Брусиловский прорыв - Александр Бобров

Следует для полноты картины добавить, что в 1917 году не только Россия терпела поражение за поражением от германской армии, но и Антанта, как ни парадоксально, не мечтала о победе над Германией. Выход России из Первой мировой войны явился объективным результатом загнивания системы управления самодержавия и полной деградации разворованного фронта и тыла. Во Второй мировой войне с военной точки зрения Германия, безусловно, громила Антанту и Россию. Черчилль писал: «В 1917 году русский фронт был сломлен и деморализован. Революция и мятеж (февральские! — А.Б.) подорвали мужество этой великой дисциплинированной армии, и положение на фронте было неописуемым. И все же, пока не был заключен договор о ликвидации этого фронта, свыше полутора миллионов немцев были скованы на этом фронте, даже при его самом плачевном и небоеспособном состоянии. Как только этот фронт был ликвидирован, миллион немцев и пять тысяч орудий были переброшены на запад и в последнюю минуту чуть не изменили ход войны и едва не навязали нам гибельный мир».

Что же помогло, спасло от «гибельного мира»? Вмешательство американского экспедиционного корпуса на завершающем этапе военных действий, но главное — штатовские банкирские деньги. Они-то и позволили Антанте даже не переломить военно-стратегическую ситуацию, а скорее убедить лидеров такой же прогнившей Австро-Венгерской империи и уставшей Германии, что лучше всего не тягаться с американской финансовой мощью и империалистическими замашками. Но дальнейшие рассуждения на эту темы годятся скорее для политологической, а не историко-патриотической книги. Хотя один вопрос не дает покоя: почему же всё чаще прорывается такая точка зрения — большевики проиграли проигравшей стороне? Психологически тут видится объяснение в словах коллеги — журналиста и публициста, который может взглянуть со стороны и содрогнуться.

Итальянец Дж. Кьезо так сказал о современной России, терпящей поражение в третьей империалистической войне: «Будущим историкам нелегко будет разобраться в том массовом предательстве национальных интересов со стороны правящих классов после того, как они утвердились у власти путем развала СССР. В истории нет ни одного подобного случая самоликвидации страны и культуры. Есть примеры поражения государства в результате войны. Или в результате поглощения со стороны более сильных, организованных и развитых культур. Но никогда не было так, чтоб мировая держава, в каком-то смысле империя, имевшая величайшую культуру и науку мирового уровня в числе двух-трех первых держав мира, сдалась без боя и дошла за несколько лет до беспрецедентного самоуничтожения. Никогда не было такого побежденного, который возносил бы (причем искренно) хвалу победителю. Как такое могло случиться? Прежде всего, виноваты ликвидаторы, из которых состоит сегодняшний российский правящий класс».

А территорию-то куда большую потеряли, чем после Брестского мира, — от русского Донбасса до казацкой реки Урал! Вот «уникальная ситуация», а не мнимый проигрыш якобы проигравшей Германии. Отсюда и проистекает фрейдистское стремление — найти «более виноватых», обрести чувство хоть какого-то превосходства над мнимыми предателями национальных интересов.

Это неплодотворно. Пусть авторы подобной теории, все западники и германофилы вспомнят страничку из дневника «Окаянные дни» Ивана Бунина, ненавидевшего определенную часть большевиков:

«Москва, 1918.

6 февраля.

В газетах — о начавшемся наступлении немцев. Все говорят: “Ах, если бы!”

Ходили на Лубянку. Местами “митинги”.

Дама поспешно жалуется, что она теперь без куска хлеба, имела раньше школу, а теперь всех учениц распустила, так как их нечем кормить:

— Кому же от большевиков стало лучше? Всем стало хуже и первым делом нам же, народу!

Перебивая ее, наивно вмешалась какая-то намазанная сучка, стала говорить, что вот-вот немцы придут и всем придется расплачиваться за то, что натворили.

— Раньше, чем немцы придут, мы вас всех перережем, — холодно сказал рабочий и пошел прочь».

