Лазоревый день. Книга вторая - Игорь Вереснев

машины. Высокий широкоплечий мужчина в полной защите ловко спрыгнул на землю. Следом за ним из другого люка выбрался второй, кажущийся почти точной копией первого. Лишь приглядевшись внимательней, Давид убедился, что они вовсе не братья-близнецы: первый был белым, второй — темнокожим. Третьей из машины вылезла невысокая женщина. Они стояли и смотрели на него. А он смотрел на них. На фигуры, на лица за прозрачными щитками гермошлемов. Люди… Настоящие люди! Мир, о котором он постарался забыть, мир, ставший почти сном, вернулся.

Давид вспомнил, как четырнадцать лет назад мечтал дождаться этого дня. Мечтал и почти не надеялся дожить. И вот — дожил, дождался. Пусть пришельцы не его соотечественники, родились и выросли они на другой планете, в другой державе, но это люди. У них такие же гены, много общего в языках и культуре, их земные предки были соседями, а то и родичами. Пусть пути их народов разошлись, не найдя компромисса в менталитете и мировоззрении, но нити пока не порваны. Несомненно, цивилизация «амеров» куда ближе и понятней для него, чем цивилизация кхиров.

Ароян сообразил, что не идёт, а стоит, словно вкопанный. Не может решиться, не может сделать эти последние шаги. Мужчина, выпрыгнувший первым, не дождался, решительно двинулся навстречу, заговорил. Динамики гермошлема почти не искажали голос — приятный уверенный баритон. Из-за волнения Давид не мог разобрать большинство слов. Понял лишь, что это командир корабля, и зовут его Свен Диллард. Поэтому поспешил представиться сам.

Эвелин услышала, как взволновано зашептала по внутренней связи Маккейн, следящая за разговором с «робинзоном» из шлюпки:

— Свен, он же росс! Если их экспедиция побывала на этой планете, то нам лучше быстрее сматываться. Не хочу, чтобы евроссийский крейсер поджарил мою задницу.

— Успокойся, — вместо командира цыкнул на неё Вардеман. — Ты разве слышала сигнал маяка?

— Нет, но…

— Всё! Тихо! — резко перебил спор в наушниках Диллард. — Сейчас узнаем, сколько их здесь и как давно они прилетели.

Эвелин теперь смотрела на незнакомца не с удивлением и жалостью, а с неприкрытой враждой. Чувствовала, как открытие вновь пытаются вырвать из её рук, как тает лаборатория, университет, памятник, «почётный академик Э. Кэри». Но это же неправильно! Им, разведчикам Свободной Галактической Империи, принадлежит право установить контакт с разумными гуманоидами, а не каким-то россам. И трижды прав Дик: не было никакого маяка, оповещающего, кому принадлежит планетная система. Если россы по собственной неряшливости и нерасторопности его не удосужились запустить, — их проблема! Нужно немедленно вызвать вахтенного на «Ястребе», приказать «застолбить» это локальное пространство. Тогда право будет на стороне Империи, а уж силы, чтобы его отстоять, у их державы достаточно.

Евроссия не считалась врагом номер один, но и друзей у Империи быть не могло, лишь соперники, потенциальные союзники или противники. Так было всегда. Три мировые войны пережили их предки, — две в прошлом тысячелетии и одну в начале нынешнего. А уж малых, локальных — неисчислимое количество. И всё ради того, чтобы объяснить человечеству свою точку зрения, заставить уважать. Пусть ценой страха, раз не хватает ума понять, что Истина одна, и принадлежит она избранной нации. Пришлось пройти сквозь кровь и страдания, ненависть фанатиков и миллионы невинных жертв. Жить в мире, расколовшемся на непримиримые, не желающие искать компромисс лагеря, где опасность тотального уничтожения всего живого на старой Земле стала реальна. Да, их предки готовы были пойти на такое, ибо гибель нации, владеющей Истиной, страшнее гибели всего прочего, сотворённого Господом.

Слава Богу, с тех пор многое изменилось. Космос огромен, в нём хватит места, чтобы великая нация могла стать ещё более великой, могущественной и многочисленной, не растрачивая ресурсы на конфликты с соперниками. Конечно, объединившись все вместе, те пока что превзойдут Империю и численно, и в боевой мощи. Только они никогда не объединятся! Во-первых, слишком различны их культуры, мировоззрения, религии. Во-вторых, правительство Свободной Империи такого не допустит.

Мысли, заученные с детства, роились у Эвелин в голове. Поэтому она не сразу поняла, что командир говорит с «робинзоном» на русском. Кэри удивилась — не знала, что Диллард владеет этой варварской речью. Самой пришлось выучить её ещё в университете. Профессиональная необходимость: в своё время россы вели довольно успешные разработки в микробиологии. Вот и опять пригодилось. Она покосилась на Вардемана. Дик стоял, жевал губы со скучающим видом. Ясно, что он ничего из разговора не понимает. К следующей высадке электронные переводчики будут настроены, но сегодня Дику придётся довольствоваться ролью антуража. И Вонде.

Командир Диллард отлично умел владеть собой, это Давид понял быстро. Да, косморазведчики удивились, встретив человека на только что открытой планете. Но сразу же постарались разобраться в ситуации, выяснить его статус. За последние годы Ароян отвык от постоянного соперничества между державами людей. Со стороны это казалось немного смешным. Ни имперцы, ни евроссийцы не могли претендовать на Шакх. Он принадлежал кхирам, полностью и нераздельно. Но нежданным гостям это требовалось объяснить. Кхарит-Хайса не знала как. И Давид пока не знал. Хорошо хотя бы то, что командир говорит по-русски, хоть коряво, но вполне осмысленно. Не то, чтобы Ароян не доверял электронике, однако механический перевод слишком во многом зависит от составителей понятийной базы словаря. Давид подозревал, что там не обошлось без идеологии, поэтому опасался, что собеседники услышат не то, что он скажет. И наоборот.

— Так ваш корабль взорвался при входе в систему?

Голос Дилларда был полон сочувствия. Но за этим угадывалось ещё кое-что — облегчение и торжество. Евроссия юридических прав на планету не имеет, даже не знает о её существовании. Давид кивнул, подтверждая. Врать смысла нет.

— И вы провели здесь четырнадцать лет, в одиночестве? О, Боже, как я вам сочувствую. Вы настоящий космический Робинзон.

Командир говорил, а Давид лишь плечами пожимал. Он вовсе не ощущал себя одиноким все эти годы. Но как объяснить, чтобы пришельцы поняли? Да и нужно ли?

— Что ж, ваши страдания закончились. Мы с радостью поможем вам вернуться на родину.

— Вы предлагаете мне лететь с вами?

— Разумеется, не бросим же мы коллегу в беде. Я бы взял вас на корабль хоть сейчас, но сами понимаете — органика планеты слишком активна. Нашему биологу потребуется провести некоторые исследования. Кстати, как вам удалось выжить? Это же просто чудо. И удача — для нас. За четырнадцать лет у вас наверняка накопилось огромное количество наблюдений за туземцами.

«Туземцы»… И для них с Русаной кхиры когда-то