По ту сторону бездны - Татьяна Александровна Лакизюк

стайку воздушных девушек, и побежали на улицу, продолжая испускать радостные вопли.

– Я не могу принимать участие в поединках, – твердо сказал Аметрин.

В глазах Луны разлилось отчаяние.

– Что значит – не можешь? – опешил Гелиодор.

– Ну как же, – заторопился Аметрин. – Я должен охранять Луну.

– Э-э-э… – пробасил Гелиодор, кинув взгляд на Луну, которая за спиной Аметрина разыграла целую пантомиму.

Сначала она молитвенно сложила руки, затем показала на Аметрина, на себя и страдальчески закатила глаза.

– А в чем проблема? – спросила, подходя к ним, Анита.

Гелиодор сразу же обмяк, и глупая улыбка расползлась по лицу. Он нежно приобнял жену и еле удержался, чтобы не закопаться носом в ее макушку, как любил делать, когда они были наедине. Анита легко рассмеялась и тихонько отодвинулась. Все-таки у них не домашний вечер в кругу семьи, а государственный совет, какие тут нежности? Гелиодор засуетился, одновременно предлагая стул, кресло, диван и кушетку на выбор, чтобы Анита могла присесть. Она вновь просияла чудесной улыбкой, которая озарила ее лицо, и шутливо проворчала:

– Дорогой, ну сколько можно повторять, я не больна!

Гелиодор отмахнулся, продолжая подталкивать ее к глубокому креслу.

– Я всего лишь жду малыша и прекрасно себя чувствую, – сопротивлялась Анита. – Можно мне хоть немного походить? Иначе я превращусь в самую настоящую бочку.

Да, случилось чудо. Анита и Гелиодор готовились стать родителями. Через полгода крохотный целитель или целительница должны были появиться на свет, и весь Драгомир затаил дыхание. Такое событие невозможно удержать в тайне. Ведь их малыш должен был стать первым ребенком, рожденным после проклятия. Поэтому к Аните было приковано пристальное внимание, что утомляло и раздражало будущую мать. Хотя счастье перекрывало все остальное, и Анита буквально светилась изнутри.

Гелиодор, поняв, что жена не желает садиться, сначала растерялся, но вскоре уже бросился к столику с напитками и водрузил на поднос все, что там стояло.

– Ну вот, – улыбнулась Анита, – сейчас он будет поить меня полезными, а главное, вкусными напитками.

– Дорогая, посмотри, сколько полезных, а главное, вкусных напитков я тебе принес. Какой ты будешь?

Анита страдальчески закатила глаза. Аметрин и Луна, на мгновение забыв о своих делах, с умилением любовались этой трогательной парой.

– Так что за проблема у вас? – повторила вопрос Анита.

– Аметрин не хочет участвовать в поединках, так как считает, что не может ни на минуту оставить меня, – выпалила Луна, стараясь не выдать обиду, но голос все равно предательски дрогнул, и девушка судорожно вздохнула.

Анита, тонко чувствовавшая настроение племянницы, пытливо взглянула на нее и решила обязательно поговорить наедине. Ей не понравился этот надлом в голосе, да и затаенная боль в глазах. После свадьбы Анита перебралась в Гарнетус, и Гелиодор не разрешал ей никуда ездить без него, поэтому они редко виделись с Луной. Однако сейчас Анита внутренним чутьем сразу поняла, что за негодованием кроется не только обида на назойливую охрану, но и что-то еще. Все эти мысли мгновенно промелькнули в ее голове, и Анита, очаровательно улыбаясь, задала вопрос, который боялись задать все остальные.

– Вот еще придумал! – фыркнула она. – Аметрин, мальчик мой, неужели ты думаешь, что мы не в силах обеспечить безопасность Луны?

Аметрин на мгновение стушевался. Он попал в сложную ситуацию. Не мог же он сказать «да» при Гелиодоре, которого любил и уважал, – ведь это означало бы, что он сомневается в способностях главнокомандующего, отвечающего за общую безопасность в Драгомире. Поэтому Аметрин невнятно промямлил:

– Ну конечно нет.

– Так в чем же тогда дело? – преувеличенно громко воскликнула Анита. – Значит, как говорит мой муж, шагом марш готовиться к поединкам! Даже не шагом, а бегом! А уж за Луной мы как-нибудь присмотрим.

– Как? – растерялся Аметрин. – Прямо вот так взять и уйти?

– Не просто уйти, а очень быстро, ведь у вас всего два дня, – заторопила Анита.

Аметрин кинул умоляющий взгляд на Луну, безмолвно прося ее вмешаться, но та только поддакнула:

– Конечно беги, я буду за тебя болеть.

Аметрину ничего не оставалось, как выйти из зала.

– Анита, – выдохнула Луна, – спасибо тебе. Ты не представляешь, что сейчас для меня сделала. Как будто с моих плеч только что упала каменная глыба, которую я ношу уже столько месяцев!

Гелиодор ничего не сказал, лишь с любовью посмотрел на жену.

– Не стоит благодарности, – пропела довольная Анита. – А теперь пойдем-ка поболтаем о своем, о девичьем, – многозначительно добавила она, увидев, что Гелиодор тут же шагнул вслед за ними.

Взяв Луну за руку, она, словно корабль, уверенно лавируя между людьми, вывела ее из переполненного зала. Поднявшись в комнату девушки, они устроились на кровати, устланной белоснежным покрывалом.

– Ну, рассказывай, – начала Анита, не сводя с племянницы внимательных глаз. – Что случилось?

Луна помолчала, собираясь с мыслями, но неподдельное участие Аниты заставило так долго сдерживаемую обиду выйти наружу.

– Это все Аметрин, – затараторила она, – представляешь, из-за этой серебряной пряди в волосах он считает, что теперь должен быть рядом со мной до конца жизни. А мне что с этим делать? Я же шагу ступить не могу. Сентария со мной практически не разговаривает. Эгирин только здоровается, и все. Я даже не могу съездить к ним в гости, потому что за моей спиной всегда он.

– Но ведь вы были так дружны и все равно повсюду ходили вчетвером. Почему сейчас нельзя так же? – спросила Анита, пораженная отчаянием девушки.

– Да, ходили. Но условно мы делились на пары. Я как бы с Эгирином, а Сентария с Аметрином. По крайней мере, мы так думали. Ну, мне нравится Эгирин, а ей – Аметрин, и мы думали, что наши симпатии взаимны, – смутившись, пробормотала Луна.

– А теперь Аметрин полностью сосредоточился на тебе и не видит Сентарию?

– Не то слово! Она будто перестала для него существовать. Все наши встречи начали напоминать прогулки строгого родителя с неразумным ребенком. «Луна, осторожней, здесь скользко. Луна, аккуратно, эти ступеньки высокие. Луна, не садись здесь, скамейка неустойчивая». Сентария долго мирилась с этим, но, знаешь… Я бы тоже не выдержала, если бы меня перестал замечать человек, в которого я тайно влюблена… – в голосе Луны послышались еле сдерживаемые слезы. – Я даже не могу с ней поговорить, он не оставляет нас наедине… Ну то есть, конечно, оставляет. Но это выглядит так: мы с Сентарией на одной лавочке, а он на другой. Как мы можем обсудить нашу проблему, когда вот она, прямо перед носом?

– Но почему ты нам ничего не рассказала? – воскликнула Анита.

– Я говорила папе, чтобы он объяснил ему, что я не нуждаюсь в такой защите.