Свет в океане - М. Стедман

Том позвонил в дверь пансиона на Главной улице. Здесь всем распоряжалась миссис Мьюитт — плотная женщина лет шестидесяти, похожая на приземистую перечницу.

— В вашем письме говорилось, что вы холостяк и родом из восточных штатов, поэтому буду признательна, если вы будете помнить, что здесь Партагез, а не Сидней. У меня приличное христианское заведение, так что никакого курения и выпивки я тут не потерплю!

Том собрался поблагодарить ее и забрать ключ, но она продолжала крепко сжимать его в руке.

— И никаких ваших заграничных штучек — со мной это не пройдет! Я меняю простыни после отъезда и надеюсь, что мне не придется отстирывать пятна. Думаю, что вы понимаете, о чем я. Двери запираются в десять, завтрак в шесть, и если опоздаете, то останетесь голодным. Чай в полшестого на тех же условиях. Обедаете на стороне.

— Премного благодарен, миссис Мьюитт, — отозвался Том, подавив улыбку, чтобы невзначай не нарушить какого-нибудь правила.

— Горячая вода обойдется в шиллинг в неделю. Сами решайте, нужно ли вам это. А на мой взгляд, в вашем возрасте холодная вода еще никому не вредила. — С этими словами она вручила ему ключ и, прихрамывая, скрылась в коридоре. Провожая ее взглядом, Том задумался, не было ли в ее жизни некоего мистера Мьюитта, которому мужчины обязаны столь доброжелательным отношением.

Оказавшись в маленькой комнатке, он распаковал вещмешок и аккуратно разложил на единственной полке мыло и бритвенные принадлежности. Убрав брюки и носки в ящик комода, он аккуратно повесил свой выходной костюм и галстук в узкий шкаф, после чего сунул в карман книгу и отправился знакомиться с городом.

Последним мероприятием, которым завершалось пребывание Тома Шербурна в Пойнт-Партагезе, был ужин с начальником порта и его женой. Капитан Перси Хэзлак отвечал за всех сотрудников порта и по традиции ужинал с каждым смотрителем маяка на Янусе перед отбытием последнего на остров.

Умывшись и еще раз побрившись после обеда, Том смазал волосы бриллиантином и причесался, после чего пристегнул воротничок и облачился в выходной костюм. Поскольку небо затянуло тучами и с Антарктики подул пронизывающий ветер, Том решил на всякий случай надеть теплую куртку.

Так и не успев после Сиднея перестроиться на другой часовой пояс, он побоялся, что может опоздать, так как плохо знал город. Поэтому он решил выйти заранее, отчего пришел на ужин раньше назначенного времени. Начальник порта встретил его широкой улыбкой и представил свою жену, а когда Том извинился, что пришел слишком рано, она всплеснула руками:

— Я вас умоляю, мистер Шербурн! Это мы должны быть признательны, что вы почтили нас присутствием и принесли такие замечательные цветы! — Она с наслаждением вдохнула аромат поздних роз, которые Том по договоренности с миссис Мьюитт срезал в ее саду за отдельную плату. — Боже милостивый! Да вы ростом ничуть не уступаете маяку! — воскликнула она и улыбнулась собственной шутке.

Капитан забрал его шляпу и куртку и пригласил пройти в гостиную.

— «„Приходите ко мне в гости!“ — мухе говорил паук» [2], — с готовностью подхватила жена.

— Вот озорница! — довольно отозвался капитан, и было видно, что это их любимая шутка. Том понял, что вечер окажется долгим.

— Выпьете шерри? Или, может, предпочитаете портвейн?

— Пожалейте беднягу и дайте ему пива, миссис капитанша, — засмеялся Хэзлак и хлопнул Тома по плечу. — Давайте присядем, и вы мне о себе расскажете, молодой человек.

Тома спас звонок в дверь.

— Прошу прощения, — извинился капитан, и через мгновение Том услышал его голос в прихожей: — Сирил, Берта! Рад, что вы смогли прийти. Дайте мне ваши шляпы.

В гостиную вошла миссис Хэзлак с бутылкой пива и бокалами на серебряном подносе и пояснила:

— Мы решили пригласить несколько друзей, чтобы вы познакомились. Партагез — очень гостеприимный город.

Капитан ввел в гостиную довольно странную супружескую чету, состоявшую из тучного председателя Управления местных дорог Сирила Чиппера и его удивительно тощей жены Берты.

— А как вам наши местные дороги? — спросил Сирил сразу же после знакомства. — В сравнении с теми, что на востоке? Только попрошу ответить честно и без обиняков.

— Оставь молодого человека в покое, Сирил, — вмешалась его жена. Том с благодарностью на нее посмотрел, и в это время снова раздался звонок в дверь.

