Владыка - Александр Гедеон

На этом терпение Стрижа лопнуло. На кону было слишком много настоящих, серьёзных проблем чтобы тратить время на знакомство с ротой тараканов в чужой голове.

— Бьорн, Архелай, вышвырните новенького поплавать и освежить голову, а потом возвращайтесь.

Путь к подножью пирамиды пролегал достаточно далеко от портала, так что можно было не волноваться, что «примитивы» увидят или услышат Ареса. Хотя, может и стоило запереть новенького вместе с одержимым репликантом на несколько минут. Есть шанс, что от шока по крайней мере у одного из них мозги встанут на место.

Привычные к более суровым наказаниям бойцы прошлого без вопросов схватили возмущённо заверещавшего «небинарного человека» и уволокли прочь.

— У новенького проблемы с головой, — пояснил удивлённо взирающим на это пустотникам Лёха. — К оружию не подпускать, заданий ответственней мытья пола и посуды не поручать, по возможности присматривать.

— Может, тогда изолировать его? — задал резонный вопрос гефестианец Баккер.

— Сперва дадим ему шанс, — подумав, ответил Стриж. — Вдруг на что-то сгодится.

Чем «гендерквир» может навредить сейчас он придумать не смог. Оружие, как и трофеи из замка Пауков, уже перенесли на научную базу. Тут не было ничего ценного кроме личных вещей и пленника, надёжно запертого в камере Вивьен. Разве что портал сейчас настроен на перемещение в лабораторию, но там вход перекрыт клеткой-тамбуром с охранным плетением, рассчитанным на пустотников. И обойти его новичок не сумеет.

Как только вернётся Миа, нужно будет озадачить её перенастройкой зеркала с полным запретом перемещения «небинарных людей».

Снизу донёсся возмущённый вопль, за которым последовал всплеск воды.

«Ты просто недалёкий зашоренный цисгендерный маскулинный мужлан!» — тут же пожаловалась Белочка, появившись закутанной в радужный флаг.

«Всегда знал, что всё это — от Лукавого», — мысленно хмыкнул Лёха и, не обращая больше внимания на «глюк-парад» вернулся к общему собранию.

— Поздравляю, друзья, — начал он, когда широко ухмыляющиеся Бьорн и Ахелай вернулись. — Наш отряд прошёл боевое крещение. Операция по добыче вражеского «языка» прошла успешно. Мы сделали даже больше запланированного, не только добыв пленника, но ещё так врезав вражинам по мордасам, что они теперь нескоро очухаются от такого. К сожалению, ранен Арес. Сейчас он проходит лечение на основной базе.

Пустотники встревоженно загомонили, но Стриж взмахом руки оборвал шум.

— Арес выживет, — сказал он. — Ничего опасного, но поваляться на койке ему придётся. Главное, чтобы этим наши потери и ограничились.

— Его можно навещать? — спросила Мун Хе.

— Пока нет, — качнул головой Стриж. — Но как только пойдёт на поправку, то навещайте, сколько душе угодно.

Врать было противно, но сейчас другого варианта не было. Оставалось лишь надеяться, что репликанта удастся вернуть в норму. Молчаливый искусственный солдат действительно стал им всем другом. В нём удивительным образом сочетались хладнокровная жестокость, детская наивность и верность тем, кого Арес считал своими близкими.

— Сейчас отдыхайте. И приглядывайте за нашими гостями, — напомнил Лёха, кивнув на окно. — Я пока побеседую с нашим пленным.

— С тобой пойти? — спросил Погорелов.

— Не, справлюсь сам, — отмахнулся Стриж. — Чай оно не в первый раз. Отдыхай.

И вышел из зала.

Пленный сидел в камере, ошалело вертя головой. Он никак не мог поверить в реальность происходящего. Да любой на его месте впал бы в шок, захвати его ожившие персонажи легенд, владеющие знаниями, недоступными людям.

При виде Стрижа он подобрался и попытался напустить на себя гордый и самоуверенный вид, но глаза выдавали страх.

Пустотник, усмехнувшись, облокотился на стену и, достав кинжал, отрезал тонкий ломтик от прихваченного по пути куска ветчины.

— Вот так же я буду резать тебя, если не получу нужные мне ответы, — проинформировал он пленника и отправил ломтик в рот.

Паук обалдело смотрел на невиданное зрелище. Эльф, поедающий мясо, выпадал из привычной картины мира. Ведь всем известно, что Проклятые едят лишь растительную пищу, как им завещано предками, и скорее умрут, чем осквернят своё тело «кормом» презираемых ими людей.

— Итак, — проглотив ветчину, Лёха отрезал ещё один ломтик. — Что надумал?

Вздрогнув, пленник уставился в пол и глухо отозвался:

— Я ничего тебе не скажу, Проклятый. Давай, режь меня на куски.

— Решил поиграть в героя, — Стриж разочарованно цыкнул. — Зря. Ты всего лишь потратишь моё время, а себе причинишь лишь боль и страдания.

И, вспомнив слова Ареса, так напугавшие Вивьен, добавил:

— Но это не самое страшное в пытке. Куда страшнее ждать, когда боль прекратится и надеяться на лучший исход. Потому, что его не будет. Да ты, наверное, и сам не раз видел, что после пыток остаётся лишь добить жертву, чтобы избавить от мучений.

Паук сглотнул и упрямо сжал челюсти.

Но Лёха видел, что пленник, что называется, «поплыл». Тихая жизнь садовода в хорошо охраняемом замке не подготовила его к такому повороту судьбы. Скорее всего, Паук уже забыл, когда ему причиняли боль. И теперь нужно было его лишь дожать, чтобы пленный раскололся от макушки до пяток.

— Ну, раз ты такой упрямый… — вздохнул Стриж, убирая ветчину в поясную сумку. — Сейчас будет очень больно.

И, ухватив пленника за волосы, задрал тому голову.

— Сначала я тебе выколю глаз, — буднично сообщил Лёха. — Это дикая боль. Но она заставит тебя подумать, стоит ли геройствовать дальше.

— Стой! — воскликнул Паук, завороженно уставившись на замершее перед лицом лезвие. — Я расскажу, что знаю! Но я простой садовод, мне не доверяют никаких секретов!

— Ну так садовод мне и нужен, — широко улыбнулся пустотник, отпуская пленника. — Не зря же мы тебя пригласили, барон Рифа.

То, что Проклятые знают его имя, ошеломило Паука. Ведь помимо имени они могут знать про него гораздо больше и легко поймают на вранье. После чего действительно будут пытать.

Ход мыслей Рифы легко читался по его испуганному и одновременно напряжённому лицу.

— Будешь сотрудничать и твоя семья не пострадает, — добавил Стриж.

— Они у вас? — вскинулся Паук.

— Пока нет, — Лёха особенно выделил «пока», чтобы у пленного не осталось никаких сомнений в том, что Проклятые легко расправятся с его близкими.

Это окончательно сломило волю барона.

— Спрашивай, — тихо сказал он, опуская голову.

Удовлетворённо хмыкнув, Стриж задал первый вопрос:

— Как вы получаете саженцы?

— Не знаю, — мотнул головой пленник. — Клянусь женой и детьми, не знаю! Это тайна, которой владеет лишь графиня! Я только слежу за ними в саду, а откуда они берутся ведать не ведаю!

— Вот как? — кинжал в руке Стрижа вновь нацелился на Рифу. — И никогда не хотел узнать?

— Я не самоубийца! — истово воскликнул Паук. — Посягнувший на тайны клана умрёт так, что даже демонам станет страшно! А его семью утопят в реке!

Не отводя взгляда от кинжала, он торопливо продолжил: