Буддизм: Религия без Бога - Маргарита Альбедиль

Его искушал владыка демонов Мара, чье имя означает «Смерть». Он использовал для этого весь арсенал доступных ему средств и многочисленную свиту. Он то создавал мираж гигантского слона, нападающего на Сиддхартху, то вызывал стихийные бедствия, то подсылал к царевичу своих красавиц-дочерей, пробуждающих чувственную страсть. Но ничто не могло помешать глубокой медитации бывшего царевича и отвлечь его от поисков истины и просветления. И наконец бывший царевич достиг желанного состояния, просветления, бодхи, и стал Буддой, Пробужденным. Говорят, это случилось, когда он ранним утром взглянул на утреннюю звезду. День духовного озарения Будды совпал также с полнолунием месяца вайшакха. Будде исполнилось тогда тридцать пять лет.

Это решающее событие явилось рубежом в его биографии, от которого и стала отсчитываться вся его последующая жизнь. Буддисты верят, что то самое дерево бодхи, смоковница, или пипал, под которым царевич Сиддхартха достиг пробуждения сознания, живо и сейчас. В самом деле, у стены храма в Бодхгае растет огромная старая смоковница, окруженная оградой. Считается, что это пятое поколение того самого священного дерева, под которым сидел Будда. Его ветви увешаны ленточками и лоскутками, которые оставляют здесь многочисленные паломники.

В Бодхгае, в штате Бихар, где свершилось это знаменательное событие, построен храм Махабодхи, то есть «Великого просветления», — одна из самых почитаемых буддийских святынь. Рядом с древним деревом лежит каменная плита времен царя Ашоки, на ней вырезана надпись, сообщающая, что на этом месте Сиддхартха Гаутама достиг просветления и стал Буддой, совершенным Господином и Учителем. Неподалеку от ограды, окружающей дерево, лежит каменная плита с изображением стоп Будды — одного из священных символов буддизма.

Но вернемся к легендарной биографии Будды. После ночи Великого пробуждения Будда шел по дороге, и встречный, пораженный его видом, излучающим сияние и великое спокойствие, спросил: «Кто ты? Бог?» — «Нет, я не бог», — ответил Будда. «Тогда ты, может быть, великий мудрец?» И снова Будда ответил отрицательно. «Неужели ты человек?» — «Нет, — ответил Будда. — Я Пробужденный, Будда». Да он и в самом деле уже больше не был человеком: люди рождаются и умирают, а Будда превыше жизни и смерти. Отныне его стали называть не только Буддой, но и Бхагаваном, то есть Благословенным, и Татхагатой — словом, которое переводят и «Так пришедший», и «Так ушедший», и другими именами.

После ночи просветления Будда долго размышлял и сомневался, стоит ли ему проповедовать свое учение. Уж слишком оно сложно и недоступно обычному уму, погруженному в повседневные житейские заботы. Людям, захваченным собственными страстями, трудно понять причину этих страстей и избавиться от них. Да и хотят ли они этого? Будда опасался, что если он начнет проповедовать свое учение, то это не принесет ему ничего, кроме усталости и терзаний. Но, как сказано в легенде, к нему явился такой опытный и, бесспорно, независимый «эксперт», как высший бог Брахма. Он сумел убедить Будду, что тот должен открыть миру свое учение: «Как стоящий на скале, на вершине горы обозревает людей кругом, так и ты, о мудрый, севидящее око имеющий, воззри, бесскорбный, на людей, в скорбь погруженных. Встань, герой, одержавший победу, и иди в мир. Возвести учение, и явятся последователи!»

Будда внял словам Брахмы, сердце его преисполнилось состраданием ко всем живущим, и он принял подвиг проповеди учения. В Оленьем парке в Бенаресе Будда встретил пятерых бывших сотоварищей по аскезе и преподал им свое первое наставление в «Сутре о повороте колеса дхармы» (санскр. Дхармачакраправартанасутра). Колесо здесь символизирует солнечный диск, освещающий весь мир. Колесо закона, как и сам Будда, — это свет знания, сияющий для всех людей на земле. В этой первой проповеди Будды содержалась в сжатом виде общая структура буддийского учения.

Итак, Будда начал проповедовать свое учение, основал первую монашескую общину и указал правила, которым должны следовать его ученики. Сорок пять лет после этого он бродил по Индии в сопровождении своих учеников. Их странствия прерывались только на время сезона дождей, который обычно продолжается с июня по октябрь-ноябрь. Но проповедь не прерывалась и тогда: ее слушали верующие и миряне той местности, где Будда делал остановку.

