Герои Сталинградской битвы - Светлана Анатольевна Аргасцева

В самый разгар операции тов. Еременко А. И., руководя лично штурмом г. Торопец, был тяжело ранен и, несмотря на это исключительно тяжелое ранение, проявил мужество и патриотизм, оставался в строю и 23 суток командовал войсками с носилок до конца операции.

За блестящее проведение Торопецкой операции, в результате которой противнику нанесены большие потери, и проявленные при этом личную храбрость и мужество вторично ходатайствую о награждении тов. Еременко А. И. высшей правительственной наградой – второй “Золотой Звездой”».

Рано утром 15 февраля 1942 года Андрея Ивановича привезли в Москву в полевой госпиталь, размещавшийся в здании Сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева. В мае 1942 года К. К. Рокоссовский также получил тяжелое ранение осколком снаряда, в Козельске он был прооперирован и доставлен в тот же госпиталь, где проходил лечение Еременко. Встреча двух полководцев, их разговоры о положении на фронте произвели на обоих огромное впечатление, о котором позднее они вспоминали в своих мемуарах. Сохранилось несколько их совместных госпитальных фотографий. Они и не догадывались, что буквально через пять месяцев именно им предстоит защищать Сталинград, а пока летом 1942 года Рокоссовский получил назначение командующим Брянским фронтом, которым в 1941-м командовал Еременко.

Именно во время своего лечения в госпитале состоялось знакомство А. И. Еременко с семнадцатилетней фельдшерицей Ниной Ивановной Гриб. Несмотря на юный возраст, она уже была хорошим медицинским специалистом, отважной и смелой, о чем свидетельствуют ее наградные листы. В 1941 году Нина Ивановна получила свою первую награду – медаль «За боевые заслуги». По окончании Сталинградской битвы на фельдшера Военного совета фронта Н. И. Гриб в Москву было направлено представление: «…В напряженные дни героических боев за Сталинград, постоянно на ВПУ, где вела себя стойко и мужественно. Свою работу не прекращала, несмотря на бомбежку и минометный обстрел противника, обеспечивая тем самым постоянный чуткий и внимательный уход за генерал-полковником Еременко, что положительно отразилось на восстановлении его здоровья. За свой самоотверженный труд товарищ Гриб вполне достойна правительственной награды – ордена Красной Звезды. Февраль 1943 г.».

Андрей Иванович подарил своему фельдшеру на память фотографию с трогательной надписью: «Тов. Нине Ивановне Гриб, медсестре. Преподношу настоящую карточку на память о днях нахождения меня в госпитале 2386 в знак моей большой благодарности за ту заботу и за тот труд, которые были затрачены на уход за мной и на мое лечение после двух моих ранений. Желаю Вам, Н. И., всего, всего хорошего. Генерал-полковник А. Еременко. г. Торопец».

На этот раз Еременко пришлось пролежать с ногой, закованной в гипс, до 1 августа 1942 года. Лежать в госпитале было скучно, его деятельная натура не терпела простоя – два месяца лечения он посвятил изучению английского языка и составлению описания Торопецкой операции. Еременко постоянно рвался на фронт, писал рапорты, хотя лечащий врач был категорически против. В своих воспоминаниях Еременко напишет: «Поскольку разговор принимал нежелательный оборот, я обращаюсь к чувствам врача. Профессор, положа руку на сердце, ответьте мне, смогли бы вы, страдая болезнью, подобной моей в ее теперешней стадии, спокойной отсиживаться, зная, что сотни людей, изнемогая от ран, ждут вашей помощи, именно вашей?» В результате доктор был вынужден пойти навстречу своему пациенту и заверил Андрея Ивановича, что не будет против выписки, если генерал пообещает строго соблюдать рекомендованный режим. Еременко начал тренироваться ходить без трости. Ему очень хотелось при вызове в Кремль, которого он ожидал со дня на день, выглядеть достойно, продержаться без хромоты.