Пошел по Лубянке, так знакомой нынешней правящей команде…

Первого августа мы будем прежде всего вспоминать воинов, не вернувшихся с Первой мировой войны, и саму славную историческую дату: именно в этот день в 1914 году Германия объявила России войну в ответ на отказ отменить мобилизацию. Как это ни странно, она оставалась «терра инкогнита» для миллионов советских людей, как и остаётся для россиян. Это тем более странно, что разговор не идет об участии в ней тех же союзников — американцев, французов, англичан, переметнувшихся румынах и так далее. Речь идет

о России, едва ли не самом активном участнике тех трагических и героических событий, длившихся более 4 лет (с 1 августа 1914 года по 11 ноября 1918-го). В войне участвовало 38 государств, на ее полях сражалось свыше 74 миллионов человек, из которых 10 миллионов было убито и 20 миллионов искалечено. Война, в которой потери России составили в общей сложности 9 347 300 (более 9 миллионов!) человек, из них безвозвратные — 2 254 400, санитарные — 3 749 000, попавшие в плен (без учета возвратившихся в ходе войны) — 3 343 900 человек, для русского человека остается неизвестной, точнее — забытой. Кстати, жертвы у нас и в Первую мировую войну были наибольшими. Франция потеряла в общей сложности 4 701 800 человек, Англия — 3 301 100, Германия — 7 860 000 и Австро-Венгрия — 4 880 000 человек. Вся Европа уставлена памятниками героям и жертвам первой великой, мировой войны XX века. Знаменитая на целый мир Могила неизвестного солдата в Париже, от которой пошли тысячи подобных могил по всем континентам, у нас так и не появилась. В Советском Союзе, нынешней России нет до сих пор ни одного достойного памятника, а уж могилы героев и жертв почти все утеряны, кроме одной в Москве, в Царском Селе, в нескольких местах Украины и, что особенно показательно, — в Белоруссии.

Главный памятник будет установлен на Поклонной горе, его автор — скульптор Андрей Ковальчук. Успешно прошёл сбор средств и цикл благотворительных концертов. Также в Москве, на Фрунзенской набережной, планируется открытие целой скульптурной композиции из 13 фигур героев Первой мировой. Еще два памятника будут установлены в Санкт-Петербурге и во Пскове. Запланировано издание энциклопедического словаря «Первая мировая война», где, несомненно, на букву «Б» будет описан легендарный Брусиловский прорыв, на «Н» — подвиг штабс-капитана Петра Нестерова, совершившего первый воздушный таран; героев хватит на все буквы русского алфавита. Будут восстановлены воинские мемориалы за границей — некрополь «Ново-Гробле» в Белграде, кладбище русских военнопленных в Южном Тироле, во многих местах на Западной Украине, где в 1914–1918 годах шли крупные сражения.

Но больше всего памятных мероприятий пройдет в Калининграде — ведь это единственный регион современной России, где проходили баталии Первой мировой. Аккурат в день столетия вступления России в войну в форте № 3 должен распахнуть двери федеральный музей Первой мировой войны, который будет создан по инициативе Министерства культуры. А 20 августа недалеко от райцентра Гусев состоится реконструкция первого сражения на Восточном фронте — Гумбинненского, которое завершилось победой русских войск и отступлением немцев. Масштабная репетиция этого военного спектакля уже состоялась летом нынешнего года, когда под Калининград съехались представители исторических клубов со всей России.

В ближайшее время в столице Янтарного края, на Московском проспекте, будет установлен памятный знак на месте самого большого в Восточной Европе Гарнизонного кладбища тех времен. С 1914 по 1918 год в братских могилах обрели покой 2904 воина различных государств, в том числе и 263 солдата Русской императорской армии. Событиям Первой мировой войны посвящен и полнометражный фильм «Батальон смерти», съемки которого в эти дни заканчивает Телерадиовещательная организация (ТРО) Союзного государства (Россия — Белоруссия). Прообразом главной героини стала женщина-офицер Мария Бочкарева (ее играет актриса Мария Аронова), награжденная за доблесть и отвагу Георгиевским крестом. Уже в конце войны, в феврале 1917-го, она стала инициатором создания так называемых «женских батальонов смерти».

Первый в России музей Первой мировой войны, уже получивший название «Россия в Великой войне», открывается 1 августа 2014 года в Царском Селе под Петербургом. Он расположился в государевой Ратной палате, в Александровском парке. Музей занял площадь в 860 квадратных метров и стал, как говорят сотрудники, «научно-популярным изданием, написанным языком вещей». Уже на момент написания книги экспонатов насчитывалось несколько сотен. Среди них есть орудия, мундиры, награды, знамена, документы и фотографии. Основу коллекции будущего музея составили коллекционеры и обычные люди, а львиную долю финансирования обеспечивают меценаты из Москвы. В музее будут установлены большие экраны, на которых будут показывать хроникальные кадры начала прошлого века, а также создана галерея портретов георгиевских кавалеров, наподобие эрмитажного зала войны 1812 года. В Калининграде (эта прибалтийская область осталась единственной в России, где шли военные действия, — все остальные, увы, «заграница»!) открылась выставка «Первая мировая война: пролог XX века», организованная Государственным центральным музеем современной истории России (Москва).