НАЛ и НЛО - Александр Галин

Каштанов. Закрутился.

Петровна. Мог бы помочь товарищу!

Каштанов. Да я и забыл, про то что мы с тобой учредители.

Петровна. Это ты учредитель! А я ничего не учреждала. А Борька твой жук — я всегда тебе говорила!

Каштанов. Слушай! К нему, значит, с год назад подступились два прокурора, говорят: «Нам больно название Вашей фирмы нравится. Оно пришлось нам по душе»… Усекла?

Петровна. Нет.

Каштанов. Новая аналитическая логика…

Петровна. Ну, логика… И что?

Каштанов. Говорю по буквам: новая аналитическая логика — Н… А… Л…

Петровна. Нал…

Каштанов. Он самый! «Поделитесь налом, гражданин Велехов!» А он им сказал: «Нет!» — и подписал себе приговор.

Петровна. А это которые прокуроры? Не те, что к Розке приезжают?

Каштанов. А других прокуроров уже нет?

Петровна. Так они, прокуроры, не Кузинские?

Каштанов. А дальше Кузина уже света нет?

Петровна. Ну а ты здесь с какого бока? Как они тебя-то нашли, учредитель?

Каштанов. Я в Марусино шёл за пивом. Остановилась машина, вышли парни какие-то. Говорят: «Гажданин Каштанов?» — «Он самый». — «А мы за вами. Садитесь с нами». Я говорю: «Ребята, а чего я сделал такого?» На руки мне наручники — и в машину. Привозят меня в Москву. По каким-то кабинетам водят, в анфас-профиль снимают. Короче, заводят в кабинет, и вот с таким рылом, как кадушка, прокурор как грохнул кулаком по столу, как заорёт: «Мы считаем, это ты, Каштанов, Велехова грохнул!»

Петровна. Во как!

Каштанов. Конечно! Говорят: «Мы проверили, ты его партнёр-учредитель, ты был заинтересован. Ты и убил!» Я говорю: «Акститесь, прокуроры, не я убивал!» — «Значит, баба твоя! Она тоже учредитель!»

Петровна. Во как!

Каштанов. А ты думала! Сейчас они только так.

Петровна. Сволочи! Не будет им теперь розкиного молока! Ни капли не получат!

Каштанов. Подожди. Я говорю: «Ребята, я никого не убивал».

Петровна. Так чего, я, выходит, убила?!

Каштанов. Подожди…

Петровна. Ну, ну…

Каштанов. Они меня в подвал. Приковывают к батарее цепями, как Прометея! Есть-пить не дают…

Петровна. Подожди-ка, подожди-ка, Прометей. Ты что же, всё это время прикованный был?

Каштанов. Не знаю, может, и был. Не помню, сколько дней прошло. Вижу, как будто сквозь сон, Сергей Иванович сидит напротив меня, улыбается… И по-доброму говорит: «Есть шанс у тебя, Каштанов. Ты учредитель, тебя они так просто не пришьют. Ты стой на своём и соглашайся только продать им свою долю». «А вы, — говорю, — что так обо мне хлопочете?» — «А я о себе хлопочу, мне за услугу тридцать процентов»…

Петровна. Это сколько же?

Каштанов. Да ерунда — пятьсот… кусков…

Петровна. Баксов?

Каштанов. А чего ещё?

Петровна. Ишь он какой! Защитник! За пятьсот-то кусков…

Каштанов. Он хороший.

Петровна. У тебя все хорошие, только я плохая!

Каштанов. Да не он — был бы я уже в земле, и ты рядышком. Но он очень головастый и всю подноготную, всю оборотную сторону законную знает. Когда он документы изучил, он понял, в чём его интерес. Он мне сказал: «Вы можете смело просить с них минимум десять миллионов. Сторгуетесь на двух».

Петровна. Баксов?

Каштанов. А чего ещё? Ты сейчас стой, говорит, на своём. Скажешь: «Продать нашу с Петровной долю — продадим, а просто так ничего вам подписывать не будем!» И он мне тихонько говорит: «По закону нельзя, чтобы все учредители быть убиты… Не красиво это будет выглядеть со стороны закона… Дайте мне доверенность, что я могу ваши дела вести».

Петровна. Ты ему дал?

Каштанов. Выбор какой? Какой выбор?

Петровна. Так сказал бы — продадим долю не за два, а за четыре! Меня там не было!

Каштанов. Не хватит тебе двух миллионов?!

Петровна. Мне не хватит! Ты посмотри, в каком мы доме живём!

Каштанов. Ты чего, Петровна? Два миллиона!

