Этан с планеты Эйтос - Лоис Буджолд

– Вся валюта, – тихо поправил председатель. – Генеральный Совет одобрил это сегодня утром.

Деброучес кивнул.

– …но и потому, что он должен будет с честью противостоять всем тем соблазнам, – Деброучес нахмурился, – которые могут ему встретиться!

Женщинам, конечно, и тому, что они творят с мужчинами! Неужто Роучи сам набивается в добровольцы? – подумал Этан. Разумеется, всю биологическую кухню он знает как свои пять пальцев. Этан был восхищен отвагой шефа, хотя подобный апломб и граничил с бахвальством. Может, так и надо, чтобы подстегнуть себя? И все же ему не позавидуешь. Для Деброучеса целый год не видеть своих сыновей, в которых он души не чает…

– Также это должен быть человек, свободный от семейных уз, дабы забота о детях не легла чрезмерным бременем на плечи его партнера, – продолжал Деброучес.

Все бородачи важно закивали.

– И, наконец, это должен быть человек с такой энергией и убеждениями, чтобы ни одно препятствие, поставленное судьбой… или э-э-э… кем бы то ни было, не смогло сбить его с верного пути. – Рука Деброучеса твердо опустилась на плечо Этана; председатель, уже ничего не скрывая, улыбался во весь рот.

Слова поздравлений и сочувствия, приготовленные для шефа, застряли у Этана в горле. На языке вертелась теперь лишь одна короткая фраза: «Ну, Роучи, я тебе это еще припомню!»

– Итак, господа, я предлагаю доктора Эркхарта! – Деброучес сел и с отеческой улыбкой добавил, обращаясь к Этану: – Вот теперь можешь встать и высказаться.

Молчание в автомобиле, уносившем их назад к Севарину, было долгим и тягостным. Первым, чуть взволнованно, заговорил Деброучес:

– Так ты можешь подтвердить, что справишься с этим заданием?

Этан ответил не сразу.

– Вы все подстроили, – наконец проворчал он. – Состряпали все заранее вместе с председателем.

– Что поделаешь? Пришлось. Мне казалось, ты слишком скромен, чтобы выдвигать свою кандидатуру.

– Скромен. Черта с два! Просто решили, что из-за угла меня легче будет пристукнуть!

– Я уверен, что ты наиболее подходящая кандидатура. А без моей подсказки – один Боже-Отче знает, кого бы выбрала комиссия. Может, этого идиота Фрэнклина из Барки. Ты хотел бы, чтобы будущее Эйтоса зависело от него?

– Нет! – поневоле согласился Этан и вдруг выпалил: – Да! Справлюсь! И чтобы духу его здесь не было!

Деброучес усмехнулся. В рассеянном свете, исходившем от пульта управления, сверкнули его белые зубы.

– И потом, подумай о соцкредитах, которые ты на этом заработаешь! Три сына и сбережения, которые при обычном положении вещей ты скопил бы только лет через десять, – и всего лишь за год. По-моему, это должно тебя вдохновить.

Этан вдруг с необычайной ясностью представил свой стол, а на нем – голограмму, наполненную жизнью и весельем. И, конечно, пони и солнце, и долгие каникулы под парусами… Споря с волнами и ветром, как учил его отец… И гам, шум, кутерьма в большом доме, звенящем новыми голосами… Но вслух он только мрачно заметил:

– Если у меня получится, и если я вернусь. В любом случае соцкредитов у меня и так хватает уже на полтора сына. Хотя это, конечно, ни черта не значит, пока они не раскошелятся на то, чтобы признать моего семейного партнера.

– Уж извини меня за откровенность, но именно такие люди, как твой молочный брат, заставляют государство так осторожничать с выделением дотаций, – сказал Деброучес. – Очаровательный молодой человек, но даже ты должен признать его абсолютную безответственность.

– Он просто еще молод, – неуверенно возразил Этан. – Ему нужно время, чтобы остепениться.

– Чепуха! Он, кажется, всего на три года моложе тебя? Никогда он не остепенится, пока будет сидеть у тебя на шее. Нашел бы ты себе лучше семейного партнера с сертификатом, а не дожидался, когда он появится у Яноса.

– Давайте оставим в покое мою личную жизнь, ладно? – огрызнулся задетый за живое Этан и, не удержавшись, добавил: – Которую эта командировка, между прочим, разрушит окончательно! Спасибо вам за это огромное!

Сгорбившись на пассажирском сиденье, он уставился в ветровое стекло. Машина стрелой летела сквозь ночь.

– Могло быть и хуже, – сказал Деброучес. – Мы вполне могли припомнить твою армейскую специальность, оформить командировку по военному ведомству и послать тебя с жалованьем санитара. К счастью, ты верно оценил ситуацию.

– Я не думал, что вы блефуете.

– А мы и не блефовали. – Деброучес вздохнул и добавил уже серьезнее: – Мы выбрали тебя не случайно, Этан. В Севарине не так-то просто будет найти тебе замену…

Деброучес высадил Этана у дома, окруженного деревьями, и, напомнив, что в Центр следует явиться рано утром, умчался за город. Этан вяло помахал ему вслед. Четыре дня… Два – чтобы помочь старшему ассистенту разобраться в новых обязанностях, один – на утряску личных дел (может, составить завещание?) и еще один – на инструктаж Совета Населения в столице. А затем пожалуйте в космопорт. И за что только этот кошмар свалился на его голову?

Подходя к двери, он наткнулся на электромобиль Яноса, брошенный как попало между контейнерами с мукой. Как ни восхищало Этана то великолепное равнодушие, с которым его брат-идеалист относился к благам материальным, он не стал бы возражать, если б Янос научился беречь свои вещи, но об этом приходилось только мечтать.

Янос был сыном семейного партнера отца Этана. Их отцы растили сыновей вместе и вместе занимались бизнесом – экспериментальной и чрезвычайно прибыльной рыбной фермой в Южной Провинции. Все жизни в этой семье давно уже неразделимо слились в один безупречный сплав, и между братьями – родными и молочными – не делалось никаких различий. Этан – старший, эрудит, средоточие честолюбивых отцовских надежд; Стив и Станислав – появившиеся на свет с разницей в неделю из той же культуры, что и партнер их отца; Янос – остроумный и живой, как ртуть, малыш Брет прирожденный музыкант… Семья Этана. Он скучал по ней до боли: в армии, во время учебы и даже в Севарине, на своей новой работе, которая была слишком хороша, чтобы от нее отказаться.

Когда Янос последовал за ним в Севарин, с восторгом сменив фермерскую жизнь на городскую, Этан был очень доволен. Ничего, что это мешало его первым шагам в новом обществе. Несмотря на успешную карьеру, Этан был весьма застенчив и, втайне презирая холостяцкие пирушки, обрадовался поводу увильнуть от них. С Яносом они вновь возвратились к той близости, что напоминала обоим о беззаботных годах отрочества. И сейчас Этану хотелось окунуться в этот покой и забыть о страхе, который он пытался скрыть от Деброучеса под маской иронии.

В доме было темно и непривычно тихо. Этан быстро прошел по комнатам, заглянул в гараж.

Его флайер исчез! Модель, всего две недели назад изготовленная по спецзаказу, купленная на первые сбережения, долго и старательно выкраивавшиеся из жалованья. В сердцах он выругался, но вдруг вспомнил, что сам же собирался дать Яносу опробовать машину, когда пройдет очарование новизны. Слишком мало времени, чтобы ссориться из-за пустяков…

Он вернулся в дом, намереваясь лечь и как следует выспаться. Но нет, слишком мало времени! Он проверил комм. Никаких сообщений. Ну разумеется, ведь Янос собирался быть дома раньше него, это он точно помнил. Он попытался связаться с коммом флайера. Ответа не последовало. Немного поразмыслив, Этан улыбнулся, вошел в городскую сеть и набрал код. Маяк был одной из маленьких радостей этой модели-люкс, а вот и сама машина, припаркованная всего-навсего в паре километров от дома, в Сквере Основателей. Значит, Янос развлекается неподалеку? Ладно, гори синим пламенем все домашние привычки! Сегодня Этан присоединится к брату, ни слова не скажет о флайере и сразит наповал своим великодушием.

Ночной ветер играл его темными волосами и бодрил прохладой; на дребезжащем электромобиле Этан подъезжал к Скверу Основателей. Вдруг ужас пронзил его до самого сердца – он увидел желтые мигалки аварийных машин. О нет, Боже-Отче, только не это! Если «скорая помощь» оказалась рядом с Яносом, зачем же непременно думать, что между ними есть какая-то связь?

Так. Это не «скорая» и не городской патруль, а всего лишь пара гаражных тягачей. Этан несколько расслабился. Но на что же так зачарованно таращится эта толпа? Он притормозил около шелестящих дубов и всмотрелся в густую крону, куда были обращены взоры зевак и белые лучи прожекторов.

Там, наверху, красовался его флайер, припаркованный к верхушке двадцатиметрового дуба.

Нет! Разбитый о верхушку этого проклятого дуба! Лопасти сломаны, крылья покорежены, дверцы висят над землей, открывая зияющее нутро, и… Этана едва не хватил удар, когда он увидел спасательные ремни, болтавшиеся под кабиной. Налетел порыв ветра, ветви зловеще заскрипели, и толпа благоразумно расступилась. Этан кинулся осматривать мостовую. Ни кровинки…