Венок Брюсову. Валерий Брюсов в поэзии его современников - Василий Молодяков

<1907>

Михаил Кузмин

Акростих

В.Я. Брюсову

Валы стремят свой яростный прибой,А скалы все стоят неколебимо.Летит орел, прицелов жалких мимо,Едва ли кто ему прикажет: «Стой!»

Разящий меч готов на грозный бой,И зов трубы звучит неутомимо.Ютясь в тени, шипит непримиримоБессильный хор врагов, презрен тобой.

Ретивый конь взрывает прах копытом.Юродствуй, раб, позоря Букефала!Следи, казнясь, за подвигом открытым!

О лет царя! как яро прозвучалаВ годах, веках труба немолчной славы!У ног враги – безгласны и безглавы.

1908

С. Яншин

Spiritus

Посв. Валерию Брюсову

Ты – оковами звенящий,Изнемогший дух,Пролетаешь ты, палящий,Зноен, злобен, сух.Кто надел тебе оковы,В башню заточил?И, задвинув все засовы,Смертью залучил?Под тобою властен синийОтблеск и рассвет,И в твоей душе-пустынеСлышно только: «Нет!».Звон, грозящий над тобою,Злобен, дик и прям…Кто померялся с судьбою,Не отдавшись сам?Лишь одна печаль рассветаБлаговест взманит…И на зов твой нет ответа, —Небо не роднит!

<1908>

Андрей Белый

В. Брюсову

Поэт

Ты одинок. И правишь бегЛишь ты один – могуч и молод —В косматый дым, в атласный снегПриять вершин священный холод.

В горах натянутый ручейСвоей струею серебристойПоет – тебе: и ты – ничей —На нас глядишь из тучи мглистой.

Орел вознесся в звездный деньИ там парит, оцепенелый.Твоя распластанная теньСечет ледник зеркально-белый.

Закинутый самой судьбойНад искристым и льдистым пиком,Ты солнце на старинный бойЗовешь протяжным, вольным криком.

Полудень: стой – не оборвись,Когда слетит туманов лопасть,Когда обрывистая высьРазверзнет под тобою пропасть.

Но в море золотого льдаПадет бесследно солнце злое.Промчатся быстрые годаИ канут в небо голубое.

1904

Москва

Созидатель

Грустен взор. Сюртук застегнут.Сух, серьезен, строен, прям —

Ты над грудой книг изогнут,Труд несешь грядущим дням.

Вот бежишь: легка походка;Вертишь трость – готов напасть.

Пляшет черная бородка,В острых взорах власть и страсть.

Пламень уст – багряных маков —Оттеняет бледность щек.

Неизменен, одинаков,Режешь времени поток.

Взор опустишь, руки сложишь…В мыслях – молнийный излом.

Замолчишь и изнеможешьПред невеждой, пред глупцом.

Нет, не мысли, – иглы молнийВозжигаешь в мозг врага.

Стройной рифмой преисполниВихрей пьяные рога,

Потрясая строгим тономЗвезды строящий эфир…

Где-то там… за небосклономЗасверкает новый мир; —

Там за гранью небосклона —Небо, небо наших душ:

Ты его в земное лоноРифмой пламенной обрушь.

Где-то новую туманностьНам откроет астроном: —

Мира бренного обманность —Только мысль о прожитом.

В строфах – рифмы, в рифмах – мыслиСозидают новый свет…

Над душой твоей навислиНовые миры, поэт.

Все лишь символ… Кто ты? Где ты?Мир – Россия – Петербург —

Солнце – дальние планеты…Кто ты? Где ты, демиург?

Ты над книгою изогнут,Бледный оборотень, дух…

Грустен взор. Сюртук застегнут.Горд, серьезен, строен, сух.

Март 1904

Москва

Маг

Упорный маг, постигший числаИ звезд магический узор.Ты – вот: над взором тьма нависла…Тяжелый, обожженный взор.

Бегут года. Летят: планеты,Гонимые пустой волной, —Пространства, времена… Во сне тыПовис над бездной ледяной.

Безводны дали. Воздух пылен.Но в звезд разметанный алмазС тобой вперил твой верный филинОгонь жестоких, желтых глаз.

Ты помнишь: над метою звезднойИз хаоса клонился тыИ над стенающею безднойСтоял в вуалях темноты.

Читал за жизненным порогомТы судьбы мира наизусть…В изгибе уст безумно строгомЗапечатлелась злая грусть.

