Сборник рассказов. Избранное - Анастасия Фёдорова

Телефон отключился сам, ученый даже не успел завершить звонок. Сигнал в этом месте был слабый и часто пропадал. Однако разговор состоялся, и со дня на день Салем ожидал приезда Питера. Его давнего друга. Технического дизайнера, хакера, да и черт знает, кем он только не был.

Питер, мужчина крепкого телосложения, добродушный, полноватый с каштановыми вьющимися волосами расплылся в улыбке и бросился обнимать Салема уже с порога.

– Пит, как ты уже прилетел, так быстро? Как это возможно? Мы же только вчера с тобой разговаривали.

– Салем, дорогой мой, сколько же мы не виделись. Ты меня напугал тогда, когда я позвонил тебе. Да ты тут законсервировался в своей лаборатории. У нас в Нью-Йорке жизнь пролетает, и глазом моргнуть не успеешь. Да и тот сон.

– Какой сон?

– Да так, неважно.

– Постой. Нет, это важно. Наверное, именно поэтому я тебя и позвал сюда. Ты видел ее?

– Видел, видел. Она что-то пыталась сказать. Просила помощи что ли для тебя.

– Да. Так все и было. Питер. Я забыл спросить про твою жену. Она не будет против, если ты поживешь здесь пару лет?

– А, жена, – вздохнул он. – Нет, мы разошлись. Она нашла себе какого-то гонщика и укатила с ним в Калифорнию.

– Прости.

– Да черт с ней. Женщины, найду себе еще кучу пташек. Да, Салем? Как твои куколки тут поживают без меня? Развлекаетесь?

Салем принял серьезный вид и покачал головой.

– Я создал гиноидов исключительно ради науки, а не для использования в личных целях.

– Ну хоть посмотреть-то на них можно? Ну хоть глазком? А? – Питер подмигнул и толкнул Салема в бок. Ну покажи, а!

– Да, ты не только будешь смотреть, ты будешь проектировать! Да что мы тут стоим? Пойдем. Ты же устал с дороги, тебе нужен душ, обед, чистая одежда. Пойдем, у меня все есть. Где твои вещи?

– Да нет у меня никаких вещей. Вот весь я! – расхохотался Питер, раскинув руки в стороны.

Прошло несколько дней, прежде чем Питер смог приступить к выполнению заказа. Необходимо было обновить в памяти предыдущие эскизы гиноида, проанализировать материал, из которого будет выполнена внешняя оболочка. Пит слонялся по берегу пруда, рассматривал рыбок, которые, в свою очередь, рассматривали его. Задавал кучу ненужных вопросов. Вел себя очень шумно. В один момент Салем даже пожалел, что взял его. Но Жанна больше не приходила, и он решил, что идет в правильном направлении. Дизайнер потихоньку осваивался, но, однако, не торопился с проектом, думал, высчитывал и наконец-то засел за чертежи и проектирование модели. Прошло несколько месяцев. Питер был готов представить ему свое творение. Тем не менее до завершения эксперимента он ни в какую не пускал Салема в свою лабораторию. Салем попросил отключить речевой аппарат гиноида. Так как не хотел более слышать ее умозаключения по поводу своего несовершенства и человечества в целом, посчитав, что это мешает цели эксперимента.

Настал день презентации. Салем не предполагал, что может получиться такой результат. Он ощупывал новое воплощение робота, трогал, чуть ли не пробовал на вкус. Кружился коршуном вокруг, заглядывал в еще тусклые глаза, цокал языком и был немного напуган. Не в это тело он хотел поместить ее. Хотя, впрочем, почему же нет? Почему не в это? Идеальный эксперимент. Такого еще никто не делал.

– Питер, я похищу ее у тебя на некоторое время. Мне необходимо кое-что проработать. Настроить программу. Покопаться в ее голове. Посмотреть, как она вообще будет работать.

– Да без проблем, Сал. А я съезжу в отпуск. Отдохну на пару недель. Ты не против?

– Нет, конечно, съезди, развейся. Ты славно поработал! Голова! Го-ло-ва! – он похлопал друга по спине.

Салем приступил к самой главной части эксперимента: слиянию, корреляции гиноида и его Жанны; двух разных составляющих этого мира: искусственного и истинного. Хотя в данном случае искусственного и искусственного. Сложно представить, что произойдет после. Возможно, он ошибся, не загрузив ее сразу в тело гиноида, а создав отдельную программу, влияние которой на сознание человека может оказаться непредсказуемым. Но отступать уже нельзя. Слишком многое сделано, пройдено. Он чувствовал, что может опоздать.

Питер вернулся, как и обещал, спустя две недели, отдохнувший, посвежевший и такой же веселый. Новая модель робота чудовищно отличалась от первоначальной версии. Лицо девушки оттенка нежного персика осталось прежним и прекрасным, но колени робота выгибались назад, тонкие пальцы сменили грубые когти. Впрочем, она больше походила на величавого фавна, нежели на девушку. Он установил ее в комнате испытаний. В той самой, где проходил эксперимент над первоначальной версией А-316. Впрочем, все эксперименты Салема сводились именно к одному: к танцу. Танец был тестовым режимом всего, что он делал.

