Дерзкое требование невесты - Люси Монро

class="p1">Полли в удивлении уставилась на экран телефона. С каких это пор мужа волнует ее самочувствие? Он сугубо деловой человек, сочувствие и забота ему не свойственны.

«Почему интересуешься? Хочешь что-то добавить в мой график?»

По ее мнению, только рабочий момент мог заставить его поинтересоваться ее самочувствием. Но почему в таком случае он не обратился к ее помощнице? Полли наняла Бэрил в первый год замужества, как только поняла, что ей нужен своего рода буфер в общении с семьей мужа и его деловыми партнерами. Бэрил происходила из знатной, но обедневшей афинской семьи и была прекрасно знакома с высшим обществом и его привычками. Она и занялась организацией светской и публичной жизни Поллианны. Бэрил стала неоценимым приобретением, поскольку теперь Полли могла успешно сочетать обязанности супруги магната, оставаясь при этом любящей и заботливой мамочкой, о чем всегда мечтала.

Она послала новую эсэмэску Александросу:

«Спроси у Бэрил. Она в курсе моего графика».

Она прекрасно знала, что Александросу это известно, но ей была любопытна его реакция.

Зазвонил телефон. Это был Александрос.

- Я не собирался менять твой график, дорогая. Просто хотел справиться о твоем самочувствии. Вчера ты выглядела изможденной.

- Не забывай, что я беременна.

- Я приеду домой на ланч, - неожиданно заявил он.

- Зачем? - удивленно поинтересовалась Полли.

- Повидаться с женой и дочкой.

- Хорошо, но учти, что Хелена ложится отдыхать в час дня.

- Я приеду в полдень.

- ОК.

За несколько минут до полудня Полли, изучавшая материалы предстоящего благотворительного аукциона, услышала шум вертолета. Дочка сидела рядом за детским столиком и раскрашивала зверушек в альбоме. Эта комната служила Полли своего рода кабинетом, и ее интерьером ей было позволено заняться самой, как и детской. Остальная часть дома была похожа скорее на фешенебельный отель, чем на жилье обычной, пусть и богатой семьи.

- Это папа прилетел? Пойдем его встречать? - Девчушка резво вскочила со стульчика и протянула Полли руку.

Они вышли из дома и двинулись навстречу улыбающемуся Александросу, который пересекал лужайку, направляясь им навстречу. Хелена вырвала ладошку из материнской руки и со всех ног бросилась навстречу отцу. Он поднял ее на руки, расцеловал в обе щеки и внимательно слушал ее щебетание.

Как всегда при виде красавца-мужа с дочуркой на руках, у Полли сжалось сердце. Как же она его любит! Хотя совсем не о таком муже она мечтала, но ничего не может с собой поделать. Вчера она не призналась ему, что безумно его полюбила пять с половиной лет назад и до сих пор любит так же страстно. Конечно, он не идеал, но тем не менее его есть за что любить.

Во время ланча выяснилось, что Хелена хочет в зоопарк.

- Но тебе, вероятно, это тяжело? - озабоченно спросил Александрос.

- Наша дочь не виновата, что ее мама беременна, - резонно ответила она.

- Вот была бы у нас няня, она могла бы отвести Хелену в зоопарк, - начал Александрос их старый спор.

Полли решительно отказывалась нанять дочке постоянную няню. Она предпочитала иметь двух помощниц, работающих посменно. Пожилая вдова Дора работала с шести утра до двух дня, а студентка-заочница Хироу помогала с шести вечера до полуночи.

У обеих были комнаты в доме. Однако вся ответственность за дочь лежала на Полли. Она была чрезвычайно любящей и преданной мамой и не желала перекладывать воспитание дочери на посторонних. Обе помощницы были лишь на подхвате.

- Конечно, Дора могла бы пойти с Хеленой в зоопарк, - ответила Полли. - Но мама Хелены - я, и наши совместные вылазки очень важны.

- Ну вот будешь получше себя чувствовать, и вы их возобновите, - резонно заметил Александрос.

- Нынешняя беременность очень похожа на первую, стало быть, мой дискомфорт никуда не денется, - сказала Полли.

- Это боли, а не дискомфорт. Называй вещи своими именами, - твердо заявил он. - И я нашел средства, чтобы избавить тебя от них.

- Никаких болеутоляющих, - тут же возразила она. - Это вопрос решенный.

Они обсуждали эту тему во время первой беременности, и Полли казалось, что муж с ней согласился.

- Я имею в виду не болеутоляющие, а хиропрактики и акупунктуру, - невозмутимо произнес он. - Я нашел прекрасную клинику и двух опытных врачей с отличной репутацией.

- Хочешь сказать, что поверил в альтернативную медицину? - изумилась Полли.

- И вовсе она не альтернативная, а вполне себе традиционная и надежная, и ее тысячелетний практический опыт - яркое тому доказательство.

- Вы кто? И что такое случилось с консерватором до мозга костей Александросом Кристалакисом? - иронично поинтересовалась Полли.

Он рассмеялся, и его бархатный смех отозвался в ее душе легким трепетом. Однако Полли действительно недоумевала по поводу случившейся с мужем перемены.

- Как тебе в голову пришло искать подобную клинику?

- Я же сказал, что провел исследование.

- Потому что понял, что меня преследуют боли?

- Жаль, что ты не сказала мне раньше, а сам я не догадывался.

- А зачем мне было жаловаться? - искренне удивилась Полли.

В первую беременность она пыталась поделиться своими проблемами с мужем, но он отнекивался, ссылаясь на занятость, и отправлял жену к своей матери. Но общение со свекровью никогда не доставляло Полли удовольствия, к тому же Афина редко давала дельный совет. Так что она привыкла справляться с недомоганиями и плохим самочувствием сама.

- Я бы принял меры гораздо раньше, пожалуйся ты мне на боли.

- Какие меры? - полюбопытствовала она.

- Я сообщил матери и сестре, что отныне и до нового уведомления наши еженедельные семейные встречи будут проходить здесь, и это будут не обеды, а ланчи.

Полли не на шутку встревожилась. А хочется ли ей быть хозяйкой и принимать у себя дома свекровь и золовку? Что, если на чужой территории Афина и Стасия примутся критиковать ее еще сильнее?

С другой стороны, Полли не могла не признать, что выдержать ланч для нее гораздо легче, чем обед, и физически, и по времени.

- Я должен был так поступить и в твою первую беременность, - заявил Александрос с виноватой улыбкой на лице.

«Что это с ним?» - удивилась Полли. Сострадание - не его конек. Видимо, эта мысль отразилась на ее лице, потому что Александрос спросил:

- Не веришь мне?

- Нет, - честно ответила она.

- Поверь, что твое самочувствие мне небезразлично,