Лечить нельзя помиловать (СИ) - Александра Логинова

подаренных конфет. Ерунда! Лично я запасливо утаскиваю каждую плитку в закрома и набиваю ею щеки в обед, прикидываясь хомяком в голодный год.

— Угощайся, — молочные кусочки с орешками весело хрустнули фольгой.

— Спасибо, эрла. Никогда не говорил, но увидев вас с ремнем наперевес в первый день жизни, сразу поблагодарил богов. Хороший нам целитель достался.

Маленькие новорожденные фениксы после воскрешения напоминают капризных цыплят. Обитая в птичьей форме, перевертыши слепо тыкаются по сторонам, ища «мамочку» и стремясь запечатлеть наиближайшего представителя своего вида. Нередко импритинг играет злую шутку, и маленькие фениксы привязываются к акушерам и медсестрам, бегая за ними на своих крошечных птичьих лапках сутками напролет. По-настоящему новорожденные делают это неосознанно, а снова воскрешенные просто балуются, действуя персоналу на нервы. «Принимая» Поля и терпеливо дожидаясь, когда его кучка пепла зашевелится, я на всякий случай скроила злобную физиономию и вооружилась мягким кожаным ремешком. Ибо нефиг! Характер этого балбеса был прекрасно известен местным акушеркам, и я — не исключение.

— Помни, что большинство служебных ранений выпадает за час до полуночи. Получишь заклятьем в лоб — не теряйся и не паникуй, сразу ко мне.

— Да, мамочка, — сострил феникс.

— Тебе разрешаю будить меня ночью. Но только тебе.

Перевертыш одарил меня насмешливым взглядом. Его правда. «Эрла-лекарка, у меня болит ухо!», — громогласный вопль разбудил меня сегодняшней ночью, вынудив заматериться сквозь зубы. Горожане Порт-о-Фердинанда не знали страха, преград и вежливости, тарабанясь ко мне в окно посреди ночи. Я хранила свой домашний адрес как великую тайну, но ушлые эрлы выведали его через сарафанное радио и не стеснялись прибегать после отбоя. Для особо наглых идиотов окно на первом этаже было оснащено системой «стоп-хам» — шаром с водой, подвешенным к раме.

— А правда говорят, что у вас любовник новый появился? — стрельнул глазками молодец, скабрезно ухмыляясь в стакан.

— Что? — брови недоуменно поползли вверх.

— И вы из-за него дико не высыпаетесь, — хитро фыркнул наглец. — По всей Принс-Пайот слухи ходят, что молодая целительница на ходу носом клюет и об мостовую спотыкается. А неделю назад к вам целая толпа гвардейцев заходила. И… Эрла Алевтина, я тоже осуждаю такие грязные сплетни. Не бейте!

Глава 3

Сплетники! У-у-у-у, инфузории бестактные, чтоб у них давление было в норме. Особенности столицы, ничего не попишешь. Каждый встречный-поперечный спешит сделать «правильные» выводы и собрать как можно больше новостей, чтобы делиться ими так же охотно, как слухами о свежих любовных романах. Но какой любовник потерпит женщину, работающую по четырнадцать часов в сутки?

— Ваша правда. На таких трудягах сразу женятся, — гоготнул юноша.

Осуждающе цыкнув зубом, я залпом опрокинула бокал валерьянки и напоследок перекрестила сорванца.

— Служи Её величеству верой и правдой. Пока у нас нет правителя, вы, мужчины, обязаны встать на защиту Отечества. И матушке передай, отныне вашему семейству назначена корпоративная скидка.

В дверь скромно постучали, а после вежливо позвонили в дверной колокольчик. Обеденное время незаметно подошло к концу. Скрыв улики врачебного стрессозаедания и достав карточку нового пациента, я пробежалась глазами по единственной записи. Ага, девушка с жалобами на боль в желудке пока неустановленной этиологии. Не маг и обычный человек, значит, не имеет сразу двух весомых аргументов: золота и обращение «эрла». Потому и вежливо стучится, а не ломится, как танк в кусты. Люблю таких пациенток.

