Держись от меня… поближе! (СИ) - Рымарь Диана

— А Борюсик? — тихонько спросила она.

— Ты что, хочешь вести ребенка в этот ужас?!

Глава 5. Предложение, от которого нельзя отказаться

Надежно заинтересовав Борюсика утренними мультфильмами, Адель взяла телефон и вышла из комнаты Софочки, пробралась к окну.

Хотела поговорить так, чтобы ни Софа, ни Борис не слышали беседы. Села на подоконник и, наблюдая за тем, как прохожие на улице месят февральскую грязь, ведь снег в Краснодаре — понятие весьма относительное, набрала номер мужа.

— Привет… — тихонько проговорила она. — Как настроение?

Как же много смысла было вложено в этот простой вопрос из двух слов…

«Ты уже остыл?»

«Больше не сердишься?»

«Соскучился?»

«Можно нам домой?»

Ведь всю ночь промаялась, переживала. Впервые Велесов был с ней так груб, и ей хотелось, чтобы он поскорее стал прежним — нежным и заботливым, каким она привыкла его видеть.

— Плохое настроение… — отрезал Максим, тем самым безжалостно руша ее надежды. — Я тут посчитал убытки… придется переклеивать обои в гостиной и прихожей, покупать новую люстру, телевизор. Геморроя… жуть!

— Прости…

Адель решила, что больше не будет доказывать свою невиновность. Во время бессонной ночи практически убедила себя, что сама виновата, а значит, надо попросить прощения, как они всегда поступали с Велесовым.

Однако ее покаяние нисколько его не умаслило. Казалось, он разозлился еще больше.

— Что мне твое прости! Это разве что-то меняет?

— Ты позвонил в полицию? — Адель поспешила сменить тему. — Что они сказали? Может быть, найдут этих вандалов? В конце концов это не простое ограбление, а порча стен… Это может быть особый почерк какой-нибудь банды, например…

— Да какая полиция, — перебил он ее. — Скажешь тоже! Банда… Не будут они разбираться, дверь даже не вскрыта! Документов на украденные вещи у нас всё равно нет… Ни чеков, ничего такого… Доказательств преступления нет! И всё из-за тебя…

— Ну а вдруг, Макс?

— Без вдруг! — отрезал он. — Не собираюсь даром терять время, и сама не вздумай звонить! Ты же с Борисом, зачем ребенка травмировать. Я вообще думаю, вам лучше пожить у Софы, пока я тут не приведу всё в божеский вид… А то сын еще клея обойного нанюхается, будет мешаться, тут сейчас такой сыр-бор будет!

— В смысле «пожить у Софы»? — нахмурила брови Адель, продолжила резким тоном: — Ты не забыл, что она обитает в крохотной комнате в коммуналке? Мы с Борюсиком сегодня выперли ее на раскладушку, потому что диван тут один!

— Ну ничего, как-нибудь…

— Максим, нет! Мы тут точно жить не можем…

— А что ты предлагаешь?! — Велесов снова принялся озверело шипеть: — Снимать вам гостиницу, пока я тут буду ликвидировать это безобразие? По твоей вине, между прочим, случившееся! У меня что, денег куры не клюют?! Или предлагаешь ребенка привести в этот бедлам?

Адель так и не поняла, почему они с Борисом не могли приезжать домой хотя бы на ночь, ведь спальня-то в порядке. Но спорить с Максимом не решилась, какой-то он был слишком агрессивный.

— И сколько нам тут жить? — спросила она, сдаваясь.

— Неделю, максимум две! — тут же оживился Велесов.

— А как же ты там один с рабочими? Ведь у тебя магазин…

— Справлюсь… — тут же уверил ее он. — Ладно, мне пора на работу, а вы там давайте, не грустите! Вечером позвоню!

Глава 6. Дизайнер интерьеров

— Я сам завезу тебе вещи! — бурчал Максим в трубку.

— Ты это обещаешь уже третий день! — настаивала на своем Адель. — А я хожу в одном и том же, хорошо хоть у Борюсика сменка есть…

— Ты там на выставке, что ли? Кто посмотрит, в чем ты ходишь? Всем без разницы! Сказал, привезу! Напиши список того, что нужно, вечером будет…

«Вечером, вечером…» — проворчала она про себя.

— Ладно, — проворчала в трубку и отключилась.

«Действительно… какая разница, в чем я хожу? Зачем людям вообще сменная одежда…» — всё никак не могла успокоиться Адель.

О том, что вещи могут банально испачкаться, Максим, конечно же, не подумал. Еще бы ему помнить о таких мелочах, ведь вообще не касался быта больше четырех лет — с тех самых пор, как Адель к нему переехала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Наверное, искренне верил, что продукты сами собой выбираются из магазинов и ползут в сторону его квартиры, а добравшись до кухни, моются, режутся, превращаются в суп. Рубашки выдрессированы настолько, что сами прыгают в стиральную машину, потом сушатся-гладятся и вешаются обратно на вешалки рядком в ожидании, когда же Максимка их наденет. А носки-то, носки… Как червяки сползаются в кучу из разных углов квартиры, и как давай искать себе пару! Тоже совершенно самостоятельно.

С таким мировоззрением разве мог он предположить, что кофточка у Адель может банально испачкаться? Она же эфемерное существо, которое не потеет, не ест и, по всей видимости, не имеет ребенка, который любит сидеть у нее на руках. К слову, часто сидит с чем-нибудь марким — фломастером, например, или чашкой какао.

Адель посмотрела в сторону Бориса, важно восседавшего на тетином кресле и поедавшего мармеладных мишек — самое любимое лакомство на всей земле.

Несмотря на февральскую слякоть, они погуляли, потом рисовали и читали книжки. Однако сыну у тети скучновато — в маленькой комнате особо не разбалуешься, а возить его в садик отсюда каждый день далековато, ведь садик находится возле дома. К слову, завтра его туда надлежит привезти непременно.

Адель дождалась, пока со смены придет Софочка. К счастью, та работала сегодня всего до двух. Едва сестра переступила порог, попросила:

— Посиди с Борюсиком пару часиков, пожалуйста! Я за вещами съезжу.

Всё же решила не дожидаться милости мужа.

— Я думала, вместе в гипер сходим, наготовим вкусного… — тут же надула губы Софа.

— Сходим-сходим, только скатаюсь за необходимым…

— Тебе что, твой благоверный тиран Максимилиан вещи привезти не может? — тут же начала возмущаться сестра.

Адель нахмурила лоб.

— Не называй его так, пожалуйста. Он никакой не тиран, а нежный, чуткий…

— Ага! Нежный, чуткий свин! Вот ни за что не поверю, что у него не было денег отправить вас отдохнуть, пока будет делать ремонт. Так ведь нет! Сбагрил в коммуналку и руки умыл.

— Не просто в коммуналку, а к тебе, любимой сестре… — заметила Адель.

— Ну да, ну да…

Софа часто говорила сестре, что пора стянуть ее розовые очки и перестать идеализировать Велесова. Но как стянуть то, что в тебя вросло? Да и не хотела Адель ничего стягивать. Пусть он казался Софочке жадным, невнимательным и хамоватым… В конце концов, он ведь не Софочкин муж! До недавнего времени Адель вообще с Максимом жилось очень комфортно.

«Ты лучшая женщина на всем белом свете!» — любил он повторять, когда заботливая жена готовила его любимые блюда, находила интересный фильм для вечернего просмотра или ласкала так, как ему нравилось больше всего. Кому же неприятно быть лучшей женщиной? Ей вот приятно — и даже очень. Пусть в последнее время ладить стали хуже, но Адель надеялась — это временно, и всё непременно наладится.

«И вообще, может быть, у Максима просто тот самый кризис… как его… среднего возраста! А его еще попробуй преодолей!» — решила она.

— Дело не в том, что он не может привезти вещи, он предложил! — пояснила Адель. — Но ведь всё перепутает… А мне завтра Борюсика в садик вести — будет фотосессия. Нужна белая рубашка, галстук-бабочка, брючки хорошенькие, да и самой много чего нужно… В общем, проще самой съездить. Так посидишь с племянником?

— Не вопрос, — кивнула София. — Ну что, оккупант чужих кресел, в кубики играть будем? Я тебе подарочек принесла…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Борюсик радостно взвизгнул и ринулся к ней. 

* * *

— Вот же черт… — фыркнула Адель, заходя в родной подъезд.

Казалось бы, всего полчетвертого дня, а уже мало что видно. Лампу, похоже, так и не вкрутили или, наоборот, выкрутили.