Пятьдесят на пятьдесят - Кавана Стив

И вот теперь он перехватил у нее такси… Кейт дала себе обещание как следует поговорить с ним, как только они окажутся наедине.

Водитель всю дорогу молчал. Вскоре она вышла из машины и направилась к зданию отдела полиции.

Внутри ее ждал натуральный цирк. Здесь толклась целая толпа адвокатов из ведущих фирм Манхэттена, и все чего-то ждали.

Наконец Кейт заметила Леви и Скотта, которые сидели на алюминиевой скамье в дальнем конце помещения, увлеченные разговором. Чтобы попасть туда, ей пришлось протиснуться мимо дюжины других юристов, набившихся в тесную приемную. Некоторые лица были ей знакомы – одних она видела по телевизору, других узнала по рекламным роликам или фотографиям в журнале «AБA»[5]. Все это были люди, постоянно купающиеся в сиянии фотовспышек на всяких мероприятиях нью-йоркской коллегии адвокатов. Всем за сорок. Все белые. Все богатые. Все мужчины.

И все смотрят на нее как на пустое место.

– Простите, – пробормотала Кейт, пытаясь пробраться сквозь толпу. Некоторые из собравшихся были увлечены групповой беседой. Гольф… Все богатые белые адвокаты просто-таки обожают гольф. Другие о чем-то спорили, а третьи приникли к своим телефонам. Никто не смотрел ей в глаза. Она низко опустила голову и осторожно двинулась вперед, тихонько лепеча извинения. В самом центре толпы, где все уже терлись плечами, чьи-то руки мягко скользнули по ее пояснице, и когда она отдернулась, эти руки сразу же убрались, но Кейт почувствовала, как еще чья-то рука коснулась ее спины, а потом чьи-то пальцы сжали сначала верхнюю часть ее бедра, а затем и ягодицу.

Кейт закашлялась, подтолкнув стоящего впереди седовласого адвоката намного сильнее, чем тот ожидал, и наконец вновь оказалась на более или менее свободном пространстве, услышав за спиной взрыв смеха. Двое или трое мужчин склонили друг к другу головы, явно обмениваясь какими-то шуточками. Вероятно, как раз кто-то из них и ущипнул ее за задницу, и теперь они смеялись над этим. Ни Леви, ни Скотт не подняли глаз. Кейт повернулась, и лицо у нее вспыхнуло, когда она оглядела толпу. Седовласый адвокат вернулся на свое место, закрыв свободное пространство, оставленное ею в толпе. Невозможно было сказать, кто конкретно ее лапал. Лицо и шея у Кейт покраснели от смущения. Однако выражать протест не приходилось – ее восприняли бы как скандалистку.

Позади она услышала недовольный и чуть ли не плаксивый голос Леви:

– Кэти, где, черт побери, тебя носило? Скотт добрался сюда уже десять минут назад!

Кейт прикрыла глаза. А потом открыла их и попыталась настроиться на деловой лад. Ночь обещала оказаться тяжелой. Ей не хотелось сорваться прямо на глазах у Леви. Он лишь посоветовал бы ей не распускаться и начал бы ныть, что она поставила его в неловкое положение. Она решила плюнуть на происшедшее. Чтобы иметь дело с Леви, ей понадобится все ее самообладание. Только двое мужчин называли ее Кэти. Один из них приходился ей отцом, а другой – Леви. И насколько она любила, когда отец называл ее этим уменьшительным именем, настолько же терпеть не могла то, как произносил его Леви.

Отступив на шаг, Кейт повернулась лицом к своему боссу. Забрав у нее папку с документами, он сухо произнес:

– Это очень важное дело для нас. Для фирмы. Нам надо кровь из носу заполучить эту клиентку. Мне нужно, чтобы ты была в отличной форме, это понятно?

Кейт кивнула.

– Я в полном порядке. А что за дело?

У Леви отвисла челюсть, оставшись в таком положении на несколько секунд – он будто поджидал, когда мимо пролетит какое-нибудь насекомое, чтобы в этот момент, словно хамелеон, выстрелить перед собой своим рептильим языком, перехватить его в воздухе и втянуть в свой розовый рот.

– Погиб бывший мэр Нью-Йорка, Фрэнк Авеллино. Убит в собственной спальне, его ударили ножом… Сколько там раз, Скотт?

– Пятьдесят три раза, – быстро ответил тот.

– Пятьдесят три удара ножом, моя дорогая. И мы собираемся представлять интересы его старшей дочери. На месте преступления задержаны обе его дочери, и каждая из них обвиняет в убийстве другую. Одна из них лжет, и наша задача – доказать, что это не наша клиентка. Понятно?

В словах Леви явственно слышались покровительственные нотки, но Кейт проигнорировала этот тон.

Это «моя дорогая» прозвучало явно не по-джентльменски. Она уже привыкла к большей части дерьма, с которым ей приходилось мириться, но «моя дорогая» или «моя юная леди» все еще заставляли ее сжимать зубы. Кейт подавила гнев, поскольку это был тот момент, которого она ждала с тех самых пор, как пришла в фирму. Со всяким жлобьем в барах и повседневным уличным сексизмом ей удавалось справляться без особого труда. Но вот когда речь шла о мужчинах, от которых зависела ее карьера, все было совсем по-другому. Она знала, что так быть не должно, что это неправильно, но сочла за лучшее держать язык за зубами и не высовываться. По крайней мере, на данный момент. У них была вся власть. Вздумай она протестовать и жаловаться, то, по мнению Кейт, ее бы мигом уволили – ее карьера закончилась бы, даже не успев толком начаться.

Вот уже несколько месяцев Кейт составляла выписки по прошлым судебным делам, развлекала разговорами клиентов и раздавала канапе на вечеринках фирмы. И вот теперь наконец могла заняться делом. Настоящим, громким делом об убийстве. Чувствуя возбужденное трепыхание в животе, она одернула пиджак, облизнула пересохшие губы и прочистила горло. Кейт хотела быть готовой к этому. Она чувствовала, что готова.

– Я поняла, – последовал ее ответ.

Леви оглядел ее с ног до головы.

– Что это на тебе надето? Это что – кроссовки?

Кейт открыла было рот, чтобы ответить, но не успела.

– Леви! Ваша очередь! – послышался чей-то голос. Это был полицейский, высунувшийся из-за приоткрытой стальной двери.

– Уже иду! – отозвался Леви, после чего встал и поддернул брюки, которые регулярно спадали с его округлого живота. Причем не важно, был на нем ремень или подтяжки – подтягивание штанов, похоже, уже давно вошло у Леви в привычку.

Кейт увидела, как из-за стальной двери вышла небольшая группа адвокатов – судя по всему, только что пообщавшихся с потенциальной клиенткой. Головы у них были опущены, вид унылый. Леви явно получит это дело. Кем бы ни была клиентка. Это не имеет значения. Это всегда было его сильной стороной. Леви умел ладить с клиентами. Быстро привлекал их на свою сторону. Просто пиар-машина с адвокатской лицензией. Они обязательно выиграют это дело, и Кейт с самого начала должна находиться в самом центре защиты. Она едва подавила дурацкую улыбку, готовую расцвести у нее на губах – просто от волнения и нервов.

– Ладно, пошли, – бросил Леви.

Скотт кивнул Кейт. Кейт ответила тем же. Они втроем вместе шагнули к двери. Но тут прямо перед лицом у Кейт возникла картонная папка. Она едва успела выставить руки, когда папка опустилась и хлопнула ее по груди, остановив на полпути к двери. Кейт обеими руками подхватила ее.

– В этом досье Скотта есть кое-что, что клиентка и полиция Нью-Йорка не должны видеть, – бросил Леви. – Убери его в сейф для документов в багажнике моей машины. Она припаркована снаружи. Золотистая «БМВ».

Перед лицом у нее болталась связка ключей. Кейт взяла их и судорожно сглотнула, ощутив першение в горле. Как будто наглоталась песку.

– Мы скоро. Ты можешь использовать это время, чтобы подумать о том, почему так поздно приехала. Когда мы закончим, я могу подбросить тебя домой, – добавил Леви.

И с этими словами Скотт и Леви направились к открытой стальной двери. Кейт замерла, не в силах двинуться с места.

– Не бери в голову, детка. У тебя самая важная работа. Ты можешь присмотреть за «бэхой» Леви, – послышался голос у нее за спиной. Кто-то из конкурирующих адвокатов.

Этого оказалось достаточно, чтобы вся группа разразилась громким хохотом, раскатившимся по всей приемной.

Кейт мучительно покраснела, после чего бочком протолкалась мимо группы, не решаясь вновь влезать в самую гущу, и направилась к выходу.