Петровна. Не два, а полтора! Пятьсот — этому «кислому».

Каштанов. Полтора «лимона»! Ты чего, Петровна?!

Петровна. Ну и что это сейчас за деньги?! Ну, дал ему доверенность, и что?

Каштанов. В тот же день они меня выпустили. Всё, что на мне, это Сергей Иванович купил… Тебе одежду купил… А мы ему, вроде как адвокату, должны.

Петровна. Кто должен?

Каштанов. Он попросил для начала аванс… Это положено…

Петровна хотела возразить, но заметила, что к ним приближается Лена с коробками.

Петровна. Тихо! Это кто там идёт?

Каштанов. Это Лена, нотариус.

Лена. Здравствуйте!

Петровна. Здравствуйте.

Лена. Меня зовут Елена.

Петровна. Вы, девушка, мне сказали, нотариус?

Лена. Нотариус.

Петровна. Редкая у вас профессия.

Лена. Разве? Нас сейчас как собак нерезаных. В Москве в каждом подъезде по нотариусу.

Петровна. Да что вы говорите! Зачем это столько нотариусов?

Лена. Стало много собственников. Действия собственника должна подтверждаться подписью, а подпись должна быть заверена нотариально.

Петровна. Нотариально, правильно…

Лена. Вы ведь тоже теперь собственник.

Петровна. Да какая моя собственность — Моника и Розка, корова да коза!

Каштанов. Не прибедняйся, не прибедняйся! Леночка, вы там не скучали?

Лена. Что вы! Таких дивных полевых цветов не помню со времён пионерлагеря. Я счастлива, что вижу всю эту красоту…

Петровна. Ну а Горький там дышит ещё? Не умер?

Лена. Сергей Иванович спрятался в машине.

Петровна. Не понравился ему наш воздух.

Лена. Правда? По-моему воздух удивительный — просто целебный настой из трав и цветов. Здесь надо стоять и дышать, стоять и дышать — и никаких лекарств не нужно будет.

Петровна. Ой, вы знаете, мы тут дышим, дышим, а всё равно болеем.

Лена. Лидия Петровна, вы интересовались дизайнером платья? Это Баллини.

Петровна. Да мне донесли уже про Баллини.

Лена. Меня жутко беспокоит ваша обувь. Если я ошиблась в размере, мы быстренько поменяем. (Достаёт из коробки туфли.) Это по сути босоножки… но на шпильках. Ремешок с запасом, но подъём есть подъём. Я говорю Алексею Николаевичу: нельзя в отсутствие женщины покупать обувь. Присутствие женщины необходимо — тут никуда не деться. Алексей Николаевич не помнил точно размера вашей ноги…

Петровна. Да как он мог помнить! Он меня, кроме как в сапогах и валенках, не видел последние двести лет.

Лена. В платье мы с вами не промахнулись, я это вижу. Слава богу. Посмотрите, какое это чудо! (Достаёт из коробки платье.) Но всё равно, надо обязательно померить… Конечно, у Баллини такой бутик, что там можно даже поносить и сдать. Но померить надо.

Петровна. Да что вы, Леночка! Я докосить сегодня должна — кровь из носа. Ваш Баллини, как узнает, что в его платьях косят, он обидится.

Лена. А мне кажется — наоборот: это его только позабавит.

Каштанов. Померяй, Петровна. Ну чего ты?

Петровна. Как я мерить буду? С меня семь потов сошло! Я же на жаре целый день косила, не ты! Я, Леночка, мужа не дождалась, сама взяла косу в руки. А женщина с косой — это, как говорят немцы, «не есть корошо».

Каштанов. Хватит тебе косить!

Петровна. А ты Монике сено в супермаркете будешь зимой покупать?

Каштанов. Петровна, какое сено! Людей-то не смеши!

Петровна. Ты пойди Монике скажи: «Моника, зимой сена не будет».

Каштанов. Дай ты деньги узбекам — они докосят.

Петровна. Денег твоих ещё нет, а ты уже начал их тратить.

Лена. Пожалуйста, померяйте. Порадуйте мужа.

Петровна. Девушка, спасибо вам… за беспокойство. Я дома померяю.

Лена. Это вы мужа благодарите. Пожалуйста… Если мы не попали в размер, надо будет позвонить в бутик. Ну посмотрите какая красота!

Петровна. Да неловко мне. Ну куда мне это носить?!

Лена. Вы знаете, чем хорош Пьетро Баллини? Он понимает, что женщина появляется на людях не только на вечеринках. Он всё предусмотрел, можете не сомневаться… Почему возник Баллини? У него есть специальная коллекция для респектабельных женщин.