Вскрываем карты! (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич

Я хоть и являюсь (по независимой оценке весьма компетентных товарищей) креатором, иначе говоря, магом, возможно, самым продвинутым на планете Земля, царь-батюшка вовсе не собирается полагаться только на мои экстраординарные способности. Насколько мне известно, в настоящий момент в городах сибирской глубинки в режиме особой секретности происходит значительная концентрация сухопутных войск, готовых в любой момент погрузиться на поезда и в течение пары-тройки суток прибыть на Дальний Восток в зону будущих боевых действий. Что же касаемо военных аэродромов их также изрядно возводят там, откуда бомбовозам, истребителям и самолетам штурмовой авиации будет достаточно быстро добраться до противника, как на суше, так и на море. Более того, на Мурмане Студеного (в той реальности Баренцева) моря готовится к скрытному переходу по Севморпути на Дальний Восток мощная ударная группировка боевых кораблей. Судя по получаемым из-за рубежа разведданным, об этих приготовлениях пока никому неизвестно.

Отчего столь высокий уровень секретности?

С этим всё просто. Коль война с Японией неизбежна, пусть будущий противник считает, что Россия к ней не готова.

Я вовсе не обольщаюсь, но все-таки тешу себя надеждой, что Его Императорское Величество воспринимает меня как некий козырь в рукаве. Что-то типа атомной бомбы, посредством которой американцам удалось окончательно сломить волю воинственных самураев во Второй мировой войне и принудить микадо к подписанию акта капитуляции. Имея в своем распоряжении полсотни самолетов, я способен нанести весьма и весьма серьезный ущерб экономике противника. Не как американцы сбросить бомбы на мирные города, а уничтожать именно объекты военного назначения, координаты которых мне еще предстоит установить самостоятельно. Каким образом? А вот это секрет, о котором до поры до времени я предпочту не распространяться, ибо болтун — находка для шпиона. Хе-хе-хе!

Впрочем, я слегка отвлекся. К моей просьбе выделить участок земли для размещения базы Особого подразделения Мажеского корпуса верстах в двадцати-тридцати от Восточного Игорь Иванович Днепров-Поплавский отнесся с полным пониманием и пообещал решить вопрос в самые кратчайшие сроки с учетом всех прочих моих пожеланий. Главным из которых было наличие неподалеку какой-нибудь более или менее спокойной Прорвы. То есть, посредством дармовой энергии, прорыва иной реальности в наш мир я планирую обеспечить охрану секретного объекта, также удовлетворить потребности подведомственного мне гарнизона в магической энергии для подзарядки магических девайсов и прочих нужд, как это было мною проделано не так давно на сто тридцать седьмой пограничной заставе.

До приезда состава с первой партией подчиненных и необходимого для начала работ оборудования у меня десять суток. Так что время пока не поджимает, главное, чтобы местное чиновничество не начало заниматься банальной волокитой с непонятными целями. Оно хоть Днепров-Поплавский и не произвел на меня впечатление уж очень надежного человека, хотя бы напрямую хамить не стал, а также пообещал выполнить все мои пожелания.

Тут, пожалуй, стоит отметить один крайне загадочный для меня факт — моя чуйка настоятельно нашептывала, что по какой-то неведомой причине Игорь Иванович панически опасается моего приезда. Скорее всего, из-за своей бурной коммерческой деятельности не совсем законного характера. Мне хотелось его успокоить, но как сказать чиновнику столь высокого ранга: «Господин генерал-губернатор, мне известно, что вы тот еще ворюга, но до тех пор, пока вы не чините мне препятствий, ваши темные делишки меня не касаются». М-да, проблема. Как бы этот патологический страх передо мной не послужил в будущем поводом для кучи неожиданных неприятностей на мою буйную голову. Вообще-то, после приснопамятного прорыва иной реальности в Марьиной Роще меня сложно чем-нибудь напугать и на чем-то подловить, но все-таки, осложнять отношения с важным чиновником на ровном месте как-то не очень хочется. Ладно, буду предельно скромен в поведении, также сдержан в речах и поступках.

