Падение с Земли - Александр Тюрин

Пока Виктор К123 добирался от леса до поселка, новые ощущения нападали на него, давили, душили — все, без исключения, из породы самых мерзких. Никак их было не унять. То, что видел глаз, слышало ухо и нюхал нос, было чужое и одновременно знакомое, а также глупое. Особенно ему не понравилось, что энергия пропадает зазря в воздушной толще, ветер дует без толку, растения растут как попало, заслоняя друг от друга свет, птицы снуют внаглую повсюду и наверняка мешают воздушному транспорту.

От самой Пустомержи разило уже беспредельной дуростью. Дома — просто кучи грязных досок и кирпичей, брошенных на землю абы как, столбы сваливаются набок, повсеместно ямы с дерьмом, видимо, местное достояние. Кругом ржавеют, гниют и по-всякому разлагаются остатки и останки. Покойников, как бесполезный мусор, загоняют на два метра в землю! Пилота даже затошнило, очень захотелось, чтобы на землян свалилась комета или метеорит поувесистей. Наконец, Виктор К123 мысленно превратил Землю в красивый ледяной шар, облегченно вздохнул и смог отыскать нужный ему дом. «Нет, это много лучше, чем яма с дерьмом», — утешил он себя и приступил к осмотру строения. Два окна заколочены крест-накрест досками, остальные разбиты. Зажав нос, он заглянул внутрь. Звенели мухи и осы, этих насекомых он опознал без труда, вспомнив посещение зоопарка. Раздвигая половицы, пробивалась трава, там и сям располагались экскременты. «Ага, вот он, главный способ, которым жители Земли метят свою территорию». Дядя Витя представил себе своего брата, обитателя такого дома, и ему впервые стало жутко.

— Витька, ты, что ль… Витя, это ты? Скажи хоть, — раздался голос, похожий на скрип калитки.

Из-за забора, похожего на челюсть акулы, выглядывало существо, с головой, замотанной в кусок ткани. Существо двуногое. На двух ногах передвигаются люди, обезьяны и медведи. Обезьяны на такой широте не водятся, медведи покрыты густой шерстью. Ясно, это человек, скорее женщина, чем мужчина. Просто на Космике даже мертвецы выглядят намного свежее. К123 сделал поправку на большую силу тяжести, солнечную радиацию, ускоренный обмен веществ, и все утряслось. Выглядывает старый человек, старуха! Взаправду ли старуха приняла его за Виктора Лучкина? Или это только игра Глобальной контрразведки Земли? Есть ли повод к физическому или психическому уничтожению появившейся персоны? Пожалуй, лучше смыться отсюда и провести дополнительный анализ данных. Но старая женщина не дала ему нырнуть в лопухи. Она просочилась сквозь забор и ухватила его за рукав.

— Витек, он и есть. Возвернулся, — удостоверилась старуха, — но с лица спал. Лицо твое, как у цыпленка замороженного, синее, костяное. Доигрался. Зато наряд-то прям космический. Ты его для потехи купил? Или там на Ядовитом Окияне такие за спасибо выдают, лишь бы работал, не убегал?

К123 глубоким дыханием снял напряжение. Ликвидировать старуху он всегда успеет, лишь только она «сфальшивит». Лучше принять рабочей гипотезой, что старуха посчитала его Виктором В. Лучкиным, благодаря их общим генам.

— Да что ты, Витенька, смотришь на меня, как на белого медведя? — тараторила себе старушка. — Я же бабушка Хаврония, а ты мой воспитанник. Кто тебя пестовал, когда твои родители, рабы Божии, преставились? Разве такое забывают?

— Здравствуйте, бабушка Хаврония. Как поживаете? — уклончиво сказал К123 и продолжил с жаром, чтобы ей понравиться: — Хорошо в краю родном, пахнет сеном и говном!

— Ты эти слова не кричи, — укоризненно сказала старуха, — а то люди подумают, грубияном был, грубияном и остался… Ну, давай к нам, потом в избе приберешься. А то ведь, не поесть кашки, откуда силе взяться?

К123 пытался выработать линию поведения в условиях недостатка информации, особенно его затрудняло сообщение о каких-то людях, думающих о нем. Но бабка уже потащила его с собой, с ходу протолкнула в щель забора. А на пороге соседнего дома маячил еще один местный житель, тоже неприглядной наружности.

— Какого-такого к нам волочешь? Меня сейчас в послеобеденный сон клонит, и я к умному разговору не предрасположен.

— Да какой с ним умный разговор? Это ж Витя тут у меня. Или уже своих не признаешь, старикашка?

Дед, прищуриваюсь, как при стрельбе, всматривался в него, а Виктор К123 с тоской понимал, что если узнавание не состоится, то придется уже убирать двоих. Но тут старик, одобрительно причмокивая, заявил:

— Бляха-муха, узнаю ряшку. Только чего ты нос отрастил, Витек? Лед, что ли, им долбил?

— Да это у него щеки от ветра спрятались, — объяснила бабка. — Шевелись, дед Прогресс, веди гостя в дом.

— Ну как, вернешься вскорости обратно в снега, или же здесь творить-вытворять будешь? — спросил дед, умильно наблюдая за тем, как бабка подает на стол. — Надо работать как следует, так все вожди учили.

— Мать честная, — всплеснула руками бабка, — что ты человека пугаешь? Да здесь отродясь как следует никто ничего не делал.

Может, это провокация, напрягся Виктор К123. Если он заявит, что предпочитает работать над собой, то дед заложит его соответствующим инстанциям. Если будет настаивать на своей исключительной активности — рискует привлечь недоброе внимание бабки.

— В определенном смысле я могу оказаться полезным, — уклончиво сказал он.

— Ой, какой разговор нездешний, — растерялась бабка.

— А мне нравится, — поддержал дед Прогресс. — Я Витька давно приметил, хотя он раньше только ушами шевелил, как вундеркинд. У него тоща, как у дельфина, весь ум внутри был, а нынче снаружи. Так в чем твоя полезность заключается, Витек? Пьешь так, чтоб другим не хватило?

— Я не знаю нынешнего уровня и ориентации местною хозяйства. Но я кое-что смыслю в системотехнике, программировании, астрономии, физике, особенно небесной механике.

Бабка так и села.

— Батюшки, Лемонардо да Винчи пожаловал.

— Вот теперь я вижу, что не будешь груши кое-чем околачивать, — со сдерживаемым одобрением сказал дед Прогресс. — Завтра я тебя в контору сведу, там похвастаешься. Порадуешь начальство своими успехами. Интересный ты человек, Витек, в районном масштабе. Глядишь, и поднял бы нашу свинофабрику на кибернетический уровень. А то нашим мудодеям наприсылали разных хитрых штук, от которых хозяйство краше делается. А как их приспособить, никто не догадался. Лежат себе под навесом, ржавчиной прорастают, а Пахомыч их сторожит с газовым пистолетом. У него газа много, особливо, как гороха накушается.

К123 сообразил, что наляпал много лишнего.

— Бабушка Хаврония, дедушка Прогресс, можно я целый день ничего говорить не буду, а если и скажу, то вы не вслушивайтесь, будто кот мяучит. Вы все делайте, как привыкли, а я здесь на полу полежу. У меня болезнь такая от непосильного труда на крепком морозе. Приступ, до вечера, понимаете?