Правоведы - Alim Yunus

– А ты не хотела, – сказал, улыбаясь, Артур и начал собираться.

– Я и сейчас не хочу и ни куда не пойду с тобой, – сказала Карина и, собрав вещи, вышла вслед за Артуром, который поблагодарил декана. Но конфликт еще не был исчерпан.

– Что ты от меня хочешь?

– Я хочу, чтобы мы с тобой встречались, так как ты мне нравишься, и я тебя люблю.

– А может, ты специально так говоришь, чтобы я поверила, а завтра окажется, что ты специально это подстроил и использовал меня.

– Ну, что я могу тебе сказать. Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Рискни и я унесу тебя в море волшебных, сказочных приключений, или впечатлений. Тут уж тебе решать.

– Я тебе не верю?

– Что нужно сделать, чтобы ты поверила. Ты же учишься на психолога. Ты должна читать людей как открытую книгу.

– Я всего на третьем курсе. Я всего не могу знать.

– Мной же ты манипулировала.

– Я же не виновата, что ты такой доверчивый.

В этот же день они нашли общий язык и начали встречаться. Их любовь продолжалась, пока Артур не окончил университет и не уехал домой. Карина же еще продолжала учиться на магистра. Их любовь не прошла проверку на расстоянии.

Глава 4

Вы спросите, откуда я все знаю в мельчайших подробностях, ответ прост и лежит на поверхности, мы – друзья.

Себя же я оставил напоследок, хотя удача улыбнулась мне раньше, чем двум другим Артурам.

Как-то стояли мы, три друга, три Артура, во дворе университета, о чем-то разговаривали, как в метре перед нами проходит преподавательница, которая ведет предмет «Теория государства и права» у первокурсников. Обидно, что устроилась она работать в университет, когда мы уже перешли на второй курс. Но весь университет знал, что ее зовут – Смирнова Виктория Олеговна. Девушка бомба. Одевалась она вроде консервативно, но в тоже время с элементами эротики. То юбка коротенькая, то блузка расстегнута больше положенного, то платье с приличным декольте.

– Вот это вымя, – сказал Артур Р., во всеуслышание, не сдержавшись.

И реакция последовала незамедлительно. Она развернулась и дала пощечину, но не ему, а мне, и пошла дальше. Так как был перерыв, другие студенты и преподаватели увидели это и смотрели на нас. Кто-то смеялся, кто-то уже перешептывался, придумывая сплетни. Лично мне было не смешно. Я побежал за ней.

– Вы меня извините, но, не разобравшись в том, кто сказал (смотря на грудь) про ваше достоинство, бить, не следовало, ведь вы же педагог, тем более была сказана правда. Ни кто вас не оклеветал, ни унизил ваше достоинство, не облил грязью. А вы так отреагировали. Преподаватель должен показывать пример студентам. Теперь, что все подумают о вас и обо мне?

– Как ваша фамилия студент?

– Артур Ю., юридический факультет, 3 курс, 3 группа. Если вы хотите пригласить меня куда-нибудь, мой ответ «Да» – мне уже нечего было терять, поэтому я решил взять такую красотку наглостью, но умеренной и адекватной.

– Тебе не кажется, что ты хамло, – грубо и жестко спросила Виктория Олеговна.

– Вам идет румянец на щеках, так вы становитесь еще более привлекательной.

– Если ты не успокоишься, будет еще одна пощечина, – сказала она, и это было не шуткой, потому что рука была наготове.

– Если вы дадите мне еще одну пощечину, тогда я еще, что-нибудь скажу или сделаю, непристойное.

За такой мой ответ, мне была дана еще одна пощечина.

Я хотел сказать, что у нее отличная фигура, такая, как мне нравится, но тут появился ректор, который увидел данную пощечину и быстро подбежал к нам.

– Студент, ваша фамилия? – спросил он сразу, сделав грозное выражение лица.

– Артур Ю., юридический факультет, 3 курс, 3 группа, – ответил я спокойно, совсем ни о чем не переживая.

– Я сегодня же поставлю вопрос о вашем отчислении.

– За что? Я ничего плохого не сделал и не сказал.

– Это я у Виктории Олеговны спрошу, за что она вам дала пощечину. И если причина веская, я думаю, мы вас отчислим. Сегодня же.

– Я хочу присутствовать, когда вы будете спрашивать, за что мне была дана пощечина дважды, чтобы ничего не было упущено.

– Так ты два раза получил пощечину, негодяй. Я тебя пинками отсюда выгоню, – начал он кричать, но мне было все равно, так как сила в правде, а, правда, за мной.

– Виктория Олеговна, что стало. Расскажите, пожалуйста. Не покрывайте этого поддонка. – Говорил ректор, теряя терпение, так как очень сильно хотел знать правду.

– Да, Виктория Олеговна, расскажите всю правду, иначе рассказать придется мне, – сказал я спокойно.

– Ты еще шантажировать решил преподавателя. Да как ты смеешь. Если бы мы встретились в другом месте, надавал бы я тебе, тумаков.

– Александр Сергеевич, не следует разбираться в этом деле, произошло недоразумение. Я признаю свою ошибку, – сказала Виктория Олеговна, так как не хотела поднимать это все на всеобщее обсуждение.

– Дважды. Мало верится. Если вы не скажите в чем дело, я не смогу наказать данного, хочется сказать человека, но язык не поворачивается.

– Не надо ни кого наказывать, я сама извинюсь перед ним.

– Я так понимаю, вы будите покрывать его, тогда я обязан выслушать другую сторону конфликта. Что случилось? – спросил ректор у меня.

– Я сказал Виктории Олеговны, что у нее шикарные….. – я хотел сказать правду, но она махала головой, чтобы, я не говорил. В этот момент она была божественна, и виделась мне героиней фильма. Ветер развивает ее длинные, шелковистые волосы, которые спадают на ее румяные щеки, придавая невероятную красоту, губы дрожат, глаза блестят, но при этом излучают грусть. Мне казалось, что, если я расскажу правду, я предам ее. А этого я не хотел, и сказал – выразительные, красивые глаза.

– Ну, что есть, то есть. – Ректор сам терял голову рядом с ней. – А вторая пощечина за что, – ректор все не унимался и хотел докопаться до истины.

– За то, что я признался ей в любви, – в тот момент я придумывал все на ходу.

Ректор сменил серьезное выражение лица на веселое, улыбчивое, ему даже стало немного неловко, как и самой Виктории Олеговне.

– Виктория Олеговна, конечно, это неприемлемо, чтобы студент признавался в любви преподавателю, но не стоит так резко реагировать. Все мы люди, имеем чувства, можно просто спокойно поговорить, деликатно все уладить, объяснить. Я думаю, вы поговорите и все решите. Это дело житейское, молодое, и главное нужно, чтобы конфликт был исчерпан и забыт. Я вас прикрою, то