Финальная бойня - Наиль Эдуардович Выборнов

им я этого не позволю. Пусть только из-под слежки меня освободят, а там я смогу сделать свои дела и снова купить новую личность. Благо, что контакты у меня остались.

А потом свалю. На Кубу, туда, где тепло.

Но сперва надо собрать патроны, прихватить то, что может помочь.

Лезвие топора не выдержало и треснуло, даже затачивать его смысла не было. Поэтому я его бросил, прошел немного, наклонился над Чехом, который лежал на спине и смотрел в небо. Тебе, брат, это уже без надобности, а мне поможет выжить. Так что, уж извини, но придется мне все это забрать.

Вытащил из креплений на его бедре тактический томагавк, взмахнул пару раз, рассек воздух. Нормально, он точно такой же, как и мой. Третий хозяин уже, сперва я его для Али покупал, потом Чех забрал, теперь вот ко мне вернулся. Будем надеяться, что не подведет, ему еще много голов раскрошить предстоит.

Теперь магазины. У Чеха самого полных немного осталось, три штуки всего. Придется пройтись, поискать по трупам, собрать полный боекомплект. Боеприпасов много не бывает, а мне ведь наверняка попытаются помешать свалить из города. Придется много стрелять.

Я переложил магазины в карманы разгрузки, а потом что-то заставило меня сесть. Чех продолжал смотреть в небо. Я приложил ладонь к его глазам, закрыл их, и теперь, если бы не дырки в бронежилете, то могло показаться, что наемник просто спит.

Зомби сейчас свалили, после болевого импульса, который обрушили на нас с небес, но скоро они вернутся. И начнут жрать трупы, как своих, так и участников шоу.

Не дело их тут оставлять. Похоронить, может быть?

Так негде копать, нечем, да и разроют. Но ничего, что-нибудь придумаем.

Я двинулся дальше, обирая трупы. Мне уже не в первый раз приходилось это делать, да и забирал я не что-то личное, и даже не деньги, а боеприпасы. Из интереса, кстати, попытался коснуться ладони одного из убитых, но на счет мне ничего не прилетело. Шоу кончилось, его заблокировали, все, что успели заработать парни, сгорело. Вот так вот. Как говорится, в могилу вы ничего с собой не унесете.

Набрал восемь штук магазинов, из тех, что подходили, заглядывал предварительно в горловину, проверяя, какой патрон внутри. Почти у всех они были либо стандартными, армейскими, либо повышенной пробиваемости. У одного были бронебойно-трассирующие. Как раз у того, который убил Чеха. Вот поэтому бронежилет его и не спас.

Подошел к бойцу в экзоскелете. У него был ручной пулемет, и магазины, соответственно, большие, барабанные. Зато патрон оказался хороший, и их было много. Рюкзак у него тоже был, а свой я оставил в палатке, чтобы не мешался. Так что я с большим трудом перекантовал труп, стащил рюкзак и запихал туда найденные магазины. Пригодится, потом вылущу.

Нет, можно и так стрелять, они к моему автомату подойдут, но неудобно будет. Да и ненадежные эти барабаны, неподачи частые. Сейчас куча коммерческих магазинов для разного оружия, но ничего лучше стандартных армейских так и не придумали. Особенно новых, где и покрытие специальное, чтобы они в руках не скользили, и окошки есть, чтобы посмотреть, сколько патронов осталось внутри.

Проверил остальные подсумки и достал оттуда несколько гранат. Причем, не простых, полностью металлический корпус с несколькими катушками. И были они очень тяжелыми.

Твою мать, это же плазменные гранаты. Новейшая разработка, очень мощный конденсатор и бак с ионизированным газом. Активируешь ее, и несколько метров вокруг превращаются в местный филиал ада. Я таких даже не видел ни разу, даже у Новомосковских решал их было не купить. Кто-то, конечно, воровал их с военных баз, да только разлетались махом.

Откуда они у него?

Да ясное дело, оттуда же, откуда экзоскелет. Из контейнера. Жаль, что у нас толком времени обыскать контейнер не было, иначе, может быть, и мы такие нашли бы. А они большим подспорьем стали б. Это можно сразу десятка два мертвецов сжечь.

А можно и не мертвецов. Положить одну такую под Чеха, так труп его сразу же сгорит. Вот тебе и похороны, можно сказать, в огне, как в старые времена людей хоронили. Нужно только тело Ники отыскать и сюда притащить. Пойду, пройдусь, посмотрю, что и как.

Я выхватил из креплений на бедре топор и двинулся в сторону выхода с площадки, которая стала ареной для последнего боя. Через бруствер из мертвых тел приходилось перебираться. Вот ведь шоураннеры профессоры, как они думали, я здесь жить буду? Тут через неделю дышать невозможно будет от всей этой мертвечины, которая гнить начнет. А еще через какое-то время на вонь столько тварей набежит, что только и успевай отбиваться.

Нет, в Кремле задерживаться нельзя, однозначно. Нужно забрать то, что в дороге может пригодиться, да двигать. Потому что скоро тут жарко будет.

В окрестностях зомби не было, никого я не встретил. Только мертвые тела. Вперемешку участники шоу и монстры разных мастей. Много, очень. Думаю, что пару тысяч мы за сегодня перебили общими силами, хотя для города-миллионника это не так уж и много. Даже если их здесь тысяч пятьсот, то это всего лишь капля в море.

А вот вести себя надо аккуратно. Потому что по мне могут и снова этой дрянью с небес долбануть. Понятное дело, что пережил я ее получше, чем остальные, наверняка за счет экранирующего поля, ну и модулятора боли. Но все равно, они ведь и импульс посильнее могут подобрать.

Прошел мимо убитых и остановился возле трупа Ники. Ее уже успели погрызть, объели лицо, ноги, но в целом девушку еще можно было узнать. Во-первых, потому что я знал ее снаряжение, а во-вторых, по ее рукам со встроенными в них клинками. Вот и она.

— Ну что ж, — проговорил я. — Не спас.

Наклонившись, я подхватил тело девушки, аккуратно, чтобы не перепачкаться в крови, и пошел обратно. Она показалась мне удивительно легкой, хоть все мышцы и расслабились, и, казалось бы, наоборот, должна как мешок висеть.

Вернулся обратно на площадку, где мы сражались в последнем бою, положил ее возле Чеха. Подумал, прикрыл им лица. Неприятно мне было смотреть на уже успевшие побледнеть лица мертвых друзей. Привык, что они живые, улыбаются и смеются или наоборот, привык видеть мимику, эмоции. А тут ничего этого нет, словно маски восковые.

— Простите меня, — проговорил я. — Ты, Ника, прости за то, что не спас. Не успел. Ты, Чех, прости за то, что тебе меня прикрывать пришлось.