Когда вызов состоялся и Еременко вошел в приемную Верховного, Сталину доложили о его прибытии. Оставив трость, Андрей Иванович бодро вошел в кабинет Верховного главнокомандующего, проводившего совещание. Выслушав его доклад и пристально посмотрев на вошедшего, Сталин спросил: «Значит, считаете, что поправились?» Еременко заверил, что он полностью восстановил здоровье и готов к дальнейшей службе. Завершая совещание, Сталин вновь обратился к Еременко: «Под Сталинградом сейчас так сложилась обстановка, что нельзя обойтись без срочных мер по укреплению этого важнейшего участка фронта, без мер, рассчитанных на улучшение управления войсками. Сталинградский фронт, образованный недавно (12 июля 1942 года), решено разделить на два. Возглавить один из них Государственный Комитет Обороны намерен поручить вам».

* * *

Оборонительные бои на дальних подступах к Сталинграду начались 17 июля 1942 года на рубеже рек Чир и Цимла. К началу августа, в ожесточенных боях, немецко-фашистским войскам удалось прорвать нашу оборону на внешнем сталинградском обводе. Директива Ставки от 5 августа 1942 года ставила фронтам самостоятельные задачи. Сталинградскому фронту предстояло разгромить противника, прорвавшего внешний оборонительный обвод в стыке 62-й и 21-й армий, восстановить прежнее положение, а затем надежно прикрыть Сталинград с северо-запада и подготовить контрудар в направлении на Морозовск. Юго-Восточный фронт должен был остановить дальнейшее продвижение противника на южном участке внешнего оборонительного обвода и всеми средствами воспрепятствовать прорыву на этом участке обороны. В дальнейшем войскам фронта предстояло нанести удар в направлении станция Жутово – город Котельниково, с тем чтобы отбросить неприятельские войска за реку Сап.

Седьмого августа 1942 года Еременко, который на самом деле еще так и недолечил раненую ногу, был назначен командующим войсками Юго-Восточного фронта, действующими на Сталинградском стратегическом направлении. Прибыв на КП, новый командующий фронтом отдал следующую директиву: «Сего числа я вступил в командование войсками ЮВФ. Основная наша задача – разбить врага, рвущегося к Сталинграду, и отбросить фашистские орды за пределы нашей Родины. В сражениях под Сталинградом положим начало истреблению гитлеризма!»

В эти дни противник бросал в бой все новые и новые силы, стараясь во что бы то ни стало прорваться к Сталинграду. Положение обороняющихся советских войск осложнялось с каждым днем. 9 августа 1942 года, в 23.00, вышла Директива Ставки ВГК за № 170562 командующим войсками Юго-Восточного и Сталинградского фронтов:

«Ставка Верховного главнокомандования приказывает:

1. С 6 часов 10 августа подчинить Сталинградский фронт командующему Юго-Восточным фронтом генерал-полковнику Еременко, оставив за т. Еременко командование Юго-Восточным фронтом по совместительству.

2. Назначить заместителем к тов. Еременко по Юго-Восточному фронту генерал-лейтенанта тов. Голикова[5], освободив его от обязанностей командующего 1-й гвардейской армией …

5. Иметь в виду, как т. Еременко, так и т. Гордову[6], что оборона Сталинграда и разгром врага, идущего с запада и с юга на Сталинград, имеет решающее значение для всего нашего советского фронта…»

С этого времени генерал-полковник А. И. Еременко руководил одновременно двумя фронтами, действующими на Сталинградском направлении. В сложных условиях необходимо было провести срочные и эффективные мероприятия для ликвидации угрозы потери города. Еременко со всей решительностью и настойчивостью взялся за выполнение поставленных целей. Войска фронтов вели ожесточенные оборонительные бои на дальних подступах к Сталинграду. Отличительной чертой командующего являлась быстрая оценка обстановки, подчас критической, после чего он так же оперативно принимал решения. Еременко считал исключительно важным поддержание непрерывности в управлении войсками, а следовательно, правильный выбор командных пунктов: «Умение правильно выбрать район для командного пункта, своевременно предвидя развитие