Покорить железную леди - Мария Зайцева

А я скучал. По ее голосу, по острому злому блеску глаз, по неповторимой манере вскидывать подбородок. Такой одновременно агрессивной и беззащитной.

Чем больше я думал о ней, тем больше, как мне кажется, понимал. Чувствовал.

Знаю, это глупо. Очень глупо, на самом деле. И для мужчины моего возраста и опыта – несолидно и смешно.

Но вот так.

Так произошло. Так случилось. И я не собирался закрывать глаза на свои эмоции. Не собирался от них отказываться. Слишком все нравилось.

Так что осада велась по полной программе и по всем фронтам. Профессиональная деятельность, помощь в каких-то бытовых моментах, например, недоразумение с налоговой, которое разрешилось очень быстро.

Я ждал, что она позвонит после этого. Не позвонила.

Ладно.

Цветы и драгоценности я тоже не отменял.

И, если украшения она отправляла обратно, то цветы… Начала принимать. Понемногу. Через раз.

Победа была настолько долгожданной и ощутимой, что я даже выпил вечером на радостях.

Трещит броня моей Железной леди! Скоро распадется!

Про тематический форум, на котором тусуются консалтеры, я узнал заранее. И про то, что она там будет, тоже.

Мне идти туда, вроде, повода не было, а вот Вадиму…. Возможно. Он все-таки владелец, пусть и номинальный, сети шинных магазинов, вариант, что ищет себе хорошее консалтинговое агентство… Да, это реально.

С Вадимом в этот раз за каким-то хером поехала жена.

Я не возражал. И вообще планировал его скинуть с хвоста, как только увижу Маргариту.

Настало нам время поговорить. И сделать это на нейтральной территории.

И вот сейчас вся моя подготовительная работа рисковала полететь к чертям из-за его неуемной похоти в сторону дочери Марго. Правда, стоило отметить, что девочка выглядела занятно и выделялась среди скучной толпы. Пышное платье и капризно сложенные губки. Нимфетка. Интересный способ протеста. Понятно, почему Вадима ведет.

Но я все это отметил для себя лишь кратко.

Потому что смотрел только на нее. На мою Железную леди. Ну и еще немного на непонятную личность, мужичка, который глаз от ее груди ни разу не поднял. Даже ради приличия и сохранения псевдоделового разговора.

Марго выглядела буквально убойно, так же, как и ее дочь, выделяясь среди убогой костюмной толпы.

Ее серое платье, приличное, закрытое, чуть ниже колен, совершенно неприлично обтягивало шикарную фигуру. И мне пришлось уже на подходе сжимать кулаки. Во-первых, чтоб сразу не обрадовать ее собеседника ударом по морде. И во-вторых, чтоб сдержаться… И не коснуться ее.

Соберись, давай, наивный ты идиот!

У тебя есть шанс поговорить.

Будь ты уже убедительным!

И я был!

Был убедительным!

По крайней мере с мужиком даже разговаривать не пришлось. От одного взгляда в сторону унесло.

Конечно, Маргарита шипела опять про мою ошибку и про то, что она не желает иметь со мной и такими как я ничего общего…

Но я настоял. Хотя бы на десяти минутах наедине. Для разговора.

И сам не ожидал, что она согласится.

Не ожидал. И не подготовил никаких аргументов для самого разговора. Тактический просчет, чтоб его.

Дурак. Но с женщинами никогда не угадаешь реакцию. А с такими, как Марго, тем более.

Пока ее дочь с Вадимом под ручку отправились изучать картинную галерею загородного отеля, в котором проходил форум, я отвел Маргариту в небольшую нишу, чтоб никто не мог помешать разговору.

И, мысленно надавав себе по щекам для сосредоточения, заговорил первый.

– Маргарита, я еще раз приношу вам свои извинения…

– Да сколько можно? Вы вообще пластинку умеете менять? Или вас только на одном клинит? – возмутилась она, опять так привычно и так изящно вскинув подбородок.

– Так вы же не прощаете! И не позволяете сменить пластинку. Маргарита, я бы хотел…

– Да не собираюсь я вас прощать! И вообще… Все это преследование, все эти ваши… Домогательства… Все это выглядит глупо. Понимаете? Мы с вами взрослые люди, я надеялась на вашу адекватность. Если женщина говорит «нет», это значит именно «нет», а не «возможно». Я просто не хочу больше возвращаться к этому.

Она сделала движение, чтоб выйти из ниши, но я поставил руку, не пуская.

– Почему? Я вам так сильно не нравлюсь?

Она оглядела меня, ноздри изящного носика дрогнули:

– Мне никто не нравится. И никто не нужен.

– Так не бывает.

– Бывает.

– Не бывает. Я понимаю, что я – не типаж вашего покойного мужа…

Ох, бляха… Зря сказал. Зря мужа упомянул…

Глаза ее стали настолько опасными, настолько яркими… Словно реально Валькирия передо мной.

– Пропустите немедленно, – процедила она злобно, – и никогда больше не вздумайте ко мне подходить!

А я… Черт, я настолько расстроился из-за своей глупой ошибки, своего просчета… И сразу понял, что это все. Финал. Она реально больше со мной не заговорит даже.

И тогда я плюнул на все.

На свои игрища, на джентльменство, на нормы морали и приличия.

Терять-то все равно нечего. Так хоть порадуюсь напоследок. Чуть-чуть.

Я шагнул вперед, оттесняя напряженную женщину в глубь ниши. В ее глазах мелькнула неуверенность и даже растерянность, словно не ожидала такой реакции от меня.

Ну что же, сюрприз тебе, Железная леди. Не все такие, как ты.

Я вот – не железный.

Она уперлась руками мне в грудь:

– Что вы себе…

Но дальше я слушать не стал. Как в тот, проклятый вечер нашего знакомства, наклонился, сжал ее крепко и поцеловал.

Ожидая всего, ударов, сопротивления, укусов… И принимая все это. В начале. Потому что Марго, словно тигрица, зарычала и шлепнула меня сумочкой, зажатой в кулачке, по голове.

Не глядя, отбил удар, перехватил руку, притиснул к спине, аккуратно, но крепко.

Ее губы были еще слаще, чем в первый наш поцелуй, еще насыщенней вкус. Он дурманил мне голову, словно наркотик, заставлял усиливать захват, еще жаднее и грубее целовать, не слушая протестующих стонов Марго. И потому я не сразу понял, увлеченный своим удовольствием, что стоны уже не протестующие. А слабые, нежные и… возбужденные! И что моя жертва уже не сопротивлялась. А цеплялась за плечи, царапая ноготками шею не с целью оттолкнуть. А просто потому, что так хотелось.

И для меня эта ее реакция была словно прыжок бездну! Когда свист в ушах, ощущение полета, ощущение падения! И удовольствие от этого. Краткое, конечное и потому самое пронзительное.

Я не мог остановиться, целовал, гладил, трогал, наконец-то давая волю рукам, губам, упивался своей властью и ее податливостью долгожданной. И было это круче по ощущениям, чем я себе фантазировал. Острее и горячее.

Не помню, как я развернул