Зеркало-2. Файл №381 - Даниил Шиханов

— А он там, на втором? Э-Ван?

— Должен. Если верить вводной Скиннера. Да и где ж ему еще быть!

— А мы, значит…

— А мы, значит, тут-то их и возьмем!

— А возьмем, Малдер? А если окажут сопротивление? Не вызвать ли нам группу поддержки?

— Зачем?

— Кун-фу, говоришь?

— Нет такого кун-фу, Скалли, которое повлияло бы на скорость пули.

— Будем стрелять?

— О, только если вынудят!.. Да нет же, Скалли. Думаю, вполне достаточно будет предъявить свой знак ФБР, и…

— Джереми Уллман, не исключено, тоже так думал.

— Да пропади он пропадом, твой Джереми!

— Уже…

Но — стоп! Внимание! Кто-то прибыл?!

Прибыл! Наконец-то! А то, знаете ли, при всей разнообразности китайской кухни заворот кишок недолго получить — если долго…

— Милый?

— Да, милая. Вижу.

Видеть, сидя спиной, — не фокус, если вокруг тебя сплошные зеркала.

Шелохнулась бамбуковая занавеска, отгораживающая зеркальный зал от коридора с лестницей на второй этаж.

Легкий скрип ступенек — наверх, наверх. По звукам — мул Сань-Ван не один, с ним еще двое. Ну да, массивные телохранители. Все-таки чемодан наличности. Ничего! В массивную мишень проще попасть, если вдруг что…

- Милый?

— Да, милая. Сейчас. Дадим им паузу. Считай до десяти.

— …восемь, девять, десять.

— Пора! Встали! Значит, остаешься внизу, перекрываешь вход на кухню, чтобы обслуга носа не показала!

— Малдер! Я тебя не оставлю одного!

— Сказал, перекрываешь кухню! Страхуешь! Будем спорить?

— Не будем. Все, пошли!

А что это за шаги такие на лестнице?

А это нас арестовывать идут.

А, ну-ну!

Все дома…

Аналогичным идиотом специальный агент Малдер чувствовал себя очень давно. Пожалуй, будучи тинэйджером. Когда, подражая киношному ковбою Ронни Рейгану, часами тренировался перед домашним трюмо — выхватываешь из-за пояса игрушечную «пушку» и наставляешь на злодея… то бишь на собственное отражение.

Аналогичный случай произошел на втором этаже ресторана «Зеркальный карп»…

Специальный агент Малдер ногой распахивает дверь!

Прыгает внутрь! Утверждается на полусогнутых!

Выхватывает из наплечной кобуры натуральную «пушку»!

— Стоять! Сидеть! Лежать! ФБР!!!

Однако… Сколько вас тут! И впереди, и слева, и справа! И — позади?! Да! И позади!

На рефлексе ловишь на мушку всех и каждого, целясь всего из одного «ствола». Мгновенный холодный пот! И…

…по истечении медленно-медленно проползших секунд (двух-трех?), наступает осознание: опусти «пушку», специальный агент Малдер, никого здесь нет.

Как — нет?

Как — другой вопрос. Но чего нет, того нет. И никого! А целишься ты в самого себя, в собственное отражение, размноженное в зеркалах, коими забраны все стены от пола до потолка — и впереди, и слева, справа… Да-да, и позади…, И характерный звук взводимого оружия. Не одиночный звук, а… будто тот звук тоже отразился — и впереди, и слева, и справа, и позади.

Абсолютно пустое помещение. Аб-со-лют-но.

Пол, потолок, стены в зеркалах. И все… У-у-упс! Не бывает! А окна, окна?! Окна есть. Имеют место быть. Количество — одно.

Заперто. Изнутри.

А двери, двери? Еще хотя бы одна дверь! Помимо той, что агент Малдер выбил ногой! Типа «черный ход», ну!.. Что мы знаем о разновидностях черного хода!

Нет. Нету. Да, но тогда как?! Сюда же только что поднялись перед агентом Малдером, как минимум, трое. И чемодан еще… Чемодан хоть есть?

Нет. Нету.

А… а вот этот… средненький, Э-Ван?…

Тоже нету. Ни-ко-го. Ни-че-го. Один Фокс Малдер, дробящийся в отражениях.

Да спрячь ты «пушку», Малдер! А то пальнешь в сердцах по зеркалам…

О! Мысль! Зеркала все-таки с секретом! Проворачиваются вокруг оси, а за ними — каморка!

Отставить, Малдер! Проверено. Предварительно проверено. Ресторан «Зеркальный карп» в Чайна-тауне — отдельно стоящее строение. Стены ни к чему не примыкают.

— Малдер?! У тебя все в порядке?! — глас Скалли снизу.

У Малдера не все в порядке. Во всяком случае, с головой… наверное. Или?

— Все в порядке, Скалли. В порядке.

— Тебе помочь?

— Чем?

— Ну… не знаю.

— Вот и я не знаю…

Провал, напарники?

Провал.