Виси, повешенный извечно,Над темной пляской мировой, —Одетый в мира хаос млечный,Как в некий саван гробовой.

Ты шел путем не примиренья —Люциферическим путем.Рассейся, бледное виденье,В круговороте бредовом!

Ты знаешь: мир, судеб развязка,Теченье быстрое годин —Лишь снов твоих пустая пляска;Но в мире – ты, и ты – один.

Все озаривший, не согретый,Возникнувший в своем же сне…Текут года, летят планетыВ твоей несчастной глубине.

1904, 1908

Москва

Встреча

Туманы, пропасти и гроты…Как в воздух, поднимаюсь яВ непобедимые высоты,Что надо мной и вкруг меня.

Как в воздухе, в луче эфирномВознесся белоснежный пик,И от него хрустальным фирномСлетает голубой ледник…

У ледяного края бездныПровеял облик ледяной:Мгла дымная передо мной…Ударился о жезл железныйМой посох бедный, костяной:

И кто-то темный из провалаВыходит, пересекши путь,И острое вонзилось жалоВ мою взволнованную грудь…

Раскатам мстительного смеха,Раскатам бури снеговойОтветствует громами эхо…И катится над головой —

Тяжеловесная лавина,Но громовой, летящий комОскаленным своим жерломСъедает мертвая стремнина.

Глухие стоны ураганаУпали в пасти пропастей,Скользнули на груди моей,Свиваясь, пропасти тумана,

Над осветленной крутизнойИстаяв ясными слезами…И кто же! – брат передо мнойС обезумевшими очами —Склонился, и железный свойОн поднял жезл над головой…

Так это – ты?.. Но изумленный,Безгневный, улыбнулся лик;И жезл упал окровавленныйНа звонкий, голубой ледник.

«Высоких искусов наукуИ марева пустынных скалМы поняли», – ты мне сказал:Братоубийственную рукуЯ радостно к груди прижал…

Пусть шел ты от одной долины,Я – от другой (мой путь иной): —Над этой вечной крутизнойНа посох бедный, костянойТы обменял свой жезл змеиный.

Нам с высей не идти назад:Мы смотрим на одни вершины,Мы смотрим на один закат,На неба голубые степи; —

И, как безгрешные венцы,Там ледяных великолепийБлистают чистые зубцы.

Поэт и брат! В заре порфирнойТеперь идем – скорей, туда —В зеркальные чертоги льдаХрустального дорогой фирна.

1909

Бобровка

Борис Садовской

Валерию Брюсову

(После «Всех напевов»)

Орел! Над пасмурным болотом,Где с шипом гады в клуб свились,Вознесся ты с широким взлетомВ свою заоблачную высь.

Упорно гордые усильяПрорвали вихрь смятенных бурь,И вот – свободный, ты в лазурьПростер задумчивые крылья.

Оттуда, с тверди голубой,Ты сыплешь свой победный клекот,И дальней бури стихнул рокот,Бессильно ропщут под тобой

Пучины хаоса глухие,И, осенив тебя венцом,Склоняются цари-стихииПред заклинателем-певцом.

5 июня 1909

Юрий Верховский

Валерию Брюсову

На книгу «Все напевы»

Познавший грез, веков, народовИ перепутья и пути,Испытанный среди рапсодов,Свою нам песню возврати.

Еще не все, не все напевыРодная слышала земля,Что слали яростные девыВо след пришельца-корабля —

Где к мачте трепетной привязан,Ты расширял бесстрашный слух,Где в тайновидцы был помазанПытливый и крылатый дух.

<1909>

Владимир Руслов

Послание Валерию Брюсову

Сонет-акростих

Ваятель четких слов, Твой вдохновенный взорАфина строгая над вихрем жизни правит;Людская злоба стих Твой светлый не отравит,Ему грядущего не страшен приговор.

Равно ты нам поешь и наших дней позор,И Рима буйный хмель. Тебя ярмом не давитЮродств вседневных сеть, и стих Твой так же славитБезумье городов, как и полей простор.

Рассвет иных веков провидел ты во тьмеЮдоли наших дней; зажженные судьбоюСверкают и поют в Твоем, поэт, уме

Огни иных миров. Вершится властный Рок —Века стремят свой лет над бездной голубою,Увенчаны венком Твоих стихов, Пророк!

Лето 1909