— Билл, Виолетта, рад вас видеть! — послышался голос капитана, открывшего входную дверь. — А вы, молодая леди, с каждым днем хорошеете все больше и больше. — Он ввел в гостиную представительного мужчину с седыми бакенбардами и его жену, дородную и раскрасневшуюся. — Это Билл Грейсмарк, его жена Виолетта и их дочь… — Он обернулся, но никого не увидел. — Куда она запропастилась? Не важно, их дочь тоже где-то здесь, и мы наверняка ее скоро увидим. Билл — директор школы нашего города.

— Рад познакомиться, — сказал Том, обмениваясь рукопожатием с мужчиной и вежливо кивая даме.

— Так вы считаете, что справитесь на Янусе? — поинтересовался Билл Грейсмарк.

— Это скоро выяснится, — ответил Том.

— Знаете, там довольно безрадостно.

— Мне говорили.

— И на Янусе нет никаких дорог! — вмешался Сирил Чиппер.

— Само собой, — согласился Том.

— Я не в восторге от мест, где нет дорог, — не унимался Чиппер, и в его голосе сквозило осуждение.

— Но основная трудность там вовсе не в отсутствии дорог, — поддержал его Грейсмарк.

— Папа, оставьте его в покое! — Том стоял спиной к двери и не видел, как в гостиную вошла дочь. — Только ваших запугиваний ему сейчас и не хватает.

— Ага! Я же говорил, что наша пропащая объявится! — воскликнул капитан Хэзлак. — Это Изабель Грейсмарк. Изабель, позволь тебе представить мистера Шербурна.

Том повернулся, их взгляды встретились, и они узнали друг друга. Он уже хотел сказать что-то про чаек, но она остановила его фразой:

— Рада с вами познакомиться, мистер Шербурн.

— Зовите меня Том, пожалуйста, — отозвался он, размышляя, что она, судя по всему, не должна была проводить время, подкармливая чаек хлебом на пирсе. Интересно, какие еще секреты скрывает ее игривая улыбка?

Вечер проходил довольно мило. Чета Хэзлаков рассказывала об истории городка и о том, как строился маяк при жизни отца капитана.

— Маяк исключительно важен для торговли! — заверял начальник порта. — Воды Южного океана очень коварны, не говоря уж о подводных хребтах. Безопасность перевозок — обязательное условие для бизнеса, и с этим согласны все!

— Конечно, для истинной безопасности перевозок нет ничего важнее хороших дорог. — Чиппер снова попытался перевести разговор на единственную тему, которая его занимала.

Том старался быть внимательным, но краем глаза следил за Изабель. Повернувшись так, чтобы ее лицо не было видно другим, она с самым серьезным видом передразнивала Сирила Чиппера, глубокомысленно кивая после каждого его высказывания. Спектакль продолжался, пока Том наконец, не в силах больше сдерживаться, не прыснул и тут же закашлялся, чтобы скрыть неловкость.

— С вами все в порядке, Том? — спросила жена капитана. — Я принесу вам воды.

Том, не поднимая глаз и продолжая кашлять, ответил:

— Спасибо, я пойду с вами. Сам не пойму, чем поперхнулся.

Пока Том поднимался, Изабель, сохраняя абсолютно невозмутимый вид, обратилась к Сирилу:

— Когда он вернется, мистер Чиппер, вам нужно обязательно ему рассказать, как мостят дороги древесиной эвкалипта. — Затем с невинной улыбкой повернулась к Тому: — Постарайтесь не задерживаться. Вы даже не представляете, как много интересного мистер Чиппер может поведать. — Том поймал взгляд Изабель, и уголки ее губ едва заметно лукаво дрогнули.

Когда вечер подошел к концу, все пожелали Тому благополучного пребывания на Янусе.

— Похоже, вы годитесь для этой работы, — заметил Хэзлак, и Билл Грейсмарк согласно кивнул.

— Спасибо за все. Я был очень рад со всеми познакомиться, — ответил Том, пожимая руки мужчинам и кивая женщинам. — А вам я особо признателен за исчерпывающие сведения о дорожном строительстве на западе Австралии, которые получил благодаря вашему настоянию, — тихо добавил он, обращаясь к Изабель. — Жаль, что из-за отъезда я так и останусь вашим должником.

На этом все разошлись.

Глава 3

Ральф Эддикотт любил повторять, что «Уинворд спирит», обслуживавший все маяки на этой части побережья, был старой, но надежной, как верный пес, посудиной. Старина Ральф служил на ней шкипером с незапамятных времен и считал, что у него лучшая в мире работа.

— Так, значит, ты и есть Том Шербурн! Добро пожаловать на мою прогулочную яхту! — пригласил он Тома на изъеденную солью палубу, обшитую крашеными досками, когда тот явился перед рассветом, чтобы впервые отправиться на Янус.