Моя Академия - Евгений Син

На меня накатывает оцепенение. Правда и ситуация не совсем стандартная. Забавно, но соседство с трупом моё сознание совершенно не беспокоит.

А вот рыжий чемодан — заинтересовывает.

Аккуратно нагибаюсь и с трудом выволакиваю худой, но тяжеленный чемодан из-под лавки.

* * *

— Понятно. Спасибо, — благодарит Козьма с кривенькой улыбочкой, но по-прежнему добрыми глазами. — Я смог уловить ваши образы. Подскажите, монстры не шевелились? Они были еще живы?

— Первый валялся без башки, — говорю как есть. — Я снёс ему голову почти сразу после аварии. Во второго я выстрелил на всякий случай, так что не знаю.

— Хорошо, хорошо, — кивает безопасник. — И никаких магических проявлений? Вы не применяли никакой магии?

— Вроде нет, — отвечаю Козьме.

— Странно. В вашем деле написано, что вы маг, и есть пометка — не начального уровня, — поясняет следователь. — Правда, ваш уровень нуждается в уточнении.

— Я маг? — удивляюсь.

Пока не могу разобраться со всеми новыми воспоминаниями, но определенные странности в них есть, как ни крути.

— В деле так написано. Да и логика в этом есть: вы же ехали поступать в Императорскую Торопскую Магическую Академию, — задумчиво произносит Козьма.

В голове вспыхивает знакомая аббревиатура ИТМА. Золотом на письме. Плотная желтоватая официальная бумага. Куча печатей и сверху — объемная магическая от самой канцелярии Императора!

… Вы зачислены… Тра-та-та… Просим приехать в срок… Ту-ту-ту… Сильно зажмуриваю глаза и снова открываю.

— Спасибо вам, мы очень чётко представили то, что нужно, — благодарит следователь.

— Мне есть о чём беспокоиться? — уточняю у безопасника.

— Демонического заражения у вас ноль. Единственное странное отклонение — я не могу вас прочитать самостоятельно, — поясняет Козьма. — Такое случается, особенно в случае сильных потрясений. Это как раз наш случай. Сочувствую в связи с потерей вашего сопровождающего.

— Извините, — перевожу тему. — А почему вас так интересовали трупы этих монстров?

— Понимаете, нас больше интересует, как именно их убили, — объясняет следователь. — Обычное оружие особого вреда этим существам нанести не может. Они быстро восстанавливаются. В том состоянии, в котором они находились на момент прибытия группы… как бы так объяснить… в общем, они должны были давно восстановиться.

— Там же полтела осталось! — вспоминаю монстра из ресторана.

— Ну и что? Полтела же было — значит, уже вполне мог двигаться. Однако нет — группа, не встретив сопротивления, успешно эвакуировала вас до закрытия прорыва. Кстати, сочувствую ещё раз.

Смотрю на безопасника с некоторым непониманием.

— Чисто по-человечески, нужно было разрешить забрать вашего спутника для дальнейшего погребения в родовом поместье, — отвечает он. — Но таковы правила, уж, извините. Уверяю, после своего ухода, группа оставила воспламеняющиеся снаряды. Так что тело вашего сопровождающего точно не досталось тварям инферно. В его бумагах будет сделана соответствующая запись, и родственники смогут получать выплаты. Я позабочусь.

С пониманием киваю и собираюсь задать следующий вопрос, но безопасник меня предугадывает.

— Револьвер, а также остальные вещи, которые военные захватили с собой, когда вас эвакуировали, вам передадут, — сообщает следователь. — Осмотр револьвера почти закончили. Уже сейчас можем сказать, что это — самое обычное оружие с обычными мягкими свинцовыми пулями. Ни следа обработки или артефакторики. Даже серебра в них ни на грамм. Долю с подстаканников вы получите.

Удивляюсь последним словам следователя, но решаю пока промолчать.

— Хотите сказать, этот «слонобой» не оружие? — уточняю.

— Нет, ну, что вы! — широко улыбается Козьма. — Револьвер, безусловно, оружие. Просто его можно снаряжать и другими пулями. Ваш сопровождающий есаул в отставке не имел права ношения револьвера в городе с бронебойными или магическими патронами, поэтому заряжал мягкими, свинцовыми. Для того, чтобы защитить вас или отбиться от хулиганов — этого вполне достаточно. В любом случае, полиция быстро была бы рядом. На выстрелы даже в этих краях реагируют почти мгновенно! — мягко смеется следователь.

Смотрю на Козьму с нескрываемым интересом. Мужик явно знает больше, чем говорит, но оно и понятно. Играть в дружбу, сообщать ровно столько информации, сколько мне требуется знать на данный момент — следователь взвешивает каждое слово.

— Понимаете, по отчетам штурмового отряда, в поезде они видели двух демонов прорыва, оба были мертвы, — поясняет Козьма. — И ко всему прочему несколько десятков разорванных человек, что вполне предсказуемо… нашли целый труп вашего сопровождающего — что уже не очень здорово. Но, самое главное, вытащили живого вас, что совсем ни в какие ворота не лезет.

Практически не моргая слушаю каждое слово мужика.

— При этом в вашем теле ноль процентов заражения, — продолжает следователь. — Так что остается одна нерешенная загадка — как вы убили… ну, вы понимаете, — усмехается мужик. — Ничего. Мы с вами еще обязательно встретимся, когда вы немного придете в себя, — безопасник кивает на цветные пробирки. — Сейчас к вам придет целитель, а пока официально — благодарю за сотрудничество. Не беспокойтесь о пребывании в клинике — здесь для вас все за счет казны. — Снова мягко улыбается. — Если целители будут что-то рекомендовать, не думайте — соглашайтесь. Все процедуры оплатит государь Со мной можно не согласовывать. Ближе к вашей выписке я вас снова навещу. И, думаю, это произойдет совсем скоро. Поправляйтесь.

Глава 3

Комья воспоминаний

Безопасник поднимается, поправляет халат и уходит.

Медленно выдыхаю и закрываю глаза. Думаю, после его ухода, минут десять у меня точно есть.

Это время мне нужно, чтобы окончательно устаканить скачущие воспоминания.

Два взгляда, два разных мира. Оба происходят «здесь и сейчас». Теперь в моей голове два прошлых. К этому нужно привыкнуть. Очень хочется прикрутить в голове полки и расставить все воспоминания на свои места.

Первое прошлое — взрослого человека. Меня. Каким я себя и чувствую.

В том мире кончились мои последние «ночь, улица, фонарь…» только аптеки там не было.

Был город, было странное ощущение и рвущий на части диссонанс.

«Вот ты стоишь в грязи, и каждый свист — это железка, которая норовит убить, только не твоя. Свою ты не успеешь услышать».

А вот тоже ты. Только теперь стоишь в чистых джинсах и яркой футболке в ленивом центре столицы. Здесь даже близко нет войны, той, что кипит всего в десяти часах езды. Люди идут