— Проходите, голубушка, не стесняйтесь. Вы ко мне по реферальной программе или на базе соцобеспечения?

Юный ландыш от силы восемнадцати годков стеснительно шагнул за порог. Куколка, а не девушка: курносый носик, лицо сердечком, пухлые губки и светлая коса. И явно из другого квартала: слишком бедное платье, хотя и чистое. Золотой квартал не зря называется таковым. Здесь стоят самые богатые дома и личные особняки, ездят только лучшие кареты, пекут самые вкусные пирожные и живут самые алчные коновалы. Такие, как я. Кровопийцы и обнаглевшие буржуи.

— Я по рекомендации эрла Бэкка, — смущенно прошептала девушка, прячась от заинтересованного феникса, не спешащего покидать кабинет. — Мой двоюродный дядя очень хвалил ваш талант.

— Пшел вон, — я от души пожелала оборотню хорошей дороги, привычно набычившись.

— Ой, — побледнела розочка, не ожидавшая резкой смены настроения.

— Да пошел я, пошел, — подмигнул нам обеим перевертыш, скрываясь за дверью.

Двоюродный дядя — оборотень королевской гвардии? Это меняет дело. Семейные узы в Порт-о-Фердинанде чтили умеренно, не спеша обеспечивать всех родичей до седьмого колена, но эрл Мортимер прекрасно помнил расценки моих услуг и не послал бы родственницу без должной суммы в мошне. Родственникам состоятельных лейтенантов скидок нет. Я тут злобная крокодила, меня не разжалобишь.

— Жалуйтесь.

— Я? А, да-да, — пациентка несмело присела на краешек стула. — Меня зовут Нурика Инкаст, семнадцать полных лет. Позавчера утром я проснулась с сильной болью в животе, которая мешала есть, лежать и даже ходить. Маменька купила в аптеке успокаивающий порошок, который снимает боль, но стало только хуже.

— Стошнило? — руки быстро записывали в карту новые данные.

В отличие от земной практики, здесь сразу сообщают о своих проблемах до записи на первый прием, чтобы лекарь мог заранее предположить, с чем предстоит работать. Сначала я фыркала — предвзятость гипотез никто не отменял, как и комплекс бога. Но потом прониклась: действительно, очень удобно заранее вспоминать самые распространенные причины тех или иных жалоб. Главное, не ставить диагнозы дистанционно, мня себя светилом медицины.

— А вы откуда знаете? — распахнула и без того большие глаза Нурика. — То есть да, стошнило. Благо, не сильно, я не смогла поесть в тот день.

— Обезболивающие порошки нельзя принимать при гастралгии. Они сильно раздражают желудок и вызывают отторжение организмом. Раздевайтесь до пояса.

Нурика прерывисто вздохнула и залилась краской аки маков цвет. Потянув трясущимися руками милое зеленое платье, девушка обнажила тонкую полоску кожи и нервно обернулась на окно. Зашторено, малышка, не переживай. Поразительное дело — человеческие характеры. Иной горожанин не постесняется спустить штаны посреди улицы, увидев меня, спешащую в сумерках домой, начав сыпать жалобами издалека: «Шишка какая-то выскочила, эрла, гляньте!». А другие ласточки даже в приватном кабинете побоятся запястье оголить, смущаясь до слез.

Пропальпировав живот и найдя его умеренно мягким и болезненным, я подключила магическую диагностику. Область чуть ниже ребер светилась красным воспаленным светом. У-у-у-у, да у нас здесь целый букет!

— Иногда я скучаю по гастроскопии, — доверительно сообщила я пациентке. — Сходит человек разок на этот аттракцион счастья и начнет трижды думать, что он тащит в рот.

— Гастро… Что? — удивилась девушка, стремительно приводя одежду в порядок. — Нужно сходить в парк развлечений?

— Развлечений вам и без парка