалуй, я перезвоню капитану Ньютону, начальнику Хьюстонского участка; точнее, он станет им в ближайшее время. У Ньютона на него свои выходы. Я дам знать, когда у меня состоится с ним разговор.

Иными словами, пошла вон. Однако я этому направлению не следую. Во всяком случае, пока.

– Капитан…

– Перестаньте. К скандалу с вашим отцом это не имеет никакого отношения.

Скандал.

Это слово зловеще витает в воздухе и в моем сознании. Настолько, что хочется спросить, а справедливо ли оно липнет к тому, что попавший на пленку голос моего отца хвалит полицейского за «хорошую работу» после того, как тот убил подозреваемого. Но я этого не делаю. А прикусываю язык, причем сильно. Кажется, что еще чуть-чуть, и брызнет кровь.

Капитан мне, возможно, и не друг, но думается, что неприязнью к моему отцу он кипел не без оснований. Мур суров и тяжел, но он хороший человек и отменный коп. Мой отец стоял за тем, чтобы я поступила в полицию, но он не был ни тем, ни другим; впрочем, это осложненная часть моей натуры, в которую большинство людей, включая порой и меня, врубается не до конца.

Чувствуя в себе жжение двойного укола, который после смерти отца заставил меня разглядеть назначенный департаментом консультант (с моей помощью он обозначил их как «горе» и «гнев»), я возвращаюсь в общий офис и подхожу к своему столу.

– А ведь ты права, – встречает меня Лэнг. – Телефон отключен. – Он понижает голос: – Это не…

– Нет, – отрезаю я, прежде чем он успевает спросить об отношениях Робертса с моим отцом, потому что именно к этому все и идет. Уж я знаю Лэнга. А он меня. Пять лет работы за одним столом и под сотню совместных расследований – это все о том. И тем не менее я даже по-настоящему не знала отца, с которым выросла. А может, наоборот, и в этом моя истинная проблема. Сейчас я это ставлю на паузу и двигаюсь дальше: – Капитан сейчас добывает новый номер.

– Ну ладно. – В голосе Лэнга нет ни уверенности, ни удовлетворения. – Так что за дело нам передают?

Вы слышали? «Нам передают».

Можно было бы его, конечно, осадить, но я этого делать не стану. В данном случае. Когда он уже ищет связь между этим делом и отъездом Робертса. Я, признаться, тоже. Придвигаю к Лэнгу папку и сажусь рядом, наблюдая, как он просматривает содержимое. Интересно, какая будет реакция.

– Та связь не прослеживается, – подает он голос, все еще глядя в папку. – Зато похоже на одну старую историю. Помнишь, та мать с детишками, которым дали яд? Похоже на отравление цианидом.

– Да. Я тоже об этом подумала.

Лэнг раздумчиво постукивает по папке.

– Ты заметила, что этого парня вырвало, но стих, найденный у него во рту, остался чистым?

– Да, именно. Видимо, убийца промыл ему рот. А ну-ка… – Я хватаюсь за сотовый. – Сейчас позвоню выясню, находится ли еще тело у медэксперта.

Короткий звонок, и ответ готов.

– Подтверждают, тело пока на месте, – говорю я и одновременно бросаю взгляд на дисплей мобильника, убедиться, что уже половина второго: то есть обеденный перерыв в офисе медэкспертизы благополучно закончен. – Двину в том направлении. Ты со мной?

– Если сначала через дом Робертса, то да. – Он взмахивает листком бумаги. – А вот и адресок.

С Лэнгом мы расходимся во многом –