Гиппократ - Жак Жуана

Итак, отец и сын участвовали в осаде, где оба отличились. Отец отравил водопровод снадобьем, которое вызвало понос у осажденных. Сын погиб смертью героя, когда в первых рядах штурмовал крепостную стену города. Небр пользовался таким авторитетом, что его потомкам иногда давали имя Небрид:

«Гиппократ был из тех, кого называют Небридами. Небр был самым знаменитым из Асклепиадов, тем, кому высказала симпатию Пифия. От него родился Гносидик, от Гноси-дика — Гиппократ (дед), Эней и Подалир. От Гиппократа родился Гераклеид, от которого родился Гиппократ, самый знаменитый того времени, который оставил достойные восхищения труды».

Подвиги Небра и его сына продолжали жить не только в памяти. Они оставили осязаемые следы. Сын был погребен на ипподроме в Дельфах и получил право на общественный культ. Это было началом привилегированных отношений между Асклепиадами и дельфийским храмом. Асклепиады получили привилегию обращаться за советом к оракулу, пользуясь теми же преимуществами, что и иеромнемоны.

Гиппократ мог гордиться также еще одним предком, который оказал услугу родине век спустя во время первой мидийской войны. Речь идет о Гипполохе, четвертом потомке, начиная с Небра. Сын Гиппократа Фессал тоже мог гордиться двумя предками, прославившимися при этих обстоятельствах. Его предок по матери — Кадм — был видным политическим деятелем. Гиппократ, выходец из знатной аристократической семьи, взял себе жену, предки которой тоже были выдающимися.

Остров Кос во время первой мидийской войны пережил один из самых мрачных моментов своей истории. Вся прибрежная полоса Малой Азии, включая близлежащие острова, была населена греческими колонами, живущими в относительном согласии с персидским государством, которому они платили дань. Однако в начале V века эти города во главе с Милетом попытались освободиться от персидского ига. Этот мятеж, мгновенно подавленный Дарием, который в отместку разрушил Милет, был поводом первой мидийской войны. Дарий организовал карательный поход против Греции, поддержавшей этот мятеж, в частности против Афин и Эретрии — самых активных пособников ионийского восстания. Перед началом похода персидский царь попросил у греческих городов предоставить ему корабли. Эти города стояли тогда перед жестоким выбором: согласиться на сотрудничество в войне против своих братьев по крови или отказаться идти с персами, что было чревато серьезными последствиями. Согласно «Посольской речи», Кос выбрал второе. Дадим слово Фессалу, сыну Гиппократа:

«Когда Великий Царь с персами и другими варварами участвовал в походе против тех греков, кто не давал воду и землю, наша родина (Кос) сделала выбор: лучше умереть со всем своим народом, чем взяться за оружие и послать морскую экспедицию против вас (афинян) и тех, кто был за вас. Она (Греция) отказалась с благородным великодушием, достойным наших предков, которые называли себя рожденными от земли и Гераклидов (потомков Геракла).

Было решено, что все покинут укрепленные пункты острова — их было четыре — и укроются в горах, чтобы там искать спасения. Но какие же тяжкие несчастья нам были при этом уготованы! Опустошенная земля, свободные люди, обращенные в рабство или преданные смерти, город и другие укрепления, так же как и храмы, обращенные в пепел. Более того, дочери Лигамида Артемизе на основании отцовских распрей было отдано все, что осталось, чтобы она взяла это, как в сеть.

Однако, судя по всему, мы не были покинуты богами. Начались сильные бури, корабли Артемизы подверглись риску погибнуть (а многие действительно погибли), а ее армия стала мишенью для молний, тогда как на остров они обрушивались редко. Рассказывают даже, что призраки героев являлись женщине. Испуганная всем этим, она отказалась от своих непоправимых деяний и приняла горькие условия, слишком горькие, чтобы о них рассказывать. Поэтому умолчим о них.

Здесь я приведу в пользу моих предков еще одно достоверное событие, которое доказывает, что люди Коса по своей воле не поднимали оружие ни против вас, ни против спартанцев и других греков, хотя многие из тех, кто живет на островах Азии, присоединились к варварам в войне без всякого принуждения. Вот это событие: во главе города были тогда Кадм и Гипполох. Достоверно известно, что Кадм и Гипполох — мои предки. Кадм, который был автором плана — со стороны матери, а Гипполох — Асклепиад, четвертый, начиная с Небра. Мы — Асклепиады по мужской линии. Вот еще один подвиг, который нужно занести в актив моих предков».

Итак, согласно «Посольской речи», предок Гиппократа Гипполох и предок его жены Кадм в начале V века занимали выдающееся место в политической жизни Коса. Они играли решающую роль в сопротивлении жителей в тот момент, когда персы требовали от них снарядить корабли для участия в походе.

Этот мятеж Коса против Персии, должно быть, произошел в 490 году, когда азиатский флот, выступив из Киликии по направлению к Самосу, шел вдоль берегов острова Кос. Удивительно, что Геродот, историк мидийских войн, хорошо знавший регион, так как родился в соседнем городе Галикарнасе, ничего не говорит об этом кризисе в истории Коса. Но это умолчание хМожно объяснить местным соперничеством между Косом и Галикарнассом. Царица Галикарнаса Артемиза представлена в малопривлекальном свете источником косского происхождения. Геродот же не скрывает своего восхищения этой энергичной женщиной, которая правила городом с детства, и превозносит ее отвагу, когда она через десять лет сражалась на море в битве у Саламина в рядах варваров.

Несмотря на умолчание историка, в его труде можно найти косвенное подтверждение факта косского мятежа.

Геродот после поражения варваров у Платей в 480 году упоминает о случае с богатой наложницей одного перса, которая вся в золоте пришла просить помощи у спартанского вождя Павсания, восклицая:

«Царь Спарты, спаси меня, твою просительницу, от плена и рабства, ты, который уже оказал мне услугу, уничтожив могущество этих людей, которые не признают ни демонов, ни богов. Моя семья из Коса, я — дочь Гегеторида, сына Антагора. Перс силой похитил меня из Коса и держал в плену».

Эта история символична для свободолюбивых греков Азии, которых не удалось совратить варварским золотом. Но горестные слова этой женщины из знатной семьи Коса становятся понятнее, если их сопоставить с тем, что нам говорит «Посольская речь» о репрессиях персов после косского мятежа, о поджогах храмов и обращении в рабство свободных людей. Возможно, что вследствие именно этого косского мятежа 490 года дочь Гегеторида стала вдали от родины наложницей перса Фарандата, сына Теаспида.