Настал момент истины. Из динамиков комнаты исследований полилась прежняя музыка, и все замерли в ожидании. Пытаясь воспроизвести прежний танец, гиноид оступалась, движения не сочетались с записанной программой. Она прощупывала новые варианты, шаги, повороты, изгибы. Нелепая неслаженность резала глаза. Ученый хранил молчание. Питер был серьезен, как никогда. С окончанием мелодии девушка замерла, изгибаясь, но зеркало закрыло глаза на прежнее изящество. В искусственном мозге под титановой черепной коробкой происходил пересчет. Тело пыталось подстроиться под желаемые изгибы, уродливость новых форм не соответствовала поставленной задаче. Тень промелькнула на каменном лице. Она резко обернулась к Салему и ощерилась. Ученый вздрогнул, – не может быть. Питер напрягся.

– Еще раз! – воскликнул Салем, включая кнопку на пульте управления.

Повторно зазвучала мелодия, и чудовище закружилось в ужасающем страстном танце. На этот раз движения выходили четко отработаны; волны растекались в разные стороны, воздух искрился, бушевали глубины океана, багряные шлейфы окрашивали движения А-316. С окончанием музыки отражение замерло в идеальной позе. Каменное лицо с горящими глазами оставалось неизменным. Мрачное недовольство заиграло во взоре Салема. Пальцы жестко надавили кнопку на шее. Тьма поглотила очертания фавна, несколько дней продержав ее в своих объятиях, не позволяя высвободиться и снова показать всю грацию, на которую способен только искусственный механизм.

Глава 4

Питер молчаливо шел за Салемом. Уже находясь в столовой, он не выдержал.

– Сал, ну ты доволен или что? Что должно было произойти то? Что ты молчишь?

– Не совсем, – Салем покрутил в руках стакан налитого виски. – Понимаешь, она справилась. – Он потер лоб. – Справилась, эта чертова железка. Спра-ви-лась! Я ожидал другого! Совсем иной реакции.

– Да какой, черт возьми?! – выпалил дизайнер. – Ну станцевала эта зверюга. Сначала, правда, запнулась, начала тормозить, но затем, смотри. Все выполнила.

– То-то и оно. Все у нее получилось. Хитрая. Догадливая. Еще глянула на меня с сарказмом.

– Что?

– Нет, так, ничего. Я заставлю ее. Заставлю.

– Послушай, ты хочешь вернуть ее? Ну я не дурак же, догадался. И тот чип. Салем, что ты задумал?

– Ты не представляешь себе, как я хочу этого… – прошептал ученый.

– Но что тогда, черт возьми, ты делаешь, зачем я превратил ее в чудовище? Загрузил бы ее в первоначальную модель.

– Понимаешь, она должна кое-что понять у себя в своих компьютерных мозгах. Когда это произойдет, я приступлю к следующему этапу. К полному слиянию ИИ и сущности Жанны. Она внутри, но она не может осознать себя, примерно так. И я хочу, чтобы ты мне в этом помог. Она не будет бесчувственной машиной, которая делает только то, что запрограммировано.

Питер вздохнул и развел руками.

– Налей-ка мне еще виски, друг. Что у тебя творится в голове, я никак не пойму…

Вечером, оставшись один, Салем вспоминал.

Он вспоминал тот эксперимент, после которого лишился ее. Слияние. Они грезили о нем. О том моменте, когда можно будет соединиться сознанием. Но не здесь, не в человеческих беспомощных телах, а за гранью разумного. Это произойдет в иной реальности, в иной системе. Там, где есть только потоки информации и чистой энергии. Он не мог посвятить в этот эксперимент кого-то еще. Выбрав свою жену в качестве подопытной, он и не думал, что может пойти сбой. Он хотел соединить два сознания на уровне, когда не надо будет звонить друг другу, чтобы услышать голос, промчаться несколько миль на машине для того, чтобы увидеться, когда не надо говорить, на какой цвет я смотрю и что ощущаю под своей ладонью. Вдыхать аромат и осознавать, что его почувствует связанный с тобой человек. Думать и ощущать все вместе, как единый организм. Но это лишь на первом этапе физического существования. Он отсканировал ее полностью. Всю, от кончиков пальцев до нервных окончаний мозга. Перевел ее в программу Жанна или А-316, создал новую систему. Они ставили эксперименты на животных. Микросхемы, вживленные в их мозг, позволяли животным испытывать простейшее чувство голода и удовлетворять его, не прикасаясь к еде, успокаиваться при надвигающейся опасности, либо, наоборот, защищаться и нападать. С ними все происходило легко, без эксцессов, однако они умирали через неделю после начала эксперимента. Их мозг не выдерживал. Было принято решение внедрить микросхему еще одному человеку. Салем не мог рисковать собой. Он позвал Питера, своего лучшего друга. Только ему он мог довериться. Обсудив все возможные варианты втроем, они решились. Вначале все шло по схеме. Правда, скрыть что-то от Питера, а особенно моменты интимной жизни, не получалось никак, он знал буквально все. Но он взломал ее, чертов хакер. Жанна продержалась неделю. Ее мозг лопнул как орех, сгорел.