Грязный - Никки Роум

— Черт, этого было почти достаточно, чтобы протрезветь. — сказал я, стряхивая снег с ее волос и плеч.

— Хотела бы я сказать то же самое. — сказала она, хватаясь за мою руку, чтобы не упасть. — Почему ты позволил мне так много выпить?

— Потому что ты лучше относишься ко мне, когда пьяна.

— Это неправда. Я также хорошо отношусь к тебе, когда трезвая.

— Хочешь поспорить?

— Да. Ты тот, кто сегодня держал меня за горло.

— О, не притворяйся, что тебе это не понравилось.

Лицо Хэтти покраснело, и она отвернулась, пытаясь скрыть улыбку.

— Мне это не понравилось.

— Тебе понравилось. — я подошел к ней ближе и прижал ее к стене. — Единственное, что тебе во всем этом не понравилось, это то, что я оставил твою киску пустой и нуждающейся.

Мои губы коснулись ее губ в нежнейшем поцелуе, прежде чем я отстранился, глядя на нее, чтобы подтвердить свои подозрения. Хэтти была тем самым человеком на этой земле, которого мне было легко понять. После стольких лет секса и еще большей дружбы я знал ее лучше, чем самого себя.

— Ну же, малышка. Скажи мне, что я тебе нужен.

Я потянулся к ее куртке, стягивая ее с ее тела и сбрасывая свою со своих плеч. Хуже всего в зиме было то, сколько слоев одежды нам приходилось сбросить, прежде чем я смогу войти в нее.

— Скажи мне, Хэтти, скажи мне то, что я хочу услышать.

Мои руки забрались под ее толстовку, и я стянул чашечки ее кружевного лифчика вниз, пощипывая ее соски и слегка покручивая их.

— Скажи мне.

— Черт возьми, Никс. — она застонала и закрыла глаза под натиском эмоций. — Ты нужен мне.

Эти слова были больше, чем ответ. Они были криком о помощи, и я был готов откликнуться на этот призыв. Я наклонился и поднял ее на руки, потом ее ноги обвились вокруг меня. За эти годы у нас было так много ссор из-за того, что я носил ее.

Моя милая, маленькая Хэтти была убеждена, что ее тело слишком большое, и это убивало меня, когда она начинала стесняться рядом со мной. То, что она так легко позволила мне поднять ее и отнести в офис, было либо признаком того, что она слишком много выпила, либо того, что она наконец-то избавилась от части ненависти, которую испытывала к себе в детстве.

Я молился, чтобы последнее было правдой.

Я почувствовал ее губы на своей шее и ее руки в своих волосах, когда толкнул ногой дверь в кабинет моего брата. Я включил свет, потому что ни за что на свете не стал бы трахать эту красотку в темноте. Я был жадным и хотел увидеть все, что она могла мне предложить. Если бы все, что у нас было — это эти два дня, тогда я хотел бы создать миллион воспоминаний, которые пронесли бы меня через весь следующий год.

Я уложил ее на диван и прижался губами к ее губам, на этот раз более настойчиво. Давая понять, что я хочу ее. Ее губы приоткрылись, и наш язык слились в танце. У нее был вкус корицы и водки, и это был лучший афродизиак, который я когда-либо пробовал. Я отстранился и начал стаскивать с нас ботинки и одежду. Всякий раз, когда она протягивала руку, чтобы прикрыться, я смотрел на нее, и она улыбалась, когда я убирал ее.

— Сегодня не надо прятаться, Хэтти. Здесь только ты и я.

— Я знаю. Но прошло много времени.

Я посмотрел на нее сверху вниз, на ней не было ничего, кроме черного кружевного лифчика, который я пощупал ранее, и трусиков в тон.

— Да, но сегодня ты еще более великолепна, чем в тот день, когда я встретил тебя.

Ее руки потянулись ко мне, и я накрыл ее тело своим. Жар между нами горел, как печь холодной зимней ночью, и я ничего так не хотела, как сгореть от него. Я потянулся к ней сзади и расстегнул лифчик, схватив ее груди руками и поднеся одну ко рту.

Она застонала, когда я посасывал и покусывал ее так, как, я знал, ей нравилось. Когда я отстранился, она вскрикнула, но я улыбнулся, зная, какие у меня на нее планы.

Я стянул с нее трусики и стянул их вниз по ее ногам, поднимая их к себе, чтобы ощутить запах ее возбуждения, когда она закрыла лицо руками и покачала головой. Я знал, что это всегда смущало ее, но ее запах всегда приводил меня в неистовство, и сейчас ничего не изменилось.

Я откинулся на спинку дивана, когда она посмотрела на меня снизу вверх.

— Потрогай себя, Хэтти.

— Что? — спросила она.

— Ты слышала меня. Я хочу посмотреть, как ты заставляешь себя кончить.

— Никс, я…

— Не спорь. Дай мне посмотреть. — сказал я, потянувшись к ее руке и переместив ее между ног. — Покажи мне.

Поколебавшись, она медленно скользнула средним пальцем между ног и закрыла глаза от ощущения. Этого было недостаточно. Я уже хотел большего.

Я приподнял ее ноги, чтобы ясно видеть:

— Открой глаза, посмотри на меня. Я хочу, чтобы ты увидела, как сильно я тебя хочу.

Она подчинилась, и я чуть не умер, когда ее пальцы скользнули в складочки и начали ритмичные движения вокруг клитора.

— Вот и все, вот и моя хорошая девочка.

Я застонал, наблюдая за ней и слушая звуки, с которыми ее пальцы двигались по ее скользкой киске.

Движения загипнотизировали меня, и я ничего так не хотел, как оторвать ее руку и пососать ее клитор, но она была уже так близко, что я не посмел остановить ее.

— Черт возьми, Хэтти, ты такая красивая.

Ее дыхание участилось, а ноги задрожали, когда волна ее первого оргазма обрушилась на нее. Я больше не мог этого выносить. Радуясь, что уже избавился от одежды, я придвинулся к ее телу и убрал ее руку. Как только я выпрямился, я толкнулся в нее, чувствуя, как ее стенки дрожат вокруг моего члена, когда она схватила меня за руки и закричала от облегчения.

— Никс, черт возьми, пожалуйста…

Она хватала ртом воздух и задыхалась после каждого слова, но ей не нужно было ничего говорить. Я знал, что ей нужно. Мне тоже это было нужно. Я обхватил ее руками и притянул к себе, откидываясь назад, засунув свой член глубоко в нее, пока она брал свое.

Ее тело было расслаблено от водки и