В очень странной позе - Ильяс Сибгатулин

снова операцию сделали, новый катетер.

— А его доставать больно? — задал я интересующий вопрос, — Снова с наркозом делают?

— Неее! — махнул Кирсеен, — Укол делают, потом воооот так щипцами берут и вытягивают… ахахаха… ты не бойся. Ты же молодой, здоровый.

— Постараюсь.

Что-то мне стало тоскливо. Все эти представления о будущих процедурах и новых мотаниях по больницам нагоняли хтоническую тоску.

«Что-то настрой у нас сбился, Ангел… Давай, ты у нас по вдохновляющим речам»

Я лег в кровать, дав понять соседу по палате, что беседу можно заканчивать.

«Слушай, Эдичка, ты переживаешь о вещах, еще не свершенных. Тут, как бы трудно мне не было это признавать, я на стороне Демона. Сосредоточься на текущих событиях. Carpe Diem»

«Вот-вот!»

Чтоб не углубляться дальше во внутренний дискурс я попил воды и снова уткнулся в смартфон.

Так прошло еще два дня.

Пару раз я сталкивался в коридорах отделения с доктором Анджалом и уточнял у него этапы последующего лечения. Он отвечал вежливо, но не охотно.

А вот доктора Фенимонд я встретил уже при выписке.

Это произошло в понедельник, рано утром.

* * *

Я заканчивала ночную смену в приемном отделении, когда ко мне подошел Эдмунд Розенберг. Он был весьма доволен, и в его благодарных глазах читалось облегчение.

— Как себя чувствуете? — спросила я. Собственный голос показался мне старчески уставшим.

— Раз выписали, значит, лечение помогло. Переживаю немного из-за второй операции, но до нее дожить еще надо.

— Да. К нам придете через месяц. Не забывайте следовать рекомендациям и пить таблетки…

— Док, с вами все хорошо? Вы сейчас выглядите больше больной, чем я.

— Спасибо, просто ночная смена. Уже скоро поеду домой.

— Дома есть кому за вами присматривать?

Я слегка улыбнулась.

— Да.

— Ну ладно. Тогда спасибо вам за работу. Вытащили меня.

— Диету соблюдайте, и надеюсь, что я вас больше на операционном столе не увижу.

— Я тоже. Ладно. Всего хорошего. До свидания.

— До свидания.

Он скрылся в проеме дверей, и его поглотил яркий утренний свет.

«Ах, какой парень ушел!.. Лизка, останемся мы без мужика…»

«Не вскрывай старые раны, Демон. Лучше посоветуй кофе»

«Ты прав, друг мой ангельский»

Я налила кофе из автомата, и он даже показался ароматным. Но уставшие мысли это не помогло взбодрить.

«Зачем люди придумывают идиотские отмазки?.. Вот зачем я соврала, что меня дома кто-то ждет, или что я в порядке?..»

«Это все от усталости, дорогая»

«Или от недотра…»

«Демон!»

«Нет, — задушила я начинающийся внутри конфликт, — это нечто иное…»

— Эй, Фенимонд, — меня окликнул доктор Анджал, подошедший к аппарату с кофе, — Я тебя обыскался. Пошли, там новых привезли, они в критическом.

— У меня смена закончилась.

— До конца ночной еще час. Успеешь оформить.

«Дерьмо…»

VII

Время шло. Даже ангелы и демоны не в силах остановить его. Дни складывались в недели, недели — в месяц.

«Слышь, крылатый нимбоноситель, я вот тут подумал…»

«И что же ты надумал, рогатый?»

«Может придумать еще какие-нибудь смешные закорючки… ну, знаешь, чтоб люди загибались так и вот так и вооот так, а потом не разгибались»

«Это же, прости Всевышний, ты Камасутру изображаешь»

«Да нееет, это уже скучно… давай новое… может рога?.. Но не как у меня — изящные, а как у быков, пусть пободаются!»

«Они итак бодаются…»

«И то верно говоришь, Ангел»

«Может отрастить им крылья?.. Забавные новые позы будут»

«Мммм!.. Шалишь?.. А твое начальство позволит?..»

«Нет, конечно, это я так…»

«Да, мне бы не помешали крылья, — вмешался во внутренний диалог Эдмунд Розенберг, — Не надо было бы по автобусам и такси…»

«Эдичка, тебе уже скоро в больницу, соберись с мыслями»

«И без вас знаю…»

Весь этот месяц Эдмунд Розенберг вел обычную, почти ничем не примечательную жизнь серого обывателя. Дом, работа, дорога, лица, пейзажи — все превращалось в единый поток с редкими вкраплениями уникальных красок. Так, по крайней мере, казалось со стороны. Внутри же буйствовали мысли, фантазии, творческие решения и душевные порывы. Эдмунд Розенберг при всей своей кажущейся «обычности» радовался жизни как никогда. Он невероятно остро ощущал, что пережил очередной в своей жизни скачок напряжения. Такие моменты заставляли его сильнее чувствовать самый смак этого бытия, упиваясь миром вокруг и внутри себя.

Он, безусловно, поделился этими впечатлениями лишь с самыми близкими людьми. Для остальных же на лице и в поведении читалась «обычность».

Однажды, Эдмунд столкнулся у подъезда с соседом — мужичком хмурной наружности — раньше часто спрашивающим у него, как обстоят дела.

В этот раз тоже не обошлось без расспросов.

— О, сосед! Как жизнь молодая?

— Здравствуйте! Вроде все в норме.

— Давно тебя не видел…

— Да… я в больнице лежал.

— А что такое?

— Почка болела… Оказалось, что камень…

— В твоем возрасте?!

— Да, и такое бывает.

— Я вот тоже болел… грипп… температура сорок!.. Стоит и не падает!.. Врача вызвали… оказалось, что мне моя стервозина не те таблетки давала, представляешь?!

— Ну сейчас выглядите бодрячком.

— Да куда там!.. Спину ломит… тьфу…

— Ладно, мне пора… Не болейте.

И вот такие, как сказали бы коллеги Эдмунда, small talks возникали в жизни все чаще.

«Хотя «в твоем-то возрасте» куда тебе такое бла-бла-шоу! Плюнь на них и двигайся в сторону больницы, чувак!»

«И в этот раз я с рогатым соглашусь»

«Благодарю, нимбоноситель»

В ту больницу, где он лечился, Эдмунд Розенберг прибыл ровно через тридцать один день после операции. И сразу направился к стойке, где увидел знакомое лицо доктора Фенимонд.

* * *

Я заканчивала прием пациента в приемном покое, когда ко мне подошел веселый Эдмунд Розенберг.

— Здравствуйте, доктор Фенимонд!

— Доброе утро, мистер Розенберг. Как ваш камень? Не вышел сам?

— Да вроде нет.

— Понятно. Катетер не беспокоил? Жжения и болей не было?

— В начале были боли, но через пару дней все прошло. Я поэтому пришел к вам. Месяц закончился.

— Да, я помню. Вам сначала надо сделать КТ, чтобы я посмотрела текущее состояние, — я выписала ему направление на томографию, — вот, идите в пятнадцатый кабинет. Я пока посмотрю в базе данных, на какое число вам поставить операцию.

— Хорошо.

Он ушел, а я осталась в замешательстве — уж слишком неожиданно этот интересный персонаж возник в моем напряженном графике. Я проверила базу, и когда Розенберг вернулся ко мне со снимком КТ, то пришлось сообщить, что очередь на бесплатную операцию закрыта, аж, до апреля следующего года.

— Но в прошлый раз вы приняли меня сразу же.

— В прошлый раз вы на скорой приехали —