Народ собирался и внимал Будде, а он умел дать мудрое наставление в форме незамысловатой притчи, философского рассуждения или обрядового действия — в зависимости от слушателей. Он обращался к разным слоям населения на доступном им языке. Со жрецом он говорил о жертвоприношении, с гордым брахманом — о мистическом озарении, с интеллектуалом — о философских категориях, пытаясь поставить себя на уровень собеседника и подводя, как Сократ, его самого к собственному выводу.

Будда неоднократно показывал диковинные вещи. Одно из них известно под названием «чудо мангового дерева»: дерево магически возникло по воле праведника; Будда создавал и умножал на его кроне свои собственные изображения в четырех позах: стоя, в позе идущего, сидя и лежа. Этому чуду предшествовали «парные чудеса», с попеременным вызыванием огня и воды. Некоторые из них были причислены к четырем первичным чудесам — последнее Рождение, достижение Просветления, создание Учения и Абсолютное угасание.

…Шли годы. Будде исполнилось восемьдесят лет, и его земные дни подходили к концу. Однажды в сезон дождей вероучителя поразил тяжелый недуг, и он понял, что его дни сочтены и тело уподобилось изношенной колеснице. Как-то раз, когда он был вместе с учениками в маленькой республике маллов, некто Чунда пригласил его на ужин и простодушно решил угостить Учителя мясным блюдом — жареным поросенком. Перед началом трапезы Будда попросил Чунду накормить монахов лепешками, а ему дать мяса. Отведав этого мяса, Учитель смертельно занемог. Чувствуя приближение смерти и зная, что Чунда будет винить себя в его кончине, Будда попросил передать гостеприимному хозяину, что угощать его перед нирваной было делом весьма почетным.

Буддийская традиция придает большое значение этому эпизоду: его трактуют как проявление Буддой великого сострадания. Он не желал обидеть гостеприимного хозяина, но в то же время не хотел подвергать риску монахов, а потому сам съел несвежее мясо и успокоил Чунду, чтобы снять с него вину. Будда покинул земной мир, погрузившись в нирвану. И это тоже случилось в полнолуние месяца вайшакха.

Место рождения Будды — Лумбини, место просветления — Бодхгая, место первой проповеди — Сарнатх (Олений парк) и место махапаринирваны — «великого и полного угасания» в Кушинагаре составляют «четверку святых мест», крупнейших пунктов паломничества буддистов всего мира. Первое документальное увековечивание этих святынь связано с именем Ашоки, знаменитого буддийского императора Магадхи, совершившего немало зверств до своего обращения в буддизм, особенно во время борьбы за престол. В одном из его указов говорится: «Когда прошло двадцать лет после помазания, царь Пиядаси (Угодный богам), думая: «Здесь родился Будда, именуемый Шакья-муни», сам прибыл в эти места и, совершив поклонение, приказал построить каменную стену и воздвигнуть каменный столп».

Когда жил Будда?

Легендарная биография Первоучителя Будды создавалась индийцами почти десять веков в самых разных жанрах словесности и изобразительного искусства, а потом была подхвачена буддистами всех стран и традиций. Разумеется, в ней исторически достоверны лишь немногие детали, содержащиеся в большинстве буддийских источников: его рождение в деревне Лумбини, в семье кшатрия; его ранний брак; рождение ребенка; вступление на стезю аскета без одобрения родителей; первые неудачные попытки достичь просветления; смерть от несварения желудка. Да и в их исторической достоверности можно усомниться.

Очевидно и то, что реальная биография позже была встроена в традиционный мифологический канон и в таком виде дошла до нас. Но что важнее: сухая и безжизненная, но научно выверенная схема или сказочно романтичная история, сохраняющая жизненную силу увлекающего примера? Трудно не согласиться с С. Ф. Ольденбургом, который писал, что «цельный образ Будды, Христа, Мухаммеда получит только тот, кто узнает их такими, какими их представляли и представляют себе верующие буддисты, христиане, мусульмане. И только эти образы для них важны, потому что на самом деле в жизни и истории остались только Будда буддистов, Христос христиан, Мухаммед мусульман, они живы и поныне, а те, неопределенные тени, которые мы пытаемся очертить при помощи отдельных крупиц того, что считаем исторической правдой, — только тени и больше ничего». Ему вторил российский буддолог О. О. Розенберг, также считавший, что «Будда легенды — это и есть исторический Будда».