Хотя… отрицательный результат — тоже результат.

Хотя…

Да, провал, провал! Чего уж тут!

— Малдер! Но ведь должно быть какое-то объяснение! Чисто научное!

— Скалли, я не раз слышал и еще чаще убеждался на практике: все, что называется наукой, ею не является.

— Ты хочешь сказать…

— Чего не хочу, Скалли, того не хочу. Спать хочу, вот что!

— Устал?

— Не отдохнул.

— По домам?

— По домам, по домам. Мы славно поработали и славно отдохнем!

— А… завтра?

— Остается надеяться, что завтра будет лучше, чем сегодня. Точнее, уже вчера.

— Обнадеживающе! Вот счастье-то!

— Довольствуйся малым, Скалли.

— Того же и тебе желаю, Малдер…

3

Что есть счастье? Когда с радостью идешь на работу и с радостью же возвращаешься домой. Древняя аксиома. Вернее, древний постулат, который еще надо бы доказать. И каждый доказывает по-своему — элементарным собственным существованием, прислушиваясь к себе; в гармонии я с миром или в дисгармонии?

Скалли — в постоянной гармонии. Просто-таки патологически счастливая — в соответствии с упомянутым постулатом, давно ставшим для нее аксиомой. Однако «постоянно» не означает «непрерывно». Бывают, случаются критические дни, если можно так выразиться.

Сегодня, например… Натужное, на форсаже, давящее воркование джентльмена Малдера — шоу не для слабонервных. Равно как и большой чифан для леди, которая триста шестьдесят четыре дня в году сидит на диете. Плачевный результат не замедлил сказаться.

Пока упражнялись в любовном остроумии, отражаясь в зеркалах, организм героически держался. Но по пути к дому-крепости неожиданно дал сбой. Именно по пути. Словно не мог дождаться более комфортных условий. Язык мой — враг мой. Да? А что тогда говорить об остальных «деталях» организма?!

Первой просигнализировала печень. Пришлось резко затормозить. Дэйна охнула и согнулась. Вот та последняя плошка с непонятно-влажно-бежевым-вкусным явно оказалась лишней. Существует же аксиома, не менее древняя, чем о сущности счастья! Существует и то и дело подтверждается на практике: из-за стола надо вставать с легким чувством голода, Ах, если бы человечество училось на своих ошибках!

Запоздалое раскаяние облегчения не принесло. Ох, худо! Ох, до чего вдруг худо! Давай-ка, Скалли, быстренько из салона! И — до первых куцых кустиков!

Череда утробно-животных звуков. Бурное извержение. Как там сказано в Библии? «Теплого изблюю из уст своих». Вот книга — всем книгам Книга! На все случаи жизни!

И возникший тут как тут случайный свидетель физиологического позора, «наш цветной брат» в слаксах, майке, бейсболке:

— О! Леди надралась! Помочь, леди? Недорого возьму! — Нож, «бабочкой» трепыхающийся в черных пальцах. — Вашу сумочку, леди. Быстро, ты! Пьянь!

С-сумоч-чку? Сейчас-сейчас! Она в машине. Сейчас-сейчас. Она сама-сама… Бледна, всклокочена, в последней стадии накатившего страха. Где-то же здесь была сумочка, на сиденьи. Сейчас-сейчас! А, вот она…

А вот — он! Ствол револьвера, выхваченного из «бардачка», уставился черным, бездонным зрачком в черную переносицу «цветного брата» в слаксах — аккурат меж двух блеснувших и моментально расширившихся зрачков.

— Леди! Не надо, леди! Я все понял, леди! Понял-понял! Ухожу-ухожу! — пятясь и пятясь задом подальше от психопатки с оружием наголо.

Ведь пальнет, психопатка! По глазам видно! Рука у нее дрожит, но надо ли испытывать судьбу? Не ровен час, пальнет и — ладно бы в лоб угодит (пуля просто срикошетит), а ну как из-за дрожи в руках она промахнется и попадет в пах?! Прости-прощай, гордость «цветного брата»! Да ну вас, леди! И — прыжок в сторону, в непроглядную ночь. Очень трудно ловить негра в темном квартале. Особенно если его там нет. Уже нет. Он уже за несколько кварталов отсюда. Знай, с кем связываться, «цветной брат». Спецагент Скалли — всегда спецагент, даже в состоянии «наизнанку».

Оно, конечно, попусту грозить оружием — отнюдь не показатель высокого профессионализма, как-никак! Но не станешь ведь растолковывать случайному свидетелю этого самого состояния «наизнанку»: видите ли, мистер, я агент ФБР, мы с напарником выполняли секретное задание в одном элитном ресторане, в процессе чего обожрались и облажались. Не поверил бы. И правильно бы сделал. Общественный стереотип — с ним не поспоришь. А поспоришь — проспоришь. У народа страны Бога и моей устоялся общественный стеореотип: агент ФБР — это… агент ФБР. Но никак не субтильная дамочка, которую выворачивает в придорожных кустиках.