После визита к Днепрову-Поплавскому, я поймал такси и попросил отвезти меня в южную часть города, где по данным, полученным в генерал-губернаторской канцелярии, продается частный дом. Вообще-то по статусу доверенного лица Государя Императора мне полагаются бесплатные апартаменты в любой гостинице Восточного. Однако, за время, проведенное в этой реальности, я привык жить вольготно, чтобы сад-огород, то есть место, где можно хорошенько размяться по утряне и чтобы никто под ногами не путался. К тому же, пока я относительно свободен, хочу провести ряд экспериментов, которые могут оказаться небезопасными для окружающих.

Владелицей дома оказалась пожилая вдова отставного капитана второго ранга Алевтина Григорьевна Постол в девичестве Ховрина. Супруг умер, дети (сын и дочь), получив мажеское образование, в родительское гнездо возвращаться не пожелали, так что одной в «огромном домище» Алевтине Григорьевне крайне не комфортно. К тому же сын настоятельно зовет в столицу, приглядеть за подрастающими внучатами, заодно и самой быть под бдительным оком любящих родственников. Единственный удерживающий до сих пор женщину в городе Восточный фактор — это добротный двухэтажный дом, перешедший ей в наследство от покойного супруга. Сама она вот уж как полгода пытается его самостоятельно продать, пока безуспешно. К брокерам обращаться не желает, «оберут черти, глазом не успеешь моргнуть». Всё это мне поведала хозяйка за чашкой отменного китайского чая под вкуснейшее варенье из японской айвы с черноплодной рябиной и плюшками домашней выпечки.

Пока распивали чаи, я самым придирчивым образом осмотрел особым взглядом домовладение и прилегающую к нему территорию. Дом построен на века. Подвал и цокольный этаж сложены из грубо обтесанного дикого камня, два верхних этажа из тщательно проконопаченных толстенных бревен лиственницы, крыша крутая крыта окрашенным суриком листовым железом. Окна большие, оконные и дверные рамы тщательно подогнаны. Отопление центральное чугунными батареями под окнами от водогрейного котла, располагавшегося в одном из помещений цокольного этажа питаемого магической энергией. Вода из вырытого в саду колодца подается насосом по трубам в двухкубовую металлическую емкость на чердаке, откуда по мере надобности забирается для нужд дома. Также в доме имеются пара современных туалетов и отдельная комната с душевой кабинкой и вместительной ванной. На кухне, наряду огромной русской печью, имеется плита, работающая от все той же магии. Комнаты просторные с высокими потолками, обставлены хоть и не очень модной, но вполне добротной мебелью. Наконец, меня порадовал слегка запущенный, сад площадью почти в гектар, окруженный ажурной чугунной оградой с пиками поверху. М-да, не миновала мода на красивые изгороди даже этот, в прямом и переносном смыслах, медвежий угол. Здесь вам не европейская скученность. Маман бы наверняка понравилось — есть где развернуться опытному садоводу-огороднику с её темпераментом и талантами. А еще здесь было несколько бревенчатых сараев, один из которых я планирую использовать в качестве гаража.

На предложение Алевтины Григорьевны осмотреть дом и окружающую территорию я сказал, что все для себя уже выяснил. Запрошенные семьдесят пять тысяч рублей ассигнациями показались мне суммой вполне приемлемой, даже несколько скромной. Но тут уж, как говорится, хозяин — барин. Так или иначе, мы с ней сразу же на пойманном мной такси отправились в адвокатскую контору братьев Юдиных, затем к нотариусу, наконец в банк, где на имя госпожи Постол «капнула» с моего счета востребованная ею денежная сумма. Так что без особых мытарств и бюрократических проволочек, к концу первого дня своего пребывания в Восточном я стал домовладельцем вполне солидного по здешним меркам дома. Не дворец, но по мне на первое время и так весьма неплохо.

Задерживаться в проданном доме госпожа Постол наотрез отказалась, сказав, что до отъезда в Москву поживет у своей двоюродной сестры. Кстати, железной леди оказалась, на её месте большинство женщин, да и мужиков непременно пролили бы потоки слез «по оставленному гнезду», но не Алевтина Григорьевна. Впрочем, вполне допускаю, что опустевший дом стал для вдовы фактором давящим на психику, по этой причине она и отказалась до своего отъезда в столицу проживать в нём, хоть я